Джеймс Хэрриот - Собачьи истории

Старики и их любовь к четвероногим друзьям! Мисс Стабс она окутывала тихим сиянием. Мужество и вера этой старушки дарят утешение и надежду. Столько людей писали мне с той же тревогой, которая не оставляла мисс Стабс: «Есть ли у животных душа?». Могу сказать лишь, что я и теперь, как тогда, убежден — ее собаки ушли туда же, куда ушла она. Мучает стариков и другая тревога: что станется с их верными друзьями, если сами они умрут раньше их. Кто за ними присмотрит? Попадут ли они в добрые руки? Я знаю по опыту, что такие старики думают не столько о себе, сколько страдают от мысли, что после их смерти их собаки и кошки будут брошены на произвол судьбы. Страх этот не исчезает, но я убедился, что очень часто он оказывается неосновательным. Мы живем в стране, где ценится сострадание, и сколько в ней таких вот миссис Бродуит!

Глухое ворчанье, зарождавшееся где-то в самых недрах грудной клетки, зарокотало в моем стетоскопе, и я внезапно с пугающей ясностью осознал, что такого огромного пса мне еще видеть не доводилось. Да, насколько я мог судить по моему довольно бедному опыту, ирландские волкодавы, бесспорно, были выше, а бульмастифы, пожалуй, шире в плечах, но по общим габаритам пальма первенства несомненно принадлежала этому устрашающему колоссу по кличке Кланси.

Самая подходящая кличка для собаки ирландца, а Джо Муллиген был ирландцем до мозга костей, хотя и прожил в Йоркшире не один десяток лет. Джо привел Кланси на дневной прием, и, увидев, как косматый пес бредет, заполняя собой коридор, я припомнил, с каким солидным благодушием он сносил веселую назойливость собак помельче, когда мы встречались на лугах вокруг Дарроуби. Ну, на редкость смирный дружелюбный пес!

И вот теперь в могучей глотке клокотало зловещее ворчанье, словно отдаленная барабанная дробь, раскатывающаяся по подземной пещере. И по мере того как стетоскоп продвигался между ребрами, ворчанье становилось все громче, а губы подергивались над грозными клыками, словно их колебал ветер. Вот тут я и осознал, что не только Кланси — чудовищно крупная собака, но и что я совершенно беззащитен стою перед ним на коленях, и мое правое ухо находится совсем рядом с его пастью.

Я поспешно поднялся с колен и убрал стетоскоп в карман, а пес смерил меня холодным взглядом — искоса, даже не повернув головы. Но в самой его неподвижности таилась наводящая ужас угроза. Вообще-то я не склонен волноваться, когда пациенты огрызаются на меня, но во мне крепла уверенность, что этот огрызаться не будет, а сразу устроит что-нибудь весьма эффектное.

И я слегка отодвинулся.

— Так, какие вы замечали симптомы, мистер Муллиген?

— Что-что? — Джо приставил ладонь к уху.

Я вобрал побольше воздуха в грудь и завопил:

— Что с ним такое?

Старик взглянул на меня с полным недоумением из-под козырька аккуратно надетой кепки и потрогал шарф, завязанный поверх кадыка, а из трубки в самом центре его губ поднялись завитки голубого дымка, словно знаки вопроса.

В памяти всплыли подробности былых недомоганий Кланси, и, шагнув к мистеру Муллигену, я во всю мочь крикнул прямо ему в лицо:

— Его рвет?

Ответ не замедлил себя ждать. Джо облегченно улыбнулся и вынул трубку изо рта.

— Да, да, сэр. Выворачивает его. Сильно выворачивает! — Он явно почувствовал под ногами знакомую почву.

Лечение Кланси всегда велось на расстоянии. В самый первый день, когда я приехал в Дарроуби два года назад, Зигфрид сообщил мне, что этот пес почти эрдель, но ростом с хорошего осла, совершенно здоров, и только его склонность пожирать весь мусор, какой ему попадается, приводила к естественным результатам. Через определенные промежутки времени ему прописывалась большая бутылка микстуры из углекислого висмута. Тогда же я узнал, что Кланси завел от скуки обыкновение валить Джо с ног и трепать как крысу. Но хозяин все равно его обожал.

Тут во мне заговорила совесть, когда-нибудь же надо провести полный осмотр. Смерить ему температуру, например. Ну, что тут такого? Ухвачу хвост, приподниму и введу термометр в задний проход… Пес повернул голову и посмотрел мне в глаза ничего не выражающим взглядом, и я опять услышал глухой барабанный бой, а верхняя губа чуть вздернулась, обнажив на мгновение белую сверкающую полоску.

— Отлично, мистер Муллиген! — воскликнул я деловито. — Сейчас я дам вам бутылочку микстуры.

В аптеке под рядами бутылей с латинскими названиями и стеклянными притертыми пробками я взболтал микстуру в десятиунциевом флаконе, вдавил в горлышко пробку, приклеил ярлычок и написал обычные указания. Джо с удовлетворенным видом сунул в карман хорошо ему знакомую белую целебную жидкость в столь же привычном сосуде и повернулся к дверям, но тут во мне снова взыграла совесть.

— Приведите его в четверг в два часа, — крикнул я в ухо старику. — И, если можно, не опаздывайте, а то сегодня вы что-то задержались.

Я смотрел, как мистер Муллиген удаляется по улице, а из его трубки вырываются клубы дыма, словно над отходящим от станции паровозом. Позади него вразвалку шагал Кланси, полное воплощение внушительной невозмутимости. Весь в тугих каштановых завитках он действительно походил на гигантского эрделя.

В четверг, задумчиво прикинул я, в два часа дня. Мы с Хелен, наверное, будем сидеть в кино, как обычно, — ведь вторая половина четверга у меня была выходной.

Утром в пятницу Зигфрид за письменным столом распределял вызовы. Он вырвал из блокнота листок со списком и протянул мне.

— Ну, вот, Джеймс. Как раз достаточно, чтобы вы до обеда не слишком бездельничали.

Тут его взгляд скользнул по записям вчерашнего приема, и он обернулся к младшему брату, который, выполняя свою утреннюю обязанность, растапливал камин.

— Тристан, так вчера Джо Муллиген приходил со своим псом, и ты его смотрел? Ну, и твое заключение?

Тристан поставил ведро с углем на пол.

— Ну, я прописал ему висмутовую микстурку.

— Я понимаю. Но что ты установил, осматривая пациента?

— А-а! — Тристан задумчиво потер подбородок. — Выглядит он прекрасно. Сущий живчик.

— И это все?

— Да… собственно говоря.

Зигфрид обернулся ко мне.

— Ну, а вы, Джеймс? Вы же смотрели эту собаку позавчера. И что вы у нее нашли?

— Вопрос довольно сложный, — ответил я. — Пес этот ростом с хорошего слона и вообще какой-то жутковатый. Мне все время чудилось, что он только выжидает удобного случая. А кроме старика Джо удержать его было бы некому. Боюсь, мне не удалось провести полного обследования, но должен сказать, у меня сложилось то же мнение, что и у Тристана. Сущий живчик.