Борис Рябинин - Друг, воспитанный тобой

Невозможно рассказать обо всех. Назовем лишь два имени — Аргус и Дельта.

Об Аргусе мы узнали из «Одиссеи» Гомера. Когда царь Итаки, достославный и изведавший массу невзгод Улисс, или Одиссей, после двадцатилетних странствий вернулся домой, его не узнали ни жена Пенелопа, ни преданные слуги. Только слепой и немощный Аргус, околевавший на куче навоза, заслышав голос хозяина, встрепенулся, подполз и лизнул его. Залаяв, он приподнялся из последних сил, чтоб положить передние лапы ему на грудь, и, не пережив радости, тут же упал и испустил дух.

Дельта была жительницей Геркуланума, города, процветавшего, пока слепой гнев стихии не стер его с лица земли. Хозяина Дельты звали Северинус. дельта трижды спасала Северинуса от смерти, но не смогла повторить того же в четвертый раз, хотя именно этот случай обессмертил ее, донеся до нас ее имя.

Впервые она спасла хозяина, когда он тонул; вторично — когда на него напали четыре разбойника, и собака управилась со всеми четырьмя; в третий раз — защитив от разъяренной волчицы, у которой Северинус хотел забрать волчат.

Это произошло в священной роще, посвященной богине Диане, около Геркуланума.

Однако обо всем этом стало известно намного позднее, спустя века, после дня, когда она, стараясь вновь спасти человека — на сей раз ребенка, пожертвовала собственной жизнью.

В 73 году нашего летоисчисления страшное извержение Везувия похоронило под потоками расплавленной лавы и тучами вулканического пепла города Геркуланум и Помпею.

Века, тысячелетия прошли, утекли в Лету. Мертвые города были отрыты и предстали перед нашими взорами такими, какими застала их катастрофа, «суд богов», как говорили суеверные люди, пытаясь тем самым обвинить в происшедшем самих себя.

Среди развалин сохранились предметы домашней утвари, орудия труда, гончарные изделия. Все это теперь бережно сохраняется в музеях. Но, пожалуй, самой главной находкой, заставившей надолго задуматься ученых, были два скелета, лежавшие один на другом: скелет собаки и скелет ребенка.

Ребенку было, по-видимому, лет десять — двенадцать. А собака… кто скажет теперь, какой она была! Одно мы можем заявить с полной уверенностью: это был друг. Верный друг! Нетрудно представить — поза животного ясно говорит, как все происходило. Когда рушились здания и тряслась земля, оглушительные раскаты грома, в которых тонули все звуки, разносились далеко окрест и огненные стрелы прочерчивали черную пустоту небе, камни сыпались на головы, убивая и калеча, и ужасный, все пожирающий жар неумолимо наплывал на обреченный город; когда люди метались в страхе и отчаянии, матери теряли детей, а дети с плачем и стенаниями бежали без памяти и оглядки, сами не зная куда; когда даже зрелые мужи, испытавшие себя в сражениях, теряли головы, превращались в жалкие, обезумевшие создания и тряслись как осиновый листик; когда все предалось безмерному ужасу и старалось лишь сохранить собственную жизнь, — в этот грозный час ярко проявилось то, что снискало собаке вечную людскую благодарность: преданность.

Можно предположить, что погибшее дитя было ребенком Северинуса. и стараясь охранить, спасти хозяйское дитя, собака легла на него, прикрыла собой. И так их настигла смерть. И может быть, мы никогда не узнали бы, что тут происходило и кто это был, если бы не ошейник. Да, ошейник уцелел. Сохранилась надпись, сделанная на нем по-гречески, которая сжато поведала о трех подвигах собаки — о тех, что уже были рассказаны выше. Помещенный сперва в галерею редкостей великого герцога Тосканского, а потом в Государственный музей истории Геркуланума и Помпеи, он сохраняется и поныне. И поныне на нем каждый может прочесть: «Дельта».

Когда же началось культурное собаководство? Когда появились породы? Сколько их?

Очевидно, с полной достоверностью установить это крайне затруднительно, а может быть и просто невозможно. Можно лишь догадываться, сопоставляя некоторые данные, находки, вскрытые археологическими раскопками, различные исторические памятники, скупые свидетельства историков.

Известно, например, что древние римляне и греки заставляли выучивать разные забавные штуки небольших добродушных собак, по виду напоминавших наших нынешних пуделей. Значит, надо думать, порода пудель ведет свое начало еще оттуда.

Элиан упоминает о комнатных собачках с острова Мелита (около Иллирийского побережья), которые были очень распространены и весьма ценимы в его время. Может быть, это далекие предки нынешних болонок?

В Азии бытует легенда о крылатых собаках Кумая. Легенда повествует, что гриф-кумая выводит из яиц щенят, которые, вырастая, превращаются в собак, обладающих невиданной скоростью бега. Лучшие бегуны — борзые.

Очевидно, порода борзых насчитывает там многие сотни, а может, и тысячи лет.

Очень древни все догообразные собаки, хотя современный, «культурный» дог выведен значительно позднее.

У персов в книге «Вендиаде» (6 век до н.э.), том 1, глава 13 почти целиком посвящена описанию правильного ухода за собакой. Там же говорится: «Если кто-нибудь ударит одну из тех собак, которая служит при стаде, доме, или же из тех, которые выучены, душа того отойдет в муках и болезнях с этого мира в подземный» (стих 21-22).

Это одно из первых наставлений, как надо обращаться с собакой, начатки культурного собаководства.

Римские легионеры, вторгшиеся в Испанию, уже нашли там собак, которые пасли и охраняли стада овец.

От этих собак ведут свой род многие пастушьи породы Европы.

Тысячелетий собаководческой культуры может похвалиться Индия. Раньше, чем где-либо, там зародилось и развилось искусство врачевания заболевших животных — ветеринария.

Любопытные сведения сообщает Лоуренс Грин в книге «Острова, не тронутые временем».

«Некоторые думают, — пишет он, — что Канарские острова получили свое название от канарейки — той дикой коричневой или зеленой птички, которая здесь водится.

Однако, чтобы найти правильное объяснение названию островов, приходится обратиться к древнеримскому ученому Плинию Старшему. Он рассказывает, что царь Джуба в 40-м году до нашей эры привез оттуда двух больших собак (по-латыни «канис») и поэтому назвал острова Канарскими.

Гуанчи — древнее население Канарских островов. После испанского завоевания часть гуанчи была истреблена, часть увезена в рабство, остальные смешались с испанскими колонистами. Документы сообщают, что гуанчи ели собак, похожих на овчарок.

Это были большие собаки, называемые «бардино», которые выжили на некоторых островах этой группы и представляют собой хорошую служебную породу собак, отличаются свирепостью.