Леонид Сергеев - Железный Дым

«Помощник» не заставил себя ждать. С горящими глазами он вдруг подлетел ко мне, но в зубах у него маячила жуткая штуковина! Ржавая боевая граната! У меня на миг остановилось сердце.

Старший бородач бросился к нам:

– Вынь ее осторожно из пасти!

Какой там вынь, когда я чуть не хлопнулся в обморок! К счастью, Дым аккуратно положил трофей у моих ног, выплюнул комья земли и, с осоловело счастливой мордой, собрался вновь ринуться в лес, но я успел поймать его за заднюю лапу.

– Все! Хватит! – задыхаясь прохрипел я и безжалостно потащил своего удалого друга вниз по склону, чтобы привязать к байдарке. Он упирался, сердито мотал головой.

– Ну и металлист! Лихой пес! Парень что надо! – заговорили бородачи, когда я вернулся.

– Опасная вещица. Мы их называем «эхо войны», – сказал старший, убирая гранату в ящик. – Для таких экземпляров у нас вот это хранилище с поролоном. Потом сдаем в воинскую часть. А бывает, и вызываем саперов.

За чаем бородачи продолжали рассказывать о своем благородном деле. Оказалось, у них в Пскове есть свой музей (правда, в сыром подвале) и «Книга Памяти». В музее множество ценнейших вещей: от оружия времен войны до касок, фляг и самодельных зажигалок из гильз.

– Нас просят продать вещи из музея, – вступил в разговор парень, который все время молчал, самый молодой из бородачей, у него на подбородке был всего лишь пушок. – Но мы на это никогда не пойдем. Мы не хотим быть богатыми. От денег ума не прибавится.

– Безусловно, – подхватил я. – За деньги не купишь ни ум, ни талант, ни дружбу, ни любовь, ни здоровье, ни хороший характер и многое другое.

– Нам главное – найти солдатский жетон или гильзу с запиской, – старший вернулся к самому важному. – Узнать фамилию бойца, разыскать родственников…

– Вы делаете великое дело, – с неподдельным восхищением сказал я. – Сейчас ведь многие из вашего поколения живут в свое удовольствие. У них в голове одни развлечения. Сейчас герои всякие крутые, но я уверен, когда-нибудь о вас напишут, снимут фильм.

– Мы не хотим быть знаменитыми, – вновь горячо вступил парень с пушком. – Все это чепуха. У нас полно раздутых знаменитостей, а присмотришься – пустое место. Так себе, средние способности.

Мы засиделись до позднего вечера. Все это время Дым угрюмо сидел у байдарки и прямо изнывал от безделья. Иногда он посылал в мою сторону тоскливые взгляды и скулил – тогда у него был вид разжалованного капитана, душу которого не поняли и не оценили. Но чаще он зло рычал и лаял – настырно требовал, чтобы я отпустил его искать «железо» – тогда имел вид капитана, кипучая душа которого никогда не смирится с ролью стороннего наблюдателя. В какой-то момент он так разорался, стал метать в меня такие свирепые взгляды, что пришлось его осадить:

– Прекрати концерт! Хватит на меня давить!

Но не тут-то было. Он начал огрызаться – посылал мне жестокие оскорбления – Ничего не понимаешь, старый дурак! – и прочее. Я разозлился не на шутку. Это уже была не размолвка, а серьезная ссора.

– Горячий парень, пес с характером, – определил старший. – Яркая личность, настоящий воин. У него вон и шерсть стального цвета. Я уважаю таких. Именно такие в войну бросались со взрывчаткой под танки, вытаскивали раненых с поля боя…

Перед тем, как уйти, бородачи объяснили, что остановились в деревне, а на стоянке с «мебелью» (которую они и сделали) устраивают привал после работы. Я спросил:

– В деревне есть магазин, где можно купить обувь? А то мои кеды утонули.

– В ближайших деревнях только продмаги, – дружно ответили бородачи. – Это вам надо дуть в Алоль. Там турбаза и поселок, полно всяких магазинов и обувь на все вкусы.

– Есть даже пробковые сапоги, чтоб ходить по воде, – пошутил парень с жидкой бородкой.

За ужином мы с Дымом помирились. Почему-то на сытый желудок сразу добреешь и все серьезные ссоры кажутся не такими уж серьезными; скорее – просто мелкими недоразумениями. Тем более среди друзей. Ведь друзья должны многое прощать друг другу. Мало ли что скажешь в запальчивости! Бывает, в ссоре вылетают всякие обидные словечки, но они случайные и не отражают нашего истинного отношения к другу – того, что мы думаем о нем по большому счету. А по большому счету мы любим его и нас связывает гораздо большее, чем этот сиюминутный раздор. К тому же, настоящих друзей не так уж и много и, понятно, надо дорожить дружбой с ними. Короче, я первым протянул Дыму руку.

– Давай мириться!

В ответ Дым протянул мне лапу – Прости меня за «старого дурака»! Это я брякнул сгоряча! – он положил голову мне на колени и я погладил его.

Мы проснулись поздно, когда с озера уже слышались голоса байдарочников, а птицы так громко распевали песни, что и Дым нараспев протянул – Вста-авай! Есть хо-очется!

Слегка помятые, после долгого сна, мы вылезли из палатки. Озеро сверкало под солнцем, у противоположного берега тянулись цепочки байдарок. Дым забеспокоился и уже не протянул, а четко отдал команду – Пошевеливайся! Надо догнать и перегнать этих мастеров голубой дорожки! (Он непременно должен быть впереди всех).

Перекусив остатками ужина, мы демонтировали палатку, погрузили вещи в лодку и отчалили. Работай быстрее! – то и дело призывал меня Дым. – Лентяям не место на борту! Он не успокоился, пока мы не догнали и не перегнали цепочку байдарочников – те не очень и спешили, а мне пришлось потрудиться.

В полдень я подрулил к косе, похожей на муравейник – так густо ее облепляли разновозрастные рыболовы: от мальчишек и девчонок, до стариков и старух; все они не отрывали глаз от поплавков.

– Не подскажете, где нам лучше пристать на дневку? Где хорошее местечко? – тихо, чтобы не распугать рыбу, обратился я ко всем рыболовам сразу. – Хотелось бы ровную полянку, тенек, густую, пахучую сине-голубую траву, а над головой чтобы летали ласточки…

Рыболовы с невероятной поспешностью побросали орудия лова и громко, распугивая не только рыбу, но и всю живность в округе, посыпали на нас советы:

– Здесь везде красота!

– Застолбите полянку у плотины! Это рядом, рукой подать!

– У плотины лучше всего! Там ваш брат, байдарочник, всегда останавливается!

Один пожилой рыболов, вполне серьезно, предупредил:

– Учтите, там в запруде Русалки. Так что, особенно не шумите, а то еще распугаете. Они жуть как пугливые.

Мы с Дымом никогда не видели живых Русалок и, в некотором возбуждении, погнали к плотине.

Само собой, плотина оказалась не «рядом» – мы до нее добирались больше двух часов. По пути озеро то сужалось и перед байдаркой вырастали заросли камыша, то вновь разливалось и местами становилось таким мелким, что приходилось вылезать из лодки и тянуть ее, шлепая по щиколотку в воде.