Джон МакКормак - Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара

Возвращаясь в клинику с крупной фермы, расположенной к югу от города, я вдруг почувствовал дуновение свежего ветерка с запада, который нес с собой воспоминания о сборе хлопка, приготовлении сиропа из сорго и о футбольных матчах. Ощущавшийся в воздухе запах дымка навевал воспоминания о моей детской обязанности пилить и колоть дрова для кухонной плиты и об утреннем чае. Я не забыл, как мы пили его в саду около дома, любуясь листвой дубов и кленов, беспорядочно поднявшихся среди сосен, а в душе, как и теперь, царили покой и умиротворение. Господь наградил меня чудесной женой и детьми, их любовь и поддержка делают мою жизнь счастливой и радостной, а благодарность клиентов вселяет уверенность в том, что труд мой нужен, что я приношу пользу.

Впрочем, если быть до конца откровенным, мое приподнятое настроение объяснялось еще и тем, что Хэппи Дюпре только что выписал мне чек на крупную сумму, погасив задолженность, в общем-то довольно крупную. Ничто так не радует практикующего ветеринара, как чек на кругленькую сумму.

Сегодня утром, оказавшись в тех краях, я сам пытался разыскать Хэппи. К счастью, возле магазина мисс Руби я заметил его грузовик и уже в следующую секунду, перепрыгнув через три ступени, протянул руку к затянутой сеткой двери, украшенной самонадеянной вывеской: «Лучший хлеб — колониальный».

— Поглядите-ка, Руби, да ведь это наш супердок собственной персоной, — воскликнул Хэппи.

Он передразнивал Миатта — ножницы номер два парикмахерской Чэппела. Тот всегда, по поводу и без повода, называл меня супердоком.

— Разве вам нечем заняться, Хэппи? Почему вы отираетесь тут и терроризируете мисс Руби? — внезапно я вспомнил о правилах приличия. — Как поживаете, мисс Руби?

— Отлично, док. Сегодня славный осенний денек.

— Да уж, мэм. Мне тоже по душе осень. Наверное, еще и потому, что, надеюсь, мне никогда больше не придется собирать хлопок. Знаете, там, где я вырос, в школе отменяли занятия и посылали детей на сбор хлопка — месяца на полтора, когда начинали раскрываться коробочки.

— Вы еще слишком молоды, чтобы разбираться в сборе хлопка, док, — заявил Хэппи. — Кроме того, сбор хлопка — детские игрушки по сравнению с рубкой леса, когда тебя кусают гремучие змеи, клещи или ядовитые ящерицы.

Его замечание породило оживленный спор о трудностях различных фермерских работ, среди которых были упомянуты чистка курятников, работа на табачных плантациях и очистка изгородей от плюща.

— Кстати, нет ли у вас чего-нибудь от красного клеща? У моей собаки эта штука на морде.

Через несколько минут мы с Хэппи стояли возле моего грузовика и я, тщательно взболтав, переливал свое особое лекарство от клеща в пинтовую бутыль. Мои городские коллеги осудили бы меня за то, что я отпускаю лекарство, хотя в глаза не видел пациента и не назначил ему дорогих анализов, но, по моему мнению, в таких простых случаях можно обойтись и без этого. Да и Хэппи поднял бы меня на смех, услышав подобную глупость. Жителям Чоктау деньги доставались слишком тяжело, чтобы тратить их на такую роскошь, как тесты на клеща.

— Как насчет того чтобы рассчитаться, Хэппи? — спросил я, наполнив бутылку лекарством. — В этом месяце мне нужно выплачивать за клинику.

— Сколько с меня?

— Точно не помню, разве вы не получали мои уведомления?

— Никогда не обращаю внимания на эти конверты с окошечками, — не без гордости заявил он.

Быстро связавшись по рации с клиникой, я выяснил у Сью, дежурившей в кабинете, общую сумму долга, и через минуту Хэппи, хотя и покачивая головой, поставил свою подпись под чеком.

— Благодарю вас, мистер Дюпре. Если понадоблюсь, я всегда к вашим услугам, в случае необходимости — звоните.

Хэппи снова покачал головой:

— Никогда не думал, что доживу до такого дня, когда выложу на ветеринара больше денег, чем на человеческого доктора. Придется избавиться от части животных. Это прямо-таки бездонный колодец, который приходится заполнять баксами.

— С кого же вы собираетесь начать? Неужели с псарни с гончими? Впрочем, вы можете отдать в хорошие руки комнатную собачку Гленды, — усмехнувшись, предложил я.

Вместо ответа он посмотрел на меня, как на помешанного, которого нужно немедленно связать и отвезти в психиатрическую клинику в Таскалусу.

— Вы отлично знаете, что собаки останутся на своем месте, молодой человек. Разве без них я смогу каждую осень приглашать дорогостоящего и надоедливого ветеринара поохотиться на оленей? Но вот комнатные собачки мне действительно ни к чему, поэтому я собираюсь поручить вам все переговоры с женщинами по этому поводу.

— Только не это! — расхохотался я. — Скорее уж я соглашусь вычистить курятник, чем ввяжусь в историю с этой чихуахуа.

Славный старина Хэппи! Услышав его ворчание, посторонний человек никогда не догадался бы, что перед ним один из самых больших добряков во всей Алабаме, сердце которого по размерам не уступало бухте Мобил Бэй. На свете был лишь один Хэппи Дюпре, и больше таких нет и уже не будет.

Я давно ждал этого дня, предвкушая, с каким удовольствием посмотрю футбольный матч между «Обурном» и «Теннесси», и надеялся, что хотя бы однажды мне удастся спокойно посидеть перед телевизором за ужином в кругу семьи. Словом, испытать обычные радости домашнего уюта. В работе сельского ветеринара есть масса положительных моментов, однако необходимость трудиться двадцать четыре часа в сутки, притом без выходных, не входит в этот список. Мои размышления прервало хриплое потрескивание рации.

— Мистер Клинч у телефона, — объявила Сью. — Одна из его лучших коров никак не может отелиться, она мучается уже почти сутки, и, по его словам, никакого прогресса не наблюдается. Он просит вас приехать как можно скорее.

Мистер Клинч был одним из моих лучших клиентов, в хозяйстве которого имелись около трех сотен свиноматок, двухсот чистопородных дипломированных коров, а также дюжина охотничьих собак, несколько десятков лошадей и — что привлекало меня больше всего — чудесный прудик, кишевший окунями и лещами. Собираясь на вызов, я частенько брал с собой рыболовные снасти, чтобы, покончив со служебными обязанностями, выудить пару рыбешек. Единственная проблема заключалась в том, что ферма Клинча находилась в 70 километрах от города, а ехать туда надо было по пыльной, разбитой дороге.

Как же быть с матчем? Было уже около шести, к тому моменту, когда я завершу 140-километровый пробег и справлюсь с тяжелыми родами, по меньшей мере, половина игры пройдет. Впрочем, может быть, мне повезет вернуться домой ко второму тайму.

— Слушаюсь, мэм, — ответил я. — Скажите ему, чтобы он повесил трубку и следил за дорогой — ждал, пока появится облако пыли от моей машины.