Ерусалимский Львович - Экстерьер собаки и его оценка

Таким образом, мы можем рассматривать наклон бедренной кости по отношению к седалищным костям таза (бедренно-седалищный угол) и по отношению к подвздошным костям (бедренно-подвздошный угол) (рис. 120).

Утверждается, что бедро естественно отставленной задней ноги собаки перпендикулярно седалищным костям, а бедро подставленной ноги перпендикулярно подвздошным костям. При таких особенностях тазобедренной конструкции разгибателям (отставленная нога) и сгибателям (подставленная нога) требуется минимум усилий для того, чтобы собаке было «удобно» стоять при хорошей длине шага отставленных задних конечностей и чтобы в движении на крайнее отведение бедра назад и вперед ей не приходилось бы расходовать слишком много силы. Очевидно, что величина подвздошно-седалищного угла предопределяет длину шага задних конечностей. Очевидно также, что у рысистых собак, которым нужен больший последовательный шаг задних конечностей, это угол менее тупой, а у скачущих собак — более тупой.

В действительности мы часто сталкиваемся с недостаточной амплитудой бедра при движении шагом и рысью даже у рысистых собак, что обусловливается либо коротковатым бедром, либо слишком тупым углом, либо комбинацией этих аномалий.

Случай чрезмерно тупого угла соответствует скошенному крупу.

Представляет интерес оптимальный ПС угол отдельно для рысистых, галопирующих и скачущих карьером собак. В качестве методического указания можно предложить при таком исследовании проверять найденный угол углом, который образуют бедра расставленных для собаки естественным для собаки шагом задних ног (т. к. угол между прямыми равен углу между их нормалями).

Такое исследование, на наш взгляд, является чрезвычайно важным, поскольку строение таза и тазобедренного сустава имеет наследственный характер и относится к наиболее трудно корректируемым вопросам разведения.

Заканчивая настоящую главу, мы надеемся, что предложенный модельный подход станет привычным инструментом в деле экспертизы и селекции конкретных пород, с другой стороны, поможет собаководам приобрести более широкий взгляд на вещи, породит желание с общих методологических позиций интересоваться смежными породами, а может быть, неожиданно и совершенно непохожими на их любимую. Такое временное переключение интереса на «чужие» породы принесет несомненную пользу и в плане расширения кругозора, и в плане уточнения места избранной породы в ряду других, обострит восприятие специфики каждой новой породы, сориентирует на уверенное владение общими закономерностями и естественно подготовит почву для того, что называется кинологической культурой.

В последних двух главах мы рассмотрели экстерьер собаки через призму биомеханической модели. Такой подход позволяет нам видеть собаку с новых точек зрения, вводит биомеханические каноны, которые могут служить как критериями правильности сложения собаки, так и практическими признаками селекции при работе с породным поголовьем.

Исследования борзой и немецкой овчарки с биомеханических позиций позволили нам более глубоко изучить эти породы и с помощью новых средств обнаружить их главные специфические ценности и узкие места. Не менее важно, что эти исследования продемонстрировали, как биомеханическая модель может быть использована в качестве инструмента для выявления основных приоритетов каждой отдельно взятой породы. Во время реальной работы в ринге эксперт, знакомый с биомеханическим подходом, точнее ориентируется в оценках, т. к. имеет универсальные опорные точки.

Однако есть эксперты, которые хорошо ориентируются в ринге и без знания биомеханических канонов сложения собаки. Помимо общих положений и знания стандартов пород, они руководствуются чисто инстинктивным ощущением гармонии собаки, и этого зачастую бывает достаточно для правильной оценки.

О том, что составляет гармонию собаки, каким законам она подчиняется и почему человек способен от природы чувствовать ее, вы сможете прочитать в следующей главе.

Тему гармонии собаки мы начнем с разговора о строении произвольной абстрактной формы ее гармонии и образующих ее принципах. Принято рассматривать два таких принципа.

ПЕРВЫМ мы назовем ПРИНЦИП ДЕЛЕНИЯ ЦЕЛОГО В РАВНОМ ОТНОШЕНИИ, простейшим примером которого может служить отрезок, поделенный пополам. Середину этого отрезка может указать безошибочно практически любой человек, из чего следует, что глаз человека от природы настроен на равновесие. Очевидно, что этому принципу соответствуют формы, обладающие симметрией различного рода. Эти формы в силу равенства их частей наделены равновесием и поэтому выглядят законченно статично. Однако гармония произвольной формы не может быть исчерпана действием первого принципа, т. к. эта форма в общем случае предназначена для выполнения какой-то работы, невозможной без движения, в то время как первый принцип закладывает только равновесие в образуемые им формы, и движения они не содержат. Из этого следует, что должен существовать другой принцип, ответственный за гармонию формы, способной к движению.

Такой ВТОРОЙ формообразующий принцип существует и носит название «ЗОЛОТОГО СЕЧЕНИЯ». Ему соответствует деление отрезка в особенном отношении, оно отличается необычным свойством частей: будучи неравными, они образуют парадоксальное равновесие составляемого ими целого, рождают ощущение совершенства этого «неравновесного» равновесия, возникшего под действием, казалось бы, простой и вместе с тем, необычайной пропорции, воспринимаемой людьми художественно чуткими как некий дар свыше, — не случайно божественной была названа эта пропорция в эпоху Ренессанса. Проиллюстрируем эту мысль на примере человеческого тела, которое, обладая продольной симметрией, в поперечном отношении асимметрично (рис. 121).

Однако асимметрия верхней и нижней частей при ИЗВЕСТНОМ их соотношении способна создать законченную гармонию, в результате которой составляющие ее НЕРАВНЫЕ части образуют то самое парадоксальное РАВНОВЕСИЕ. Для этого горизонтальная линия, проведенная через пупок, должна разделить тело в отношении золотого сечения. Самым удивительным является то обстоятельство, что художественно одаренные люди, не знакомые ни с фактом существования такого отношения, ни с числом, его выражающим, инстинктивно скажут, насколько хороши пропорции тела и ног конкретного человека. Это означает, что человеческий глаз от природы настроен и на это парадоксальное равновесие. Для ответа на вопрос о том, каким числом выражается золотое сечение, нам придется обратиться к ЕВКЛИДУ (III век до н. э.), давшему ему первоначальное название «деление отрезка в среднегармоническом отношении», хотя сам принцип был уже известен Пифагору (V век до н. э.), а еще раньше египтянам.