Борис Рябинин - Вы и Ваш друг Рэкс

Около года мог продолжаться скрытый период болезни; затем разыгралось все то, что я только что описал в этой главе.

О нервном происхождении рака упорно твердят сейчас многие ученые. Характерен такой опыт.

Собакам прививали рак. Вскрывали череп и заражали мозг. Безрезультатно.

Собаку сбросили с четвертого этажа в лестничный пролет. Сбросили, разумеется, на сетку. Никаких повреждений, никаких ушибов. Только сильный испуг. И рак развился тотчас же.

Большое сходство с этим есть и в случае с Джекки. Пинок куда-либо в чувствительную область, в сплетение нервов, вызвал нервное потрясение. Мгновенное перерождение опухоли на шее; а дальше — метастазы в легкие, в печень, в селезенку, даже в сердце. Пес смертельно занемог. А я-то сердился на него, срывался, как когда-то с Джери. До чего же человек все-таки еще несовершенное существо!

Не находит ли в этом факте с Джекки лишний раз подтверждение неврогенная теория возникновения рака?

О том же говорили мне и врачи поликлиники.

— Ведь каждую неделю приговариваем к смерти одну-две, — делился со мной своими наблюдениями Николай Дмитриевич. — И именно овчарок рак поражает больше всего. Приводят в больницу. И как правило — лучшие, отличные животные…

В чем дело? А дело в простом. У лучших животных — наиболее развитая нервная организация. Овчарки — особенно нервны. Отсюда и большая уязвимость, поражаемость многими болезнями, в том числе и раком, чего я, пожалуй, не замечал у других пород.

Не раз я вспоминал потом слова профессора Владимира Ивановича:

— Собак лечить всего труднее.

— Почему?

— Потому что из всех домашних животных они живут самой нервной жизнью…

Этим, возможно, объяснялось и быстрое течение болезни Джекки. Он заболел перед новым годом; 4-го февраля его не стало.

В этом, кстати, и причина короткой жизни собаки.

Даже кошка живет больше. У нас, например, кот по кличке Котька прожил восемнадцать лет; другой кот, тоже Котька, — семнадцать. У знакомых Пушок жил более двадцати.

У собак большой износ. Она спит урывками, бодрствуя по сути все двадцать четыре часа в сутки, всегда готовая вскочить, броситься на защиту хозяина, служа ему буквально до последнего вздоха, пока еще малейшая искра жизни теплится в ней. Уже не поднимаясь, помню, Казан еще лаял, когда у дома появлялся кто-то чужой. Джекки пытался поднять тревогу, даже лишившись голоса. Собака в самом прямом смысле отдает человеку свою жизнь. И разве одно это не обязывает нас лучше заботиться о них?

Тяжело их терять… Что теряешь — всегда делается дороже. Все «собачники» меня поймут. Спали спокойно, зная, что ни один вор не заберется в дом, где есть собака; а та радость, которую дарил вам пес, — чем ее оценить?

Но, в общем, можно сказать, для собаки Джекки прожил большую и хорошую жизнь — одиннадцать полных лет.

Прощай, Джекки!

Однако же я не хочу заканчивать книгу грустными размышлениями о бренности всего земного, и поскольку наш разговор о собаках и собаководстве вообще носит очень свободный характер, позволю себе остановиться еще на одном моменте, не имеющем, быть может, на первый взгляд, прямого отношения к теме, но именно который, по моему глубокому убеждению, и венчает все дело, давая большое моральное удовлетворение. Духовные запросы составляют важнейшую часть всей деятельности человека, и это целиком относится и к нам, поклонникам собаки, ибо мы, любители, занимаемся собаководством прежде всего для души.

Существует обывательский взгляд на собаководство: что-де собак держат те, кто одинок, не имеет детей, но имеет много свободного времени, кто хочет замкнуться в своем мирке.

Я утверждаю диаметрально противоположное.

Ваш Рэкс — это средство общения с большим кругом людей, из которых многие могут стать самыми настоящими вашими друзьями.

Кажется, я уже отмечал, что собаководы очень общительны, и дух коллективизма, товарищества чрезвычайно развит в их среде. И это, быть может, самое дорогое, самое прекрасное, что лично мне принесло увлечение собаководством.

Я помню, как впервые приехал в Ленинград, не зная в этом городе никого, имея лишь в записной книжке несколько телефонных номеров, принадлежавших тамошним любителям. И что же? Уже через полчаса я имел по крайней мере полдюжины приглашений остановиться там-то и там-то.

«Собачники» — отзывчивый народ, а узнав, что кто-то из них терпит нужду, сделают все, чтобы помочь товарищу.

А уж как встретились — сколько разговоров, бесконечных общих интересов, шуток, — как будто вы знаете друг друга тысячу лет!..

Приезжая в Москву, я первым долгом обзваниваю по телефону всех знакомых собаководов, и — будьте уверены! — после этого мне не придется скучать!

Вероятно, тут идет что-то изнутри. Человек, любящий собак, животных, вообще все живое вокруг себя, не может не относиться радушно, приветливо и к себе подобным. И это, я считаю, самая драгоценная черта собаководства.

Вот потому-то я и не хочу, чтобы эта книга или хотя бы какие-то ее главы были восприняты как траурный панегирик в честь Джекки и других погибших собак.

Да, Джекки не стало, как не стало Джери и Снукки, моих первых четвероногих друзей. Вечный круг жизни и смерти не изменишь. Но осталось нечто, над чем не властна даже смерть: мои чувства и чувства многих и многих других людей, составляющих вместе со мной один большой и тесный круг дружбы.

Друзья-собаки подарили мне много друзей-людей. И вот за это я больше всего буду всегда благодарен им.

Эти друзья-единомышленники — не только среди моего ближайшего окружения. Собаки подарили мне бесконечное множество друзей даже из числа тех, кого я никогда не видал и в большинстве случаев вряд ли когда-нибудь увижу. Они рассеяны повсюду, нити этой дружбы тянутся по всей нашей необъятной стране.

Редкий день я не нахожу в своем почтовом ящике письмо-два, а то и несколько, написанных незнакомыми мне почерками, со штемпелями на конверте самых разных городов и поселков. Это пишут неизвестные мне люди, пишут как хорошо знакомому, близкому человеку, с которым можно побеседовать обо всем, чем-то делясь, о чем-то советуясь, прося иной раз помощи и содействия. И причиной всему — собака.

Вот пишет жена научного работника, мать детей, Елена Дмитриевна Таль из города Перово:

«Уважаемый Борис Степанович!

Позвольте начать «от печки», то есть с самого начала.

Однажды я увидала на заборе афишу с изображением собаки и с сообщением о собачьей выставке. Попав на выставку, я была поражена красотой и изяществом собак породы колли. Все они были с густой длинной шерстью, рыжие с белым, трехколерные и даже черные с белым, что является новинкой, как мне сказали. Через несколько месяцев мы получили квартиру в Московской области, и тогда я решила что надо приобрести собаку. Обратилась в клуб, получила адрес, по которому можно купить щенят колли, и выбрала себе по вкусу. И тут начались бесконечные вопросы…