Телепорт

Виски не тот напиток, который надо сразу переливать в желудок. Хозяин скривился не привычному вкусу. Дима отхлебнул с чайную ложку, омочил язык, проглотил. Несколько секунд ощущал послевкусие. И только затем начал набирать ложкой салат и картофельное жаркое.

— А может нашей водочки? — Не всё разрекламированное оказалось Константину вкусным.

— А мы и водки привезли, пап. В холодильнике отдает температуру, набирает вкус. Правильно?

— Запомнила…? Моя ж ты радость! Ну что, Дим, по рюмашечке?

— Нет…! — Выдержал паузу Дима. — Не по рюмашечке, а по пол-литра.

— На рыло…? Вот это наш человек!

Уокер был задвинут до лучших времен. Начавшие потеть рюмки водки подняты мужчинами.

— Иваныч, Марина, к сожалению, вы никогда не сможете познакомиться с моими родителями. Знаю, что они наблюдают за мной с небес, рады моему счастью. Так вот…. Возможно папа сказал бы так…. Мы рады, сваты, познакомиться с вами, с вашей дочуркой. Будьте счастливы и здоровы, остальное наживное. За знакомство.

И водку Дмитрий тоже смаковал, пил глоточками, но до дна. Разговор пошёл веселее, ложки-вилки чаще ныряли в тарелки.

— Извини за болезненный вопрос, Дим. Отчего умерли….

— Папа вот от этого напитка. У мамы рак груди….

Вилка упала из рук Марины. В глазах Юли появилась слеза.

«Дим, у неё тоже опухоль груди…. О, Боже, Дим, мне страшно.»

«Какая стадия?»

«Я в них не разбираюсь. Сказали доброкачественная!»

Юля достала из-под стола вилку, бросила её в мойку.

— А вы знаете, что мы хотим пригласить вас отдохнуть на Мальдивах? — Дмитрий сменил тему. — Так сказать медовый месяц.

— Фью. Где эти мадивы? Грошей наверно не меряно нужно. — Константин сколько помнит себя всё время горбатился, старался устроиться на тяжёлую вредную работу, чтобы обеспечивать своих девочек. Кризис 1998 года обезналичил сбережения в сбербанке. Сейчас хоть и имел накопления, но нестабильность экономики, вызванная событиями на Украине, пугала.

— Я работаю в турагенстве. Фирма богатая. Так что все за счёт фирмы. Иваныч, наливай, а то выдыхается продукт.

— Так, что мам, сможешь выпросить отпуск.

— Нет, не смогу. Молодежь не держится, работать некому. В ноябре законный график.

— Юль, завтра пойдёшь и упросишь начальство дать маме месяц отпуск. Пригрози, что тогда вообще уволится.

— Месяц? Хорошо если неделю разрешат. Петровны сын женился, так на два дня скрепя душой отпустили.

— Всё мама, решено. Я сама поговорю с твоим начальством. Тут такая возможность отдохнуть за рубежом на белопесчанном пляже.

— Месяц, валяться? Не-е-е, я так не смогу. У всех нАлито? Я скажу тост. Юлечка, доча, моя родная, Дима, я так за вас обоих рада. Так что горько!

Родители посмотрели, как губы дочери скрылись в губах Димы. Выпили.

— И что? — Папа.

— Что, что, пап? — Юля.

— Когда какашки будем нюхать?

— Да, молодые люди, когда? Нам с отцом уже под пятьдесят. Некоторые мои подруги уже в школу водят внуков.

«Дим?!»

«Через девять месяцев!»

— Вот на Мальдивах и будем стараться. А ты мамочка не забыла, как пеленать, купать малышей. Я ведь вообще не касалась их. Даже подружек, рожавших нет.

— Как ты знаешь, мы с отцом детдомовские. Нас вообще некому было поддержать. Ни чо, вон тебя какую раскрасавицу вырастили. Отец! У тебя руки отсохли…? Наливай.

Так, переходя с весёлого на грустное, с грустного на глобальное, с него на пустяки засиделись до темноты. Спать легли уже за полночь.

«Дим, я все-таки волнуюсь за маму. У тебя мама этим же болела?»

«Да, родная.»

«Может портал поможет? Энигма, как насчёт лечения мамы?»

«Портал только советует. Совет такой. Вы и сами можете помочь маме. Папа к сожалению, не излечим».

«Папа? Он тоже болен? Чем?»

«Бесплодие и импотенция. Уже двадцать восемь лет?»

«Димка, мы с тобой шутя говорили о проблеме папы, оказалось правда.»

«Сознание берёт информацию из поля. Просто вы ещё не научились фильтровать реалии и знания из поля»

«Стоп, стоп! Как двадцать восемь лет? Может до зачатия меня?»

«Юль. У машины сердца нет. Энигма, разве так можно? Надо постепенно сообщать»

«Что сообщать, Дим?»

«Что ты не его дочь»

«Да, Юля, вы ему не родная дочь. Но любит он, как у вас говорят — больше жизни.»

«Почему он импотент? Радиация?»

«У вас есть понятие — проклят. Его дед и бабушка стали разлучниками трёх семей. Трёх любящих супружеских пар. Разрушение любви карается инфозаконами. Приговор — тупиковая ветвь. Он сам ни в чём не виноват, но приговор строг.»

«Разве бесплодия как тупик не хватило бы? Зачем ещё маму наказывать?»

«Приговор инфополя не обсуждается!»

«Бедные мои папочка, мамочка. Как мне вас жалко! А кто мой биологический отец?»

«Найденов Андрей Андреевич. Воспитанник того же детдома что и ваши родители. Всё по договоренности. Супруга Андрея поставлена в известность!»

Юля полежала на груди у любимого, складывала по «полочкам» информацию. А Дима возбуждённым членом тыкался под рёбра любимой.

«Димка, не лезь…. Тут кровать скрипучая!»

"Так пошли в бунгало на Мальдивах!»

"А вдруг они проснутся, кликнут нас…?»

"Да-а-а, трудно с вами — гуманитариями. Мы сюда вернёмся через секунду, проведя в других местах века»

"Точно! Это я никак не привыкну. А если документы спросят?»

"Исчезнем! Энигма, координаты Мальдив есть?»

"Да. В какое время?»

"Утро любого дня. Поближе к морю»

Опять резкая смена освещения ослепила глаза. Влажный морской воздух наполнил лёгкие. Прохладный песок охладил ступни. Лёгкие волны накатывали на берег, отливаясь, создавали плеск. Они огляделись. Вдалеке сидели рыбаки, принадлежность их с этого расстояния не понять, местные это люди или туристы.

— Вполне так… мы с тобой похожи на купальщиков — ты хоть в трусах, а я в ночном белье, да ещё фиолетового цвета. Ха-ха.

— Пройдёмся, поищем травянистую полянку, где я смогу натянуть свою любимую на дрын.

— Замри. — Девушка остановилась, закрыла глаза. Сконцентрировавшись на обзор местности, скоро нашла требуемое место. — Нам вон туда, сотни полторы шагов.

— Уже не стесняешься портала?

— Нутром понимаю, что глупо, психика, однако вмешивается, отвлекает. Энигма, щёлкни тумблером, успокой мою стыдливость.

«Клац!»

Бухточка глубже врезавшаяся в мягкое дно острова, изгибом скрыла путников от других наблюдателей. Там же завихряемый ветром песок был плодороден, стал хорошей почвой для трав. Мягким ковром муравы любовники остались довольны.

Снизу-вверх, изредка взмахивая длинными ресницами, глазами цвета волн, Юля смотрела на своего избранника. С этого ракурса заметно небольшое искривление носа Димы, являющееся следствием кулачных боев. С десяток шрамов от прыщей, впрочем, не портящих очарование мужского лица.