Наталия Криволапчук - Собака, которая любит

Какое же замечательное получилось путешествие! Позади сопят мальчишки, негромко играет магнитофон, мы с мужем лениво переговариваемся, следя за дорогой, и мчимся, мчимся вперед.

В Луге сделали первую остановку. Купили на рынке сочных груш, отнесли их в машину, где сидел взаперти уже выгулянный щенок, и пошли побродить. А когда вернулись, нашли на сиденье рядом со щенком только невкусные грушевые «хвостики». Счет сошелся: было четыре груши, стало четыре «хвостика». Молодец малыш — все несъедобное выплюнул!

С тех пор в каждой поездке к югу от Питера, вот уже много лет, мы всякий раз останавливаемся в Луге и покупаем на рынке ровно четыре груши. И съедаем их — обязательно поровну с собаками!

Дорогу и новые места собачий ребенок переносил прекрасно. На ночь мы остановились на турбазе в Пушкинских Горах, контрабандой протащив собаку в стоящий на отшибе коттедж. Сосед по двухкомнатному домику, симпатичный турист из Прибалтики, отнесся к нарушению «Правил проживания» с пониманием и, плененный обаянием Рольфа, угощал его (и нас за компанию) всякими вкусностями. Ах, вы тоже вспомнили тогдашнюю прибалтийскую «Коровку»? Она досталась нам — собакам сладкого нельзя.

Так наш малыш узнавал мир далеко за стенами городской квартиры.

В Смоленске мы остановились у родных мужа. Ох, спасибо моей многострадальной свекрови! В каком только причудливом составе не обрушивалось ей на голову наше беспокойное семейство! Пару лет назад мы напугали ее, прибыв около полуночи в составе троих человек, трех собак и кота, не предупредив ни звонком, ни телеграммой, промчавшись от Москвы до Смоленска под страшным дождем, во тьме кромешной, за четыре часа. Мы по-честному собирались переночевать где-нибудь в лесу, чтобы не беспокоить трех женщин среди ночи, да только из-за ливня встать на стоянку было совершенно невозможно. И — ни слова упрека! Только захлопотала, чтобы накормить поскорее да положить спать.

А тогда, в Рольфином детстве, моя свекровь терпела трехмесячного овчаренка со всеми вытекающими (не только в переносном, но и в совершенно буквальном смысле) последствиями, только-только постелив к приезду любимого сына новехонький палас. Бесчувственный сын хвалил: «Хороший ты цвет выбрала, мама, как раз желтенький с разводами». Свекровь улыбалась в ответ, и не сомневаюсь, что искренне. Нет, все-таки везет мне на друзей и родственников!

Мы считаем туристскую биографию своих зверей по тем рекам, которые они пересекали (помните: «Бродяга Байкал переехал…»). За третий месяц своей жизни Рольфушка переехал, надо думать, пару десятков разнообразных водных артерий, и это ничуть ему не повредило. Я даже подозреваю, что бродяжья жизнь в раннем детстве идет собакам на пользу, и в этом убеждает меня история не только Черного принца, но гораздо позже — и Джинечки с Кайсой. Бамби нашей повезло меньше — в ее первое лето машина была в ремонте.

Да и возвращение наше оказалось весьма поучительным. В тот раз Феня с нами не ездила, оставшись на даче под присмотром милых наших друзей-соседей и хозяев. Когда мы вошли во дворик дачи, соседи и хозяева, чувствуя свою страшную и неизбывную вину за Фенины несчастья, наперебой принялись мне докладывать:

— Феня-то ваша совсем как потерянная. Мурка бьет ее по-страшному, во двор не пускает. Фенечка, бедная, только разве ночью из дома выходит.

Услышав мой голос во дворе (она всегда выходила на мой голос, даже когда удирала побродяжить в городе), кошка наша спустилась по лесенке со второго этажа, где было наше жилье. Шмыгнув, как только могла, незаметно, до самой «финишной прямой», она заметила наконец нас — и Рольфа. И вдруг…

Она менялась на глазах. Полосатое тельце, еще недавно жалко поджатое, распрямлялось, обретая прежнюю горделивую осанку, изящная головка поднималась все выше. Сидевшая на излюбленном своем месте, на перилах крыльца, Мура напряглась и зашипела. Феня, не удостаивая соперницу ни единым взглядом, королевски-вальяжно спускалась с последних ступенек. Она снова сделалась Кошкой, У Которой Есть Своя Собака. И что с того, что собака эта совсем еще маленькая, что ее еще защищать и защищать?!

После возвращения с дачи Рольф был впервые представлен собачьему обществу, собиравшемуся на вечерние прогулки в Итальянском садике, за зданием «Академкниги» на Литейном. Здесь впечатлений хватало… и у меня тоже. Пятимесячный дожонок Алмаз, налетевший на него с разгону в первый же вечер, стал закадычным приятелем. Вместе бегали, играли, вместе раскапывали клумбы и газоны. С догиней Лорой, оказавшейся двумя днями младше него, Рольф, как истинный мужчина, сразу принял несколько покровительственный тон и выдерживал его почти два года — столько, сколько мы встречались на прогулках. Но в один из первых же вечеров произошел эпизод, вроде бы и незначительный, но оставивший, как мы догадались позже, неизгладимый след в душе нашего дитяти.

В тот раз мы играли на спортивной площадочке, отгороженной от садика сеткой. Туда не слишком часто заглядывали большие собаки, там можно было спокойно побаловаться с малышом. Я и не заметила, как с другой стороны площадки появились два взрослых ротвейлера, сука и кобель, по всей видимости, жившие у одних хозяев. Это — стая!

Они надвигались плечо к плечу. Мой малыш, застыв у моих ног, как будто и не дрогнул, не оробел. А я замерла, оценивая расстояние до собак, которых и сама испугалась, прикидывая, как мне подхватить на руки щенка, чтобы не напугать его своей реакцией. Подойдя метра на полтора, ротвейлеры рыкнули, слаженно выполнили разворот и ушли к хозяйке. Больше они к нам не вернулись. Но Рольф на всю жизнь затаил недоверие и неприязнь ко всем гладкошерстным собакам черно-подпалого окраса — ротвейлерам, доберманам и даже таксам.

Там же, в Итальянском садике, он впервые в жизни подрался. Правда, произошло это позже, когда ему было уже месяцев семь.

С нами вместе частенько гулял солидный, почти трехлетний овчар, которого звали, помнится, Блэком, хоть был он вовсе не черным. Тогда Рольф уже пытался выяснять свое положение по отношению к знакомым собакам. А что подходит для этого лучше, чем так называемые «трофейные игры», цель которых — завладеть, скажем, палочкой, держать и не пущать? Вот он и схватил палочку, дразня ею Блэка. Но не удержал палочка закатилась под садовую скамейку.

Доставая палку из-под скамейки, Рольфушка крепко стукнулся головой о металлический брус под сиденьем и, не сообразив, что произошло, решил, что обидел его Блэк. Мы вмешаться не успели. Он выскочил из-под скамейки с белыми от ярости глазами и с грозным рыком двинулся на Блэка. Мало того, он и впрямь схватил оторопевшего Блэка за плечо. Тот — я думаю, просто от неожиданности — попятился, а потом неуверенно оглянулся на своего хозяина и ретировался к его ногам. Победа! Первая победа, на всю жизнь определившая самое положительное мнение Рольфа о собственных силах.