Светлана Гладыш - Собаки на фронтах Великой Отечественной

— Может, он упал с бревна в лесу? На прогулке? — допытывался Одесский. — Понимаешь, в таком случае у него могла выработаться устойчивая связь с неприятным ощущением. Было такое, Дина?

— Да нет, — удивлялась девочка. — Ничего похожего!

— Ну, тогда работай. Выход один — научить, чтобы нравилось.

Приподнять сорок килограммов мощной собаки — как часто принято на тренировках — и поставить на первые ступеньки доски, ведущей вверх, Дина, разумеется, не могла. Не принесла успеха и проделанная Одесским процедура, Негрон намертво прилип к земле и возлежал подле доски как мраморное изваяние.

— Полезай на бум, — велел командир, — посмотрим, что получится… Помочь?

— Сама! — Дина вскочила на бревно.

— Негрон! Ко мне! — В ладошке зажат кусочек сахара. Пес поднял голову, удивился: «Чего ты там делаешь, хозяйка?» Дина сделала несколько шагов назад, повторив команду. Негрон встал, положил обе лапы на первую дощечку, не выпуская из виду сахар.

— Ко мне! — повысила голос девочка и, не удержав равновесия, шлепнулась вниз. Пес мигом очутился возле Дины. Убедившись, что все в порядке, цапнул вывалившийся из кулачка сахар.

— Сильно ушиблась? — подбежали ребята.

— Не-а, только поцарапалась.

— Может, на следующий раз отложишь?

— Попробую сегодня, и ты у меня как миленький на бревнышко полезешь, слышишь, Негрон?

Пес наклонил голову набок и с интересом ждал, когда появится новый кусочек лакомства. Дина быстренько взобралась на бум и позвала собаку, постепенно передвигаясь по бревну. Вожделенный сахар удалялся вместе с хозяйкой. Негрон поставил на дощечку одну лапу, затем вторую, постоял, подумал.

— Ко мне, Негрон, — приказал Дина. Пес огляделся, иного пути к хозяйке, кроме как через противное полено, не было. Негрон, нехотя перебирая лапами, взошел на бум и подошел к Дине.

— Хорошо! Негроша, хорошо, мальчик! — закричала Дина. Негрон укоризненно смотрел на хозяйку: «Сахар-то где?» Получив лакомство, он спрыгнул.

— А теперь, Негроша, покажи, как ты умеешь ходить по бревну!

Держа перед носом пса сахар, Дина скомандовала «Вперед!» Негрон на удивление спокойно поднялся по дощечке, прошел до конца и без всякого приказания сел.

— Закрепи достигнутое, Динка, — улыбнулся командир. — На сегодня все.

В сторонке, за штакетником, Валентина Григорьевна, отложив книгу, наблюдала за происходящим.

Однажды на площадку приехали из окружной школы красноармейцы с собаками. Начались показательные выступления. На собак надевали вьюк, куда укладывали пакет, и отправляли четвероногого связиста с донесением на заданный пост. К восторгу учеников Одесского, собаки продемонстрировали безупречную работу: они носили телефонный аппарат и даже разматывали кабель. А потом красноармейцы показывали осовиахимовцам устройство вьюка, объясняли, как его надевать, обстоятельно отвечая на многочисленные вопросы, ведь многие из этих ребят пойдут в армию служить с собаками.

Собаки-связисты или эстафетные, как они именовались в Первую мировую, в русской армии служили, как и сторожевые. На поля фронтов в 1914 году было отправлено 300 собак. Со стороны Германии участвовало 6000 собак — связисты, санитары, подносчики грузов. Понятно, что Советский Союз нуждался в учебном центре, готовившем собак для РККА.

23 августа 1924 года заместитель председателя РВС, член РВС СССР Уншлихт подписал приказ № 1089 революционного военного совета Советских Социалистических Республик «О создании центрального учебно-опытного питомника школы военных и спортивных собак»:

«В целях проведения опытов по применению собак в военном деле организовать опытные питомники-школы военных и спортивных собак в частях РККА, для чего:

1. Управлению по боевой подготовке РККА организовать в городе Москве при высшей стрелково-тактической школе „Выстрел“ центральный учебно-опытный питомник-школу военных и спортивных собак для целей разведки, связи, сторожевой и санитарной службы в войсках и окарауливания военных складов…

2. Ввести в действие объявляемые при сем штаты и положения о центральных и окружных питомниках-школах военных и спортивных собак.

3. По окончании теоретических и практических работ с собаками управлению по боевой подготовке РККА, а в округах и армиях командованию их составить особые комиссии для проверки степени подготовки собак и целесообразности их дальнейшего обучения…»

Штат № 14/19 центрального питомника-школы военных и спортивных собак (мирного времени) включал:

1. командный состав — 17 человек

2. рядовой состав — 6 человек

3. курсантов — 12 человек

4. обучаемых собак — 12 голов

Племенной питомник

Служебные собаки:

— немецкая овчарка — 6 (по связи)

— доберман — пинчер — 4 (разыскная)

— эрдельтерьер — 4 (санитарная)

— кавказская овчарка — 4 (караульная)

— лайка — 6 (ездовая)

Спортивные собаки:

— легавые — 5

— гончие — 3

Итого:

— личного состава — 35 человек

— собак — 44 головы [1] Документы 470-го методико-кинологического центра служебного собаководства ВС Российской Федерации.

Открывалась первая страница истории отечественного военного собаководства. Весь штат центрального питомника составляли тридцать пять человек: семнадцать командиров, шесть рядовых и двенадцать курсантов. Собак для обучения имелось: шесть немецких овчарок для службы связи, четыре добермана — разыскники, четыре эрдельтерьера — санитарная служба, четыре кавказские овчарки для окарауливания и шесть ездовых лаек. И восемь спортивных: пять легавых и три гончих. Плюс двенадцать собак в племенном питомнике.

Управлять этим «богатым» хозяйством назначили полковника Никиту Захаровича Евтушенко. Никита Захарович новую должность принял с необыкновенным энтузиазмом. Собак он любил и знал, руководил центральной секцией служебного собаководства при Охотсоюзе. Евтушенко понимал: прежде чем учить, следует выучиться самим. Начиная с нулевого цикла, он точно знал, что намерен построить и где искать профессионалов, способных осуществить этот проект. В Красной армии не было своих специалистов. Поэтому Евтушенко прежде всего обратился, разумеется, к сотрудникам милицейского розыска, охотникам. Пригласил цирковых дрессировщиков. В центральной школе работали Анатолий и Владимир Дуровы, племянники самого Владимира Дурова, известный дрессировщик Кемпе. Первое время изысканные москвичи с опаской оглядывали косматые свирепые морды кавказцев, выражавшие откровенное желание «попробовать на зуб костюмчик».

«Они, конечно, не ваши пуделя, — утешал знаменитостей Евтушенко, — но они тоже собаки, посему давайте, товарищи артисты, помогайте». И дело пошло. Главное, что ставилось в принцип работы у полковника Евтушенко — гуманная дуровская школа обучения животных. Никита Захарович умел видеть на десятилетия вперед, он понимал, что при умении человека развивать интеллектуальные способности собаки ее профессиональные возможности неограниченны.Полковник догадывался, что наступит время, когда человеку и собаке придется стать органичной парой. Парой, где собака проявит свою способность точно обозначать опасность, а человек — умение определить состояние животного.