Борис Рябинин - Твои верные друзья

Мы промаршировали в самый конец парка; громкие выкрики дежурных заставили зрителей отхлынуть на высокий зеленый пригорок. Показался взвод красноармейцев; рядом с каждым бойцом бежала собака. На всех бойцах были зеленые прорезиненные комбинезоны, шлемы с красными звездами нахлобучены на очкастые респираторы. У каждой собаки под высунутым языком также виднелась маска, но еще не надетая на голову.

Взвод спустился по пригорку в низинку, пересек ее наискось и выстроился на берегу Москва-реки. Расстояние было большое, — издали фигуры людей казались игрушечными, а собаки — совсем букашками.

Командир взмахнул рукой. Зеленые фигурки наклонились и надели на животных противогазы. Со стороны медленно наползало, чуть колеблемое ветром, белое смрадное облако. Через минуту оно закрыло людей в зеленых комбинезонах и стало медленно затягивать реку. В последний момент, как между двумя створками еще не успевшего закрыться занавеса, зрители увидели, как люди у реки один за другим взмахнули руками. По этому сигналу неуклюжие, но подвижные резиновые комки с четырьмя отростками вместо ног рванулись с места и исчезли в молочном тумане.

Секунда... другая... третья... Затаив дыхание, зрители на пригорке ждали. Облако тихо клубилось и медленно текло по низине.

Но вот из молочной мглы выпрыгнул резиновый шар. Нелепо взмахивая отростками лап, он подкатился к вожатому, стоявшему под пригорком, и сел у его ног, тяжело вздымая боками и чуть вздрагивая резиновой выпуклостью на том месте, где полагалось быть хвосту. Выкатился второй шар, за ним третий...

Боец раскрыл портдепешник [21] Сумочка, пристегиваемая к ошейнику, куда вкладывается донесение. и вынул донесение. Затем расстегнул застежки и растянул резиновую прорешку противогаза. Высунулась желтая кудлатая мордочка. Карие глаза с нежностью взглянули на человека. Ткнувшись носом в руку бойца, эрдельтерьер преданно лизнул ее. Тот наклонился и ласково провел ладонью по собачьей голове, затем, чуть помедлив, застегнул маску, выпрямился и быстрым взмахом руки послал четвероногого связиста прочь от себя. Резиновый шар мгновенно сорвался с места и нырнул в молочную клубящуюся мглу...

...Думал ли кто-нибудь из нас в ту минуту, что не пройдет и десяти лет, как грянет война — самая жестокая и разрушительная война, какую когда-либо знало человечество, — и тогда какой детской забавой покажется эта показательная тренировка в сравнении с грозной действительностью! Советские люди выйдут грудью защищать отечество от фашистского нашествия. И четвероногие друзья станут помогать им в этом. Вместе с солдатами Советской Армии они будут переплывать широкие реки — форсировать Днепр и Дон, Вислу и Шпрее; будут ходить в разведку, приносить под огнем противника донесения, отыскивать тяжело раненых на поле битвы; будут, ценой собственной гибели, взрывать вражеские танки; они найдут миллионы мин, заложенных врагом, спасут тысячи человеческих жизней, заслужив такое же уважение и благодарность, какую снискали собаки академика Павлова, принесенные в жертву науке.

Мы уезжали обратно на Урал. С нами половину пути ехал эрделист — владелец Риппера. Понятно, что разговор шел опять на интересующие нас темы. Эрделист много рассказывал о своих питомцах. У нас, уральцев, они возбудили большое любопытство.

— Эрдель-терьеры, — говорил он, — отличаются необычайной храбростью. Буры, например, применяют их для охоты на львов. Эрдельки бесстрашно бросаются на африканского владыку. Они, как саранча, облепляют его со всех сторон, щиплют, кусают, и пока он возится с ними, охотники спокойно пристреливают его. Но главное — это способность эрделей прекрасно ориентироваться в любых условиях.

На войне такая собака — бесценный друг. В современном бою, при чрезвычайно высокой насыщенности огневыми средствами, очень трудно сохранить связь — средство управления войсками. Весь участок действующего фронта поливается сплошным потоком свинца и железа. Рвутся снаряды, взрывы фугасов вздымают к небу тысячи тонн земли. В этом огненном смерче обрываются кабели, скручиваются порванные телефонные и телеграфные провода, замолкают радиостанции. Человек с депешей, самокатчик, мотоциклист будут ранены или убиты. И вот здесь неоценимую услугу может оказать собака. Небольшая, защитная по окрасу, хорошо ориентирующаяся на местности и умеющая пользоваться естественными прикрытиями, приученная не бояться выстрелов и взрывов, она в критическую минуту заменит другие виды связи и сослужит службу там, где бессильна техника. Четвероногий связист, своевременно доставивший донесение, будет способствовать успеху важной военной операции.

Так говорил наш новый знакомый — Алексей Викторович, быстро сблизившийся со всей нашей делегацией.

Мы с уважением и завистью посматривали на его рыжих питомцев, которые ехали с нами в одном вагоне. С завистью потому, что на Урале тогда еще не было ни одного эрделя. Словно сговорившись, мы стали дружно упрашивать Алексея Викторовича дать для нашего клуба несколько собачек. Особенно настойчив был Сергей Александрович, видевший в таком приобретении дополнительную возможность еще шире развернуть деятельность клуба, сильнее упрочить его авторитет.

После продолжительных просьб эрделист согласился, наконец, выделить для нас пять-шесть щенков из своего питомника. Договорились, что поеду за ними я сразу после нового года.

Точно к указанному сроку я приехал к Алексею Викторовичу. Он встретил меня как старого знакомого и сразу повел в питомник.

Питомник был расположен на окраине города, на красивом возвышенном берегу Волги. Летом здесь, наверное, было чудесно. Но сейчас стоял январь, раскидистые ветви яблонь, которыми была засажена почти вся территория питомника, гнулись под тяжестью охапок снега, мороз посеребрил все вокруг игольчатым хрупким инеем.

Мы направились в щенятник. Велико было мое изумление, когда я увидел, что на снегу посередине выгула [22] Выгул — дворик для собак, где они могут побегать, поразмяться. весело резвятся щенки.

— Не ожидали? — довольный произведенным эффектом, произнес Алексей Викторович. — Вот вам и эрдельки! Морозище тридцать градусов, а младенцам и горя мало! Играют себе, как будто им не всего лишь четыре месяца отроду!

Мы зашли в выгул. «Младенцы» горохом подкатились к нашим ногам.

Отскакивая от земли, как резиновые мячики, они во что бы то ни стало силились лизнуть моего спутника в лицо. А он, этот большой пожилой мужчина, страдавший к тому же одышкой, принялся играть с ними, как ребенок. Раздувая полы шинели, он бегал от них, тяжело топоча сапогами по утоптанному снегу, а щенки взапуски катились за ним. Треугольные лопушки-ушки трепыхались по ветру, куцые хвостики вздрагивали от радостного возбуждения.