Олег Рыбаченко - Необычайные приключения Фай Родис

Бандюга приложил палец к губам и пообещал:

— Сделаем! А пока давай ближайшие секен-хенд!

Фарай и сама была рад сбросить с себя казенное тряпье, от которого несло тюрьмой. Что же в магазине есть что купить. Фарай ослабила морок и на нее снова стали оглядываться. Но вот девчонка обзавелась блузкой, даже без лифчика и мини-юбкой. И этого уже оказалась достаточно, чтобы стать неотразимой. Потеря веса из-за тюремного недоедания, даже пошла Фарай на пользу, сделав ее менее массивной, но более изящной. Только руки и ноги слишком уже мускулистые.

Туфли на длинных каблуках для Фарай непривычны. Она бы предпочла бы и далее ходить босиком. Но амбал объяснил, что это слишком уж вызывающие для Москвы, пусть даже и жаркую погоду. Да и в стриптиз-баре предпочитают длинные каблуки.

Фарай себя чувствовала не совсем в тарелке, но у нее отличная балансировка. Так, даже забавно походить в такой обуви! Хотя удовольствия и мало.

Громила и сам ростом в добрые два метра, а весом под пару центнеров заметил:

— А ты высокая… Может тебя для журнала в фото-шопе снять?

Фарай ухмыльнулась и заметила:

— Но сначала я перекрашусь под блондинку!

Громила напряг скудное воображение и согласился:

— Блондинка из тебя бы получилась получше! Особенно в контрасте с таким загорелым лицом.

Фарай хихикнула и заметила:

— Моя кожа темнее, чем у славян. Но да белый цвет волос стал бы получше, смотреться в моей прическе!

Девушка оказалась одета весьма легко. Колготки Фарай нацепить не хотела, да и амбал не настаивал. Голая золотисто-оливковая кожа куда красивее, любых тканей. Фарай смотрелась весьма эффектно, настоящая фотомодель, с очень ровным и красивым загаром. Уже вечерело.

Фарай Гродис отбрасывала длинную, черную тень. Амбал любовался спортивной с тонкой талией фигурой девицы. Какая у нее упругая и сильная задница! Вогнать бы в нее орех. Такие сильные бедра, столько удовольствия могут доставить мужчине.

Но мафиози должен уметь многое, в том числе и сдерживаться. Тем более есть некоторые правила приличия и у бандитов. Не красиво отвести в самый престижный стриптиз-бар девушки после того как ты её изнасилуешь. Да и судя по движениям Фарай, она знакома с единоборства.

Стриптиз-бар располагался в самом настоящем дворце. Здание богатое, роскошно, снаружи фонтаны и статуи, внутри колоннада, и очень пестрая раскраска.

Все на высшем уровне: сюда ходят только богатые и иностранцы. Амбала хорошо знали и пропустили без разговоров. Охрана у входа, была в бронежилетах и с автоматами, бегали дрессированные овчарки.

Причем, собаки увидев и главное унюхав Фарай, как-то странно притихли, словно учуяли большую кошку. Охранники впрочем, были уже поддатые и не обратили на странное поведение собак ни малейшего внимания.

Громила сам был одним из совладельцев клуба, и коридорам ввел Фарай к директору. Тот выглядел как самый респектабельный бизнесмен. При взгляде на девушку его глаза загорелись, и он проурчал:

— Замечательная индианка… Где ты раскопал такое сокровище!

Амбал просто ответил:

— На улице… Товар как ты видишь класс, а сегодня ночью как раз будет большой аукцион.

Бизнесмен с сомнением посмотрел на Фарай:

— При такой красоте, она еще девственница?

Амбал энергично замотал головой:

— Это мы сделаем!

Директор покачал головой:

— Времени уже маловато. Надо чтобы она еще успела потанцевать с целью рекламы!

Громила развел, недоумевая руками, но Фарай уверенно ответила:

— С этим все в порядке! Я теперь уже девушка, словно и не рожала!

Директор удивился:

— Уже сделала операцию?

Фарай со смешком ответила:

— Восстановить плевну не сложнее, чем перекрасить волосы!

Амбал охотно кивнул:

— Это чудо-женщина!

Директор коротко обрубил:

— Готовьте её к выступлению. Надеюсь, танцевать она умеет?

— Танцует высший класс! — Уверил амбал.

Фарай неожиданно спросила:

— Сколько я получу с аукциона?

Директор неохотно ответил:

— Как и все двадцать пять процентов!

Фарай отрицательно мотнула головой:

— Мало! Я требую половину!

Директор возразил:

— Свою долю с аукциона имеет и мэрия, и полиция и правительство. Ведь невозможно провести такие торги незаметно. Так что двадцать пять процентов еще приличная доля. И то из нее половину ты отдашь приведшему тебя бегемоту.

Амбал подтвердил:

— Проституция незаконна, и чтобы власти закрывали на это глаза приходиться брать их в долю. Зато мы во дворце и почти в самом центре Москвы!

Фарай неохотно согласилась:

— Ну ладно! Большая ложка рот дерет.

Девушку из будущего отвели в специально помещение. Волосы у Фарай и так вились, а румяное, не смотря на тюрьму лицо, не нуждалось в косметике. Еще только перекрасили в медовую блондинку, тем более на аукцион должны были прибыть арабы и азиаты, которые предпочитали светлые волосы. Все остальное у Фарай на высоте. Только очень уж рельефные мышцы тела. Немного её подмазали, чтобы фигура смотрелась женственнее, и не было такой литой, словно под тонкой кожей проволока.

Фарай после манипуляций стала настоящим чудом. Какой у нее шарм, и незаурядное лицо с дивно выразительными глазами, не нуждающимся в подводе косметикой.

Девушка-мечта. Единственное что смущало Фарай это то, что придется танцевать в туфлях на высоком каблуке. А сам факт обнажения, не задевал. В коммунистическом будущем телесная нагота не считалась стыдливой. Женщины и мужчины без стеснения загорали нагишом, и никто не краснел. Да и секс тоже был настолько естественным, что при желании, можно было спариться и на улице. Во всяком случае, действительно нормы морали почти атрофировались. Лишь гомосексуализм считался извращением.

А Фарай не смущали похотливые взгляды мужчин. Танцевать за деньги? Что такое деньги? В мире коммунизма ими не пользовались, но в двадцать первом века без этого не обойтись. Так что пускай их будет побольше. Каких-либо особых планов у Фарай пока не было. Сначала надо осмотреться в этом мире, и лишь потом мечтать о царских тронах. Хотя на планете Земля ей равных нет…

И еще надо как-то добыть себе паспорт, и вписаться в систему. А так она фактически не все. А за большие деньги ей всегда могут выправить документы и легализовать статус.

Фарай вызвали на танец, женщина со стройной талией, но уже лет пятидесяти на вид, быстро объяснила в какой последовательности нужно раздеваться. Гродис успокоила её:

— Я смотрю за другими девушками!

Действительно стриптиз это очень красиво. Тут дамы в разных костюмах, обычно обнажались до трусиков в которые совали деньги. Иногда за дополнительную плату снимали. Много молодежи, но есть среди присутствующий и седовласые старцы. Приходят сюда и с женами и с любовницами. Мужчины танцуют для женщин в отдельном зале. Тут же только девушки не старше тридцати по крайне мере по наружности.