Кейт Мур - Феликс с железной дороги

Все это было просто немыслимо! Когда Феликс гостила здесь в прошлый раз, в 2012 году, она не проявила к камину ни малейшего интереса – и вдруг такое!

Незадачливая беглянка возмущенно мяукала на кухне, ей не понравилась вся эта возня. Впрочем, она не затаила обиду и не расстроилась, а, кажется, отнеслась к неудаче философски: «Я попробовала, ничего не вышло, но переживать не о чем».

Но пусть это и не заботило Феликс сейчас, она еще могла вспомнить про камин позже – например, среди ночи, когда Джин уснет и никто не заметит, что кошка убежала… Джин на цыпочках подошла к кухонной двери и плотно ее закрыла. Она взяла подушку, но тут же поняла, что нужно что-то более крупное… Подумала, не загородить ли камин, чтобы Феликс не могла добраться до трубы, но какую мебель туда ни придвинь, по краям останутся просветы, куда стройная Феликс без труда протиснется. В конце концов Джин поднялась в спальню и взяла старое пуховое одеяло. Она запихивала и заталкивала его в трубу, пока полностью не заткнула дымоход.

– Ну вот, – сказала Джин, закончив. – Обойдемся этим.

Справившись с этой задачей, она перешла к следующему непростому делу – к уборке. Джин вернулась на кухню. Пройти по следам Феликс не составляло труда: за кошкой всюду тянулась полоса сажи. Джин читала улики, словно криминалист на месте преступления: вот тут кошка прыгнула и проехалась по полу, а вот тут старательно отряхивалась, а тут свернулась в углу большим пушистым клубком.

– Феликс, – сказала ей Джин, и кошка подняла взгляд. Они посмотрели друг на друга, Джин укоризненно покачала головой: – Не смей больше так делать, слышишь? Меня чуть инфаркт не хватил!

Феликс тихонько мурлыкнула, словно примиряюще сказала: «Не буду!» Она встала и принялась тереться о ноги Джин.

– Миримся? – спросила Джин.

И они помирились.

Джин взяла старую щетку для волос, а Феликс стала подставлять ей бока. Сначала Джин стряхнула большую часть сажи руками, потом стала щеткой вычесывать пушистый мех Феликс. Она вычесывала и вычесывала его, пока не вычесала начисто. Феликс спокойно позволяла ей это, а на полу вокруг нее постепенно появлялось сплошное черное пятно. Джин отпустила ее, только отчистив. Затем убрала сажу в гостиной и на кухне, вытерла все черные кошачьи следы и впустила Феликс обратно.

Та осторожно зашла в комнату и тут же направилась к камину, ее словно магнитом тянуло туда. Она оглянулась на Джин – та наблюдала за ней зорко, как коршун.

– Даже не думай, Феликс, – сухо сказала она.

Феликс подошла к камину еще ближе и посмотрела наверх. Понюхала край одеяла, потом втянула голову в плечи и отошла в сторону, но все равно то и дело поглядывала на камин, и Джин тоже. «Надежно ли заткнуто одеяло? – тревожилась Джин. – Не вытащит ли его Феликс?»

В промежутке между этими тревожными мыслями Джин посмотрела на себя. Халат больше не был розовым, руки – как у трубочиста. «Надо принять душ», – подумала она. Она боялась, что стоит уйти наверх, как Феликс опять примется изображать Гарри Гудини, но выбора не было. Джин приняла душ, бросила испачканную одежду в стиральную машину. Под ритмичное гудение и шум стирки они с Феликс наконец спокойно сели на диван.

Феликс тут же запрыгнула на колени к Джин и принялась ласкаться. Обида была забыта, и Санта-Котяус снова превратился в станционную кошку.

А потом Джин и Феликс прекрасно встретили Рождество. Феликс ограничилась своим небольшим приключением и была как шелковая, даже не мяукала ночью. Утром Джин угостила ее кусочком самого лучшего некопченого лосося из супермаркета, и трогательно подала его в белой фарфоровой мисочке с синими буквами. Из этой мисочки ели ее дети, когда были совсем маленькими. От лосося Феликс пришла в полный восторг, съела свою порцию и громко замурлыкала, требуя добавки.

Второй день Рождества Феликс провела, глядя в сад сквозь стеклянные двери. Она угрюмо созерцала внешний мир и время от времени принималась мяукать. Джин даже стало немного совестно, глядя, как мрачно Феликс сидит на посту. Феликс явно завидовала соседским полосатым котам, которые возились в саду, малиновкам и диким голубям на деревьях.

Феликс не отходила от окна, даже когда совсем стемнело. В саду на деревьях висели гирлянды маленьких лампочек на солнечных батареях, и когда солнце село, они включились и замигали. Может быть, глядя на них, Феликс вспоминала, как украшены гирляндами величественные колонны станции. Может быть, ей хотелось обратно.

Во всяком случае, когда на следующий день Джин открыла переноску на вокзале, Феликс пулей выскочила наружу и была очень рада снова оказаться дома. Она обнюхала всю комнату бригадиров, погуляла в саду Билли, в точности повторила их совместный маршрут обхода, порезвилась на автостоянке. Несколько раз прошлась дозором по платформам. Но так и не нашла того, кого искала.

Билли все еще не вышел на работу.

– Ну, как ты себя чувствуешь, придешь сегодня на совещание? – спросила Энджи по телефону у своего давнего коллеги.

– Сегодня вряд ли, миссис Ха, – сиплым шепотом ответил Билли. – Но скоро вернусь. Так что смотри там, не лезь в мое хозяйство, а то знаю я тебя!

Энджи положила трубку, невольно посмеиваясь. Они с Билли столько лет проработали вместе, что могли друг друга поддразнивать, ругаться и все равно оставались друзьями. Билли постоянно делал ей замечания, когда она выбрасывала что-нибудь не в ту урну и нарушила его правила сортировки мусора, а она огрызалась, что он должен передать ей смену, а не копаться за ней в урнах.

Пока он был на больничном, Энджи звонила ему и рассказывала все станционные новости, чтобы держать в курсе событий. Самая большая новость заключалась в том, что Пол, начальник станции, ушел, а на его место пока назначили Энди Крогана.

А вот теперь новости появились у самого Билли, и он позвонил Энди. Оказалось, что он болен не простудой и не ангиной. У него был рак.

Энди остолбенел. Билли не выходил на работу уже несколько недель, но Энди был уверен, что он скоро вернется. Да и сам Билли тоже был в этом уверен. Вообще все на станции так считали – не видели его от силы месяц и не представляли, насколько все серьезно.

После этого звонка события развивались очень быстро. Болезнь оказалась скоротечной, Билли стремительно терял вес. Его состояние так резко ухудшалось, что Энди даже не успел осознать, что его коллега тяжело болен, а ему уже снова позвонили. Жена Билли сообщила, что 31 марта 2015 года Билли умер.

Энди медленно положил трубку. Известие о смерти Билли причинило ему почти физическую боль. Но он должен был сообщить остальным, что Билли больше нет.