Ольга Резниченко - Пустоцвет

- Да сейчас, сейчас...

Достал из внутреннего кармана ключ.

Но не успела я возрадоваться свободе, как опять облом:

- Смеешься? - тотчас скривилась в удивлении. - Оба открывай...

Закачал отрицательно головой:

- Не-а, - коварная ухмылка. - Еще сбежишь... Нельзя: не хочу сегодня... никуда тебя отпускать.

- Романтик мой, - залилась враз хохотом я, - сейчас приедут... и устроят нам служебный анекдот, персонально для каждого в своем отделении...

Ржет, бесстыдник.

И вдруг щелчок - закрыл, сомкнул кольцо на своем запястье.

- Дурак, что ли? - округлила очи я.

- Ага, - язвой.

Напор, шаги - и замерли у лифта.

- Я тебе что... по голове случайно ударила? - рассмеялась пристыжено, уступая иронии. - Или че творишь?

- Ударила-ударила... - задумчиво... явно не вникая даже в суть. Стоит, сверлит меня взглядом, казалось, будто впервые так близко и хорошо видит. С жадностью изучает каждую деталь.

Едва открылись створки - протиснулись мы в кабину. Вмиг зажал кнопку первого этажа Костя - и зверем набросился, прилип диким, знойным поцелуем к моим губам - отвечаю, позорно, слабодушно... безрассудно сдаваясь в коварный плен.

***

Быстрые шаги по двору, то и дело, что оборачиваясь, смущенно хихикая и пряча стыдливо от прохожих наши "браслеты".

Вдоль проезжей части.

- Ко мне, может? - ухмыльнулся.

- У меня тут неподалеку подруга живет. А у них в подъезде... всегда крыша открыта.

Удивленно вздернул бровями, залился улыбкой:

- Мало на сегодня приключений, да? - хохот.

- А разве много?

Рассмеялся еще громче. Крепко сжал мою руку в своей:

- Веди...

***

И снова лифт... И снова смелые ласки.

- Может, без наручников? - ржу, вырываясь из запойного рабства его поцелуев. - А то больно...

- Так и быть. Я для тебя с пушком куплю, - тихий смех.

И вновь шаги, и снова ход.

Поддалась дверь - запереть оную с другой стороны... от греха и свидетелей подальше.

Несколько метров - и буквально сразу рухнули на пол.

Ловко освободился Пахомов от браслета (при этом меня не отпуская, не лишая сей цацки: некогда). Тотчас, изголодавшись, повис сверху. Резвые, смелые, стремительные движения, вовсе не церемонясь. Силой содрал, разорвал кружева - и в момент ворвался в меня... откровенно, дерзко, повелительно... по жилам погоняя жгучую страсть. Забурлило, заклокотало сладко-колкое безумие. Закипел исступленный, роняющий в отрешение, в самозабвение, всепоглощающий восторг, разбивая реальность на звонкие, переливами стонов, осколки...

***

- Может, ко мне? - коварно заулыбался Костя, сжимая в своих крепких, сладких объятиях.

Ухмыльнулась я в ответ:

- Мне на работу надо... Начальник свирепствует. Да и Науменко... наверняка, уже визжит, как недорезанный, - невольно процитировала Сальникова. - Не меньше Курасова... рвет и мечет за самоволку.

- Хочешь, слово замолвлю?

Смущенно рассмеялась я, на мгновение спрятав взор:

- Иди работай...

Захохотал:

- Я работал, - язвительно. - Пока ты не прискакала и не принялась меня колотить... причем на глазах у свидетеля... И какое теперь у нее мнение обо мне? Авторитет? Страх? Как допрашивать, - ржет, заливаясь иронией, - когда злая жена так смело канифолит, да еще на людях?

- Смешно, - буркнула уязвлено, опустив очи.

Скривился на миг:

- Ну, так что? - отозвался. - Ко мне?

И снова глаза в глаза.

Смущенно, счастливо захохотала, качая отрицательно головой:

- Ко мне - приму душ, и на работу.

- М-м-м, - игриво протянул. - Я спинку потру...

Рассмеялась:

- Боюсь, мой батя... тебя не поймет.

Удивленно вздернул бровью:

- А он узнает?

И снова хохот:

- Сложно будет не узнать, когда мимо него пройдут двое... сразу с порога да в ванную.

Пристыженный, враз залился краской. Скривился в кислой улыбке:

- Понятно... - шумный вздох. - Так тем более, - почти сразу и продолжил, - поехали ко мне... Или боишься? - заржал, словно прозревши.

- Боюсь, - откровенно язвлю. - Очень боюсь!..

- Короче! - гаркнул. - Я понял! Наручники с тебя лучше вообще никогда не снимать! Тогда ты - покладистая и готова идти на компромиссы.

- Ладно! - перебиваю сквозь тихий смех. Силой выдираюсь из его хватки - поддается. Встаю. Шумный вздох. Бесцельно взор около: - Шутки шутками... А время идёт, - потянулась, лениво зевая. - Поехала я... Меня же еще... наш подполковник ждет, дабы во второй раз и уже более основательно отчитать... за мое безобразие...

- Ну я хоть подброшу? - торопливо поднялся за мной.

- Подбрось... Только не высоко... - хохочу.

***

- Я позвоню... - медовым шепотом на ухо.

- Ну, позвони... - заливаюсь смущенной улыбкой.

***

Курасов не орал.

Когда я зашла к нему в кабинет, тот разговаривал по телефону. Что-то сдержанное, тихое бурчал себе под нос, но как только скрипнули петли - враз перевел на меня взор. Махнул рукой, приказным жестом, пресекая любые попытки заговорить.

Еще немного, минуты молчания, вслушивания - и наконец-то:

- Погоди, Санёк, - тотчас прикрыл трубку рукой. Взгляд мне в очи (затушевавшуюся в углу). - Чего?

- Вы просили зайти... - едва различимо, взволнованным шепотом.

- Зачем? - удивленно вскинул брови, а затем и вовсе нахмурился.

- Из-за... "цирка", - виновато прячу очи.

- Какого еще цирка? - еще больше оторопел. Голос дрогнул, рождая в себе нотки раздражения.

- Скандала...

- А! - вмиг взмахнул рукой и поморщился, наливаясь душевным облегчением. Колкие секунды, шарахая мысли по туманной от проблем голове. И снова глаза в глаза: - Но ты же всё поняла?

- Да! - торопливо, лихорадочно, счастливо закивала я головой.

- Ну и иди!

***

Оставался еще Науменко...

Несмело постучать в дверь и зайти в кабинет к своим.

И вот он... высверком уничтожающий взгляд.

- У тебя только одно оправдание, - резко встал со стула и прошелся в сторону Сальникова - кинул какие-то документы тому на стол. Разворот ко мне. Руки в боки: - Ты сдохла... а потому не явилась на работу.

- Но я же здесь, - дерзко, с вызовом. Пронзая в ответ не менее колким взглядом: - Так что вариант... "слабоват".