Александр Косачев - Трудный выбор

По сравнению с ними, я в этом мире не участник, а только зритель, и, если что-то и случается, то не со мной. И пусть они зачастую деструктивны, но зато более счастливы. Так правильно ли я выбрал путь , затерявшись в трезвости и знаниях ?! На мою долю пришлись события, которых никому не пожелаешь , и Соня, которая лишь удовлетворяла мою потребность в общении. Она становилась лучше в моем понимании, но путь ей предстоял еще долгий. Потратив час на размышления, я решил прекратить пребывание в тихой печали и снизойти до глупого общества. Трудно соглашаться на решение проблемы, далекое от личных идеалов, но, тем не менее, это тоже выход , пусть и неприятный. Набрав в смс несложный текст, я отправил Соне свои оправдания: «Трусы появились у меня после нашего разрыва еще 3 года назад. Н е накручивай себе». Следом пришло сообщение: «Иди на хуй, урод !». Оправдываться дальше было бесполезно. К тому же, когда человек бранится, в итоге он чувствует себя виноватым, поскольку реагирует необдуманно. На следующий день после такой реакции говорить проще, нежели при спокойном и обдуманном ответе. Обсценная лексика всегда ставит в невыгодное положение. Я это, конечно, знал и потому просто оставил телефон в беззвучном режиме. Сложно понять, зачем люди живут праздной жизнью. И самое печальное мы получаем то, чего заслуживаем. Наверное, оттого и грустно видеть счастливые лица глупых людей. Почему знание не делает людей счастливыми? Или , может , это не знание вовсе Н е намекает ли трудный процесс получения знаний на то , что они не ведут к счастью? ГЛАВА X Мы сами хотим того, что с нами происходит, сказал я Соне. Скажи это ребенку больному раком! ответила она. Дети умирают от плохой генетики невежественных предков. А при чем тут дети, если проблема в родителях? не теряя нервозности, спросила Соня. Смерть трагедия для живых. Умирать, ничего после себя не оставив , страшно ; а пока ребенок зависит от родителей, он их собственность , и значит, он делает то, чего хотят от него родители. У нас демократия, вообще-то. Ты сама-то в это веришь? спросил я, после чего она замолчала. Мы прошлись, не разговаривая, несколько десятков метров. В этом твоя проблема! сказала Соня, скрестив руки на груди. В чем? спросил я, про себя подметив, что скрещенные руки означают категоричность суждений и уход от обсуждения повисшей темы. Ты все переворачиваешь с ног на голову , отделалась она короткой фразой. Я предпочитаю понять и взвесить проблему, а не принять за истину мнение большинства. Ты забываешь, что ты подросток! Ее суждение было верным, но лишь наполовину , поскольку молодой ум более гибок , но совсем не мудр. Я понимал это. Н о также понимал, что в интеллекте я ее опережаю, и потому попытка объяснить ей что -либо превратилась бы в занудство, а значит , finita la comedia наших отношений. Нельзя говорить с подростком как с взрослым и ожидать взрослой реакции, потому что коммуникация имеет выдержанный характер. Это все равно , что подбрасывать гусеницу в надежде, что она полетит. Еще рано. С человеком нужно говорить на том же уровне сознания, на котором находится он сам. Ясность этого для меня становилась все очевиднее. Девочки опережают мальчиков в развитии в пубертатный период по причине обнаружения отсутствия ниже пояса некоторых органов. Это воспринимается как лишение, и появляются вопросы. Именно озадаченность вопросами неравности делает человека взрослее. Мальчики же начинают задаваться вопросами, когда появляется тяга к девочкам , потому что раньше им нет нужды это делать, ведь они превалируют. Влечение ставит в неравное положение. А дальше как у кого судьба сложится. Я задал за прошедшие три года много вопросов о неравности, несвойственных моим ровесникам , и потому ушел вперед. Этот уход поставил передо мной вопрос об одиночестве, а одиночество веками открывало многим глаза на общество, что , в свою очередь , давало рычаги управления им. Я это все не пропустил мимо , и потому мой уровень сознания был приятно выше, чем среднестатистический. Может , ты и права, ответил я, сглаживая наш спор. Ведь быть правым не значит быть счастливым. В конечном итоге, мы ищем за кучей бесконечных забот и трагедий именно счастье , и не важно , с кем, где и почему. Во дворе вечер разменивался на ночь. Мы дошли до компании, где Соня проводила время без меня. Нас встретила группа юных алкоголиков, которые не нашли ничего лучше, чем деградировать на деньги родителей. У нас пополнение в алко-войсках? радостно спросила Марина. Нет, он не пьет, ответила Соня. М ы всех поприветствовали, каждый в соответствии с положением в данном обществе. А что он сам не говорит? спросил один из парней, обращаясь к Соне, но глядя на меня. Не начинай, а? ответила она. Здоровье хочешь выкупить своей трезвостью? Пожить подольше? продолжил он, ухмыляясь. Олег! воскликнула Соня. Трезвенники редко становятся долгожителями, ответил я, глядя в глаза Олегу. Это сбило оппонента с толку. Ты сам-то зачем пьешь? Ты нарываешься ?! разозлился Олег и пошел на меня. По пути его недобрые порывы придержали товарищи. Г лупо выглядишь, ответил я. Саш! громко произнесла Соня, одергивая меня. Да я ему рожу сейчас разобью! Ты, иди сюда! вырывался сдерживаемый друзьями Олег. Я молча показал ему средний палец. Это было громче всяких слов, и вся компания на секунду удивленно замолчала. Олег все-таки вырвался и бросился на меня. От удара в лицо я уклонился, но был сбит с ног и, падая, ухватил его под руки, а свои ладони упер ему в затылок, создав замок , из которого он не мог выбраться. Сердце забилось, я, как и положено , испугался от выброса в кровь адреналина. Мы лежали на земле, Олег барахтался , пытаясь вырваться, а я гасил страх смехом. Затем нас разняли , и мы выпили мировую. После мировой я больше не пил и к финалу встречи был трезв, чего нельзя было сказать об остальных. По мере опьянения компании, шутки становились плоскими, отдельных лиц вдруг одолевала смелость отстаивать свое мнение, а Соню начало тошнить. Мы зашли за угол дома, она нагнулась, чтобы избавиться от рвотных масс , но я не успел собрать Сонины волосы в пучок. Е е вырвало. Мне так плохо, произнесла она, упираясь спиной в стену дома. Рвота защищает организм от токсинов, так что скоро тебе станет легче, ответил я, присаживаясь рядом с ней. Затем протянул руку и убрал с ее волос рефлекторные извержения желудка. К ак мило , Соня улыбнулась, ты заботишься обо мне. М не так стыдно. Очень-очень стыдно. Ты прости меня за то, что не поверила тебе тогда. Да ничего страшного , ответил я , все позади. Не размениваясь на долгий диалог, где теплота раскаяний и признаний могла бы поспорить с холодом бетонных стен , мы поставили метку на карте. Молча отмеряли путь, Соня засыпала на ходу, ее организм экономил силы для борьбы с поступившими ядами , а я смотрел на нее , и мой взгляд не был полон осуждения или отвращения.Читать дальше