Василий Сорокин - Друзья Карацупы

— Хороша собака, — еще раз похвалил Никита Федорович.

На другой день Карацупа позвонил в военный комиссариат, побывал в одном из его отделов. И когда через неделю Славка робко переступил порог кабинета Карацупы, тот крепко пожал парню руку, усадил на стул, широко улыбнулся и густым баском весело пророкотал:

— Дело сделано. Поедешь на ту же заставу, на которой служил в свое время и я.

— А Туман?

— Едет с тобой.

Увидев, как вспыхнуло лицо молодого человека, Карацупа похлопал Славку по плечу и сказал:

— Так-то, брат. Понимаю и поздравляю тебя.

«Волк» попал в свою стаю. Фадей учился теперь в разведывательной школе. Изрядная дрессировка необходима не только собакам, но и «волкам», чтобы незаметно перейти границу, выбрать укромное место, осмотреться и, если нет ничего тревожного, начать действовать.

Фадея готовили не только для диверсий. Лишь поначалу к нему отнеслись с прохладцей. Когда же узнали его прошлое, выяснили, что он за птица, тут же его обласкали вожаки организации, именующие себя «друзьями свободы России».

В нужный город Ашпин прибыл поздно вечером. Прежде чем направиться в гостиницу, решил позвонить по телефону, который несколько лет назад дал комендант лагеря. Откровенно говоря, он не надеялся на скорую удачу. Много воды утекло с тех пор. Однако, когда он набрал номер и на ломаном немецком языке попытался объяснить вкратце, кто он, на другом конце провода спросили:

— Вы русский?

— Да.

— Кто вам дал телефон?

Фадей сказал.

Послышались приглушенные английские слова, видимо, тот, кто поднял трубку, советовался.

— Где вы находитесь?

— На вокзале.

— Вы, что, с поезда?

— Да.

Опять короткое совещание на другом конце провода. Наконец в трубку на чистейшем русском языке сообщили:

— Вас встретят в вокзальном буфете.

— Когда?

— Через полчаса.

Фадей подхватил свой чемодан и помчался навстречу новой судьбе.

Разведывательная школа, куда через неделю был направлен Ашпин, находилась в дачном местечке. Ни на зеленом дворе, ни в доме в первые минуты Фадей не увидел ни единой души, если не считать охранника у ворот.

Через час он уже кое-что знал о своей будущей жизни. Начальник школы был немногословен. Напоследок он сказал:

— Сейчас ваше имя Джек. Нравится?

Фадею ничего не оставалось, как кивнуть головой, хотя и послышалось в кличке что-то собачье. Когда жил в Москве, у соседа был пес Джек.

На другое утро, пасмурное и холодное, приступили к «дрессировке». Сначала Ашпин попал на выучку к инструктору Чарли. Настоящее это имя или кличка, он не знал. Спрашивать боялся, да и не все ли равно.

Чарли начал без вводных лекций.

— Ты знаешь, что такое граница?

Фадей пожал плечами.

— Конечно. Полосатый столб, а рядом пограничник с собакой.

— Сам ты — «полосатый столб». Современная граница — это и технические средства и контрольно-следовая полоса.

— Что за полоса?

— Вспашут землю, пройдутся по ней граблями, хоть семена бросай. Оставишь след — пустят по нему собаку…

Где-то в Москве Славка дрессировал Тумана. Под Мюнхеном «американские друзья» дрессировали Фадея. Туман учился задерживать и конвоировать нарушителя. Фадей учился защищаться от собаки. Пулей, ножом, руками. «Если промахнешься или пес перехватит руки, не теряйся, — учил Чарли. — Навались, души, рви зубами. Зубы — тоже оружие. Поменяйся с собакой ролями. Тебе важно уйти от преследования, разделаться с собакой, спущенной с поводка, до того, как подоспеет к ней помощь».

На тренировочной площадке Фадею приходилось вести борьбу с овчарками. Одетый в ватный дрессировочный костюм, он бросался врукопашную с собакой. Наваливался, как учил инструктор, всем телом. Не всякому четвероногому удавалось вывернуться из-под пыхтящей туши.

— Ну, ну, хватит, — останавливал Чарли своего ученика. — На тот свет ведь отправишь пса.

Первый месяц инструктор занимался с одним учеником. Где другие курсанты, Ашпин не спрашивал. В небольшой комнате стояло четыре кровати, а жил он один. Через пару недель, вернувшись с занятий, Фадей увидел, что все койки заняты. Остановившись у порога, он бросил:

— Будем знакомы, Джек.

Трое, не поднимаясь с коек, ответили:

— Тихий.

— Вилли.

— Боб.

Через несколько дней появилось еще трое: Петр, Смелый, Корж. Теперь занятия велись со всей группой.

Инструктора Чарли сменил некий Джон. Одет он был в военную форму, но без погон.

— Самое сложное в работе разведчика, — любил повторять он, — это переход границы. Не сумеете перейти — все остальное не нужно.

Семь потов сошло, пока Фадей научился преодолевать инженерные сооружения на границе.

В день занимались по нескольку часов. Вечерами пили виски, резались в карты. Говорили мало. Не о чем.

Утром — опять занятия. Изучали рукопашный бой.

Чарли охотно передавал все, что знал о способах отправлять людей на тот свет ударом руки, ноги, сжатием пальцев на горле. Сперва тренировались на манекене, а когда немножко поднатаскались, схватывались между собой. В перчатках Чарли разрешал бить и в солнечное сплетение, и в подбородок, и в живот. Случалось, Фадей снопом валился на пол, но чаще отправлял туда охнувших противников.

Изучали самбо. Месяца через три шутя кидали друг друга через плечо или, как змеи, сплетались телами и катались по полу. Тут уж борьба была мало похожа на самбо. Но Чарли снисходительно улыбался.

— Я готовлю вас, ребята, не на первенство Европы, — говорил он, показывая белые зубы, вперемежку с металлическими. — Учитесь вести борьбу без правил.

Еще один инструктор натаскивал Фадея. Русский язык он не знал, разговаривал через переводчика. Назвался Ричардсом. Голова у Ричардса походила на череп из учебника по анатомии. Не осталось на ней ни единого волоска.

Читал Ричардс курс применения ядов.

— Человечество еще в древние века научилось пользоваться ядом. Яд подсыпали в пищу императорам, султанам, королям, царям, графам, мужьям, конкурентам. Отличный способ, знаете ли, сводить счеты. Яд, как правило, не имеет цвета и запаха. Капнули в тарелку или в стакан — и вашего недоброжелателя нет.

С упоением рассказывал Ричардс о предмете, которому он посвятил жизнь. Как-то упомянул вскользь, что он даже изобрел несколько ядов.

— Мы живем в двадцатом веке. Яд выступает теперь как средство массового уничтожения. Без бомб и снарядов вы можете, господа, покончить с заводом, точнее с людьми, которые обслуживают завод. Сколько яда для этого нужно? Цистерна? Нет. Бочка? Нет. Бутыль? И ее много. Маленького пузырька более, чем достаточно.