Фрауке Шойнеманн - Первое дело таксы

– Прошу прощения, я сейчас вернусь, – пролепетал я и умчался прочь.

Укрывшись в углу сада, за неимением дерева на этом крошечном участке, я задрал лапу на кустик лавровишни.

Ааааах, уже хорошо. Какое облегчение!

К счастью, уже сгущались сумерки, я бы даже сказал – почти стемнело, и косматый кот-великан не мог видеть, что я ещё не слишком ловко поднимаю лапу и, увы, немного пошатываюсь.

– Вот я и вернулся! – воскликнул я с фальшивым весельем. – Теперь твоя очередь. Как тебя зовут?

Огромный рыжий кот глядел на меня так, словно был готов проглотить одним махом, разжевать и выплюнуть. Я испуганно съёжился под его мрачным взглядом.

– Значит, ты не хочешь говорить мне своё имя? Возможно, ты стыдишься его, или забыл, или что-то ещё, не знаю… Я хотел только сказать, что всё в порядке: не хочешь говорить – и ладно.

Уф, его взгляд мягче не стал. Хотя я действительно старался. Впрочем, мне тоже уже надоела такая глупая ситуация. Я представился, вежливо разговаривал, спросил, как его зовут, – больше мне ничего в голову не приходило.

– Ладно, тогда я пойду домой. Меня наверняка уже хватились, – сказал я как можно небрежнее и засеменил к двери террасы.

– Стой! – захрипел за моей спиной властный голос. – Я с тобой ещё не разобрался!

Эге, и как это прикажете понимать? Не разобрался… Ой-ой, как неприятно звучит. Очень даже неприятно.

– Что… э-э… гав… тебе нужно?

Кот двинулся ко мне. Четыре шага, три шага – чего он на меня уставился, гав? Мне захотелось срочно вернуться к хозяйке. И к хозяину. Билле и Фипс, где же вы?! Ваш маленький пёсик пропадает без вас!

– Я скажу коротко, а потом ты сможешь снова вернуться на свой лежак, – рыкнул косматый кот. Он так презрительно сказал про мою уютную и удобную корзинку, что у меня появилось два объяснения для его неприязни: либо он просто завидует мне, либо сам такой крутой парень, который скорее будет спать на гвоздях, чем на мягкой подушке. – Тут моя территория! Так было, есть и будет. Учти это, и тогда я позволю тебе жить. Иначе… – Он дико, суперопасно зашипел, чем меня серьёзно впечатлил и напугал. – Иначе я разорву тебя пополам. Тебе понятно, нет? Ещё вопросы будут?

– Нет… гав… э-э… да, я всё понял. И нет, больше никаких вопросов… гав… – Я сказал неправду. У меня были вопросы, тысячи вопросов. Миллионы. И прежде всего: ТЫ МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ, ПОЧЕМУ ТЫ ТАК НЕПРИВЕТЛИВ СО МНОЙ? Я ничего тебе не сделал. Мы почти не знаем друг друга. Точнее, вообще не знаем. Но, конечно, я ничего этого не сказал – только подумал, когда, поджав хвостик, побежал в дом моей семьи.

– Пауль, милый, вот ты где! – воскликнула Билле. Я был рад услышать ласковые слова и прижался к её ногам, стараясь как можно скорее забыть этого грубого кота. Билле присела на корточки, погладила меня по голове и почесала за ухом. – Ах ты шалунишка! Как мне хочется взять тебя в мою комнату. Ты бы спал на моей кровати и…

– И не мечтай об этом! – перебил её Фипс, войдя в гостиную. – Вспомни, о чём мы с тобой договорились, Билле.

Билле скривилась.

– А если мы сделаем по-другому? Например, одну ночь у тебя, одну у меня – и начнём с меня?

– Ладно, только если сначала он будет у меня! – возразил Фипс.

Билле замотала головой.

– Нет! Я первая! Не будь таким упрямым ослом! – крикнула она.

Но Фипс не уступал.

– Я первый – или новая договорённость не в счёт!

– Что ещё за договорённость? – спросила у ребят мама, появившись в дверях.

– Фипс ужасно глупый, – громко пожаловалась Билле матери.

– Неправда! – упрямо возразил Фипс. – Билле опять хочет нарушить то, о чём мы договаривались.

– Ябеда! – заявила Билле и показала Фипсу язык.

– Глупая ватрушка! – ответил Фипс.

– Эй, вы оба, ну-ка, перестаньте ссориться, – строго сказала Дора. – Место для Пауля здесь, в гостиной. Отсюда он будет видеть и гостиную, и коридор, и кухню, и, если ночью что-нибудь заметит, он тут же даст нам знать. Так мы все решили. По-моему, не нужно об этом и напоминать. Во всяком случае, я так думала.

Ой, оказывается, Дора бывает очень даже строгой. Вот уж не думал.

А Билле и Фипс вон как сразу притихли.

– Да, мамочка, мы больше не будем, – жалобно пробормотала Билле.

А Фипс даже положил руку на плечо сестры и потрепал меня по голове.

– Мы больше не будем спорить из-за Пауля, – пообещал он маме и сестре. – Честное слово!

– Именно это я и хотела услышать, – засмеялась Дора и, хлопнув в ладоши, предложила: – А теперь давайте-ка пробежим кружочек на свежем воздухе вместе с Паулем, идёт?

Ещё как идёт! Билли и Фипс обрадовались, подпрыгнули и, выскочив в коридор, натянули кроссовки и надели куртки.

Билле схватила поводок и спросила сладким голосом:

– Фипс, мой лучший в мире брат, ты не возражаешь, если я первая поведу Пауля на поводке?

Фипс слегка наклонил голову в одну сторону, потом в другую, прищурил левый глаз, скривил губы, снова наклонил голову и наконец сказал:

– Договорились! Но на обратном пути ты отдашь поводок мне.

– Оки-доки! – радостно воскликнула Билле и, наклонившись ко мне, пристегнула поводок к моему ошейнику и потянула меня на улицу. А я идти не захотел.

Билле слегка дёрнула за поводок – и тут уж я упёрся изо всех своих щенячьих сил.

Нет, ребята, мне это не нравится. Гав!

– Билле, нужно это делать осторожнее, – объяснила мама. – Пауль ещё не умеет ходить на поводке. Он даже не понимает, чего ты от него хочешь.

Билле беспомощно взглянула на меня, потом на мать.

– И что мне теперь делать? Вернее, как это сделать правильно?

– Лучше всего это делать терпеливо и ласково, доченька. Ты примани его чем-нибудь, но за поводок не дёргай. Конечно, сначала нам будет с ним трудновато. Но ведь он ещё щенок, собачий ребёнок.

– Попробую, – неуверенно сказала Билле и наклонилась ко мне. – Пойдём, Пауль, пойдём со мной. Будь умницей! Милый таксик, пойдём же! – Она говорила ласковым голосом, а сама пятилась в сторону входной двери.

Ну что ж, раз ты со мной такая ласковая, тогда и я не буду упрямиться.

Шаг за шагом я поплёлся за ней, и Билле начала широко улыбаться. Но как только она начинала тянуть за поводок, я тут же садился на попу и с укоризной смотрел на неё: не надо, Билле. Мы так не договаривались.