Наталья Фомичева - Близость. Книга о хорошем сексе

Если полиамория – то, чего вам хочется, не стоит поддаваться на стереотипы о том, что всякая неэксклюзивная любовь обязательно означает измену. Как договоритесь, так и будет, главное – чтобы это нравилось всем участникам.

В этой главе мы поговорили о том, как партнеры могут оставаться сексуальными друг для друга, даже если живут вместе давно. Мы обсудили минусы привычки и то, как их избежать, разобрали трудности, связанные с сочетанием секса и репродуктивных планов, родительства. Я желаю всем, кто каждый день выбирает оставаться в длительном партнерстве, чтобы их совместная жизнь оставалась близкой к той мечте, которая приходит на ум людям, когда они слышат о серебряных и золотых свадьбах: душа в душу, рядом в горе и счастье, и при этом – долгая нежность и влечение.

Каждый из нас живет внутри конкретной культуры, нормирующей нашу повседневность, в том числе и секс. Можно выразиться и наоборот: у каждого из нас сформирована какая-то культура сексуальности. При этом на многоукладном российском пространстве сосуществуют множества разных культур. Когда люди создают пары, эти культуры сталкиваются, находят компромиссы или конфликтуют. На приемах я встречаюсь с разными кросс-культурными проблемами: он хочет орального секса, а в ее понятиях это грязно и грешно; женщина хочет сильнее во время беременности, а мужа это приводит в ужас. Одни россияне спокойно относятся к гомосексуальности, для других она кажется чем-то непривычным и ненормальным. И это лишь то, что лежит на поверхности. Каждая культура вырабатывает свое понимание хорошего секса, свои границы нормы и патологии, легального и запретного.

В этой главе мы поговорим о разных аспектах идентичности человека и его предпочтений в сексе, по поводу которых у каждого читателя могут быть свои представления. Такой разговор необходим, чтобы сравнить гетерогенные культуры сексуальности, поместить их на некое общее поле и найти для них общий язык. Культура формируется множеством факторов – от климата и экономики до религии, и всякий раз складывается уникальный, характерный для конкретного места и времени профиль отношения к телесности, сексуальности и сексу как таковому.

Нередко в далеком прошлом мы находим гораздо более прогрессивные и гуманные черты отношения к сексу и телесности, чем в недавнем. Так, долгие века скульпторы и художники разных культур, не только азиатского континента и тихоокеанских островов, но и европейских земель, изображали невысоких полных женщин с массивными бедрами. Существовал культ полного женского тела. Мы можем видеть в произведениях искусства женщин после родов, женщин с обвисшей грудью – все это нравилось и охотно живописалось. Знакомая нам идея о том, что женщине следует быть стройной, появилась только в 1960-е гг. По мнению феминисток, новая норма была связана с расширяющимися правами женщин. Когда женщины получили право голоса и возможность предохраняться от нежелательной беременности, мужчины осознали необходимость новых средств нормирования женских повседневных практик. Отсюда увеличение требований к внешности: если свободная женщина начнет всерьез задумываться о том, как угодить мужчине, появится новый рычаг для управления ею.

Я люблю объяснять, насколько разным было отношение к сексуальности в человеческой истории на примере тибетских трактатов. В них много внимания уделяется удовольствию, которое получает женщина. Метафорическим языком рассказываются истории о том, что женская телесность разнообразна, и мужчине с небольшим пенисом не стоит заниматься сексом с крупной женщиной, так как он не доставит ей удовольствия. По тем же причинам обладателям некрупных пенисов не рекомендуется заниматься сексом с женщиной в возрасте, например вдовой, много рожавшей; зато широкая вагина не боится большого пениса и будет ему рада. Можно ли представить себе подобный феминоцентризм в фаллической европейской культуре? Здесь подобные темы вообще не обсуждались: виновной за то, что пенису слишком просторно, объявляли женщину. И речь, конечно, шла прежде всего о том, что удовольствия не получает он, а не она. Впрочем, мужчина с маленьким пенисом также чувствовал себя не очень хорошо: господствовала идея о нормальности крупного пениса. Наоборот, в тибетской культуре мы не видим никакого стыда, только внятную инструкцию: если твой орган невелик, ищи партнершу с подходящей по размеру узенькой вагиной.

Современный Восток сильно отличается от времен древних трактатов. Существуют свои особенности, которые могут казаться нам любопытными или странными. Так, даосские практики, предлагающие долго не кончать и «не разбазаривать семя», оборачиваются не только длительными половыми актами, но и застоем простаты. Но чему точно стоит поучиться у буддистов, так это проживанию сексуальной энергии именно как удовольствия, что и считается важной, полноценной, необходимой частью человеческой жизни. Любой восточный врач, задавая вопрос о сексе, всегда спросит именно об удовольствии от него; у нашего врача вопросы будут касаться частоты контактов и того, происходят ли они с постоянным партнером, тогда как большая часть удовольствия будет вне поля профессионального зрения, как бы отщеплена. А ведь именно это в сексе самое важное, именно оно составляет его суть – ощущение наполненной жизни.

Евгений: Я буддист, у нас очень простое понимание. Если ты монах, если ты выбираешь путь практики, не надо заниматься сексом. А если ты живешь в миру, не надо себе устраивать искусственные препоны. Или, как говорят православные батюшки, брать паче меры ума своего. Отказ от секса – это, по буддистским понятиям, самая гордыня и есть.

Иные идеи господствуют в христианстве. Не берусь утверждать, что христианство – религия антисексуальная, совсем наоборот: напряжение, связанное с идеей греховности, запретности многих относящихся к телу вещей, придают переживаниям особую остроту и сладость. Но эта острота часто конфликтная, а сладость перемешана со стыдом и виной.

Аня: Когда я только обратилась к вере, мне попался батюшка, который говорил, что даже секс с мужем – это грех, и этого надо бы, по-хорошему, избегать. Внушал мне чувство вины за это.

Слышать подобное всегда печально. Отец Реформации Мартин Лютер первым начал открыто говорить о том, что если Бог создал человеческое тело сексуальным, то пытаться игнорировать этот факт, значит, неверно понимать Божий промысел. Разумеется, Лютер оставался христианином и имел в виду только секс в браке. Источником греха, считал Лютер, становится секс, который по каким-то причинам считается запрещенным, нравы тогдашних католических монастырей были тому примером. Реформация упразднила монашество, сам Лютер перестал быть монахом и взял в жены девушку, бежавшую из монастыря. Брак их, по свидетельству историков, был счастливым, родилось несколько детей, а жена пользовалась по тем временам большим уважением мужа (например, участвовала в застольных разговорах Лютера и его соратников, в ее руках был семейный бюджет). Православие также благосклонно относится к супружескому сексу, хотя и делает упор на то, что его цель – рождение детей, а не удовольствие. Однако считать грехом секс как таковой – чересчур даже по христианским меркам.