Генри Миллер - Под крышами Парижа (сборник)

– Слушайте, – говорит Сид, сделав еще несколько снимков, – я слишком старый для таких упражнений…. Пошли-ка выйдем да приведем еще парочку балбесов, чтоб нам помогли? Мля, приди сюда еще несколько парней да ввинти ей, можно было б отличных фотографий наделать. Удивим ее… чертову богатую пизду!

– Ай, Сид, это будет некрасиво….

– Что за хуйню ты это мелешь, некрасиво? А красиво позволять кому-то снимать, как ты жопы сосешь? Ты отчего это решил, что она красиво поступает? Она же просто богатая….. Эй, так как насчет? Даже брать за вход с них немного можем, чтоб по улице не шлялись….

Разгорается спор о том, сколько брать за вход, но все это видится таким прекрасным замыслом, что мы одеваемся и выходим наружу посмотреть, найдутся ли желающие. Я за эту мысль, потому что мне она кажется отличной шуткой за счет Энн… вот до чего я уже допился.

– Им не надо говорить, что она отрубилась или что мы собираемся снимки щелкать, – строит планы Сид, покуда мы подстраиваем шаг друг к другу. – Мы им просто скажем, что у нас есть богатая пизда, которая хочет, чтоб ей ввинтили. Ей-богу, вот она удивится-то, как только глянет на эти картинки!

Повидаться со мной приходит Клубочек…. Клубочек с соска́ми-малинками и все более жаркими трусиками. Дело происходит днем…. Я только что из ванны, поэтому застает она меня в одном халате…. что ее целям, похоже, только соответствует. Она пришла в поисках лежки…. и рассказать мне поразительную историю.

Ее завалил Сэм. Она этим до сих пор вроде как ошарашена, что, я предполагаю, в порядке вещей, учитывая, что он добрых много лет был ей просто-напросто отцом. Наверняка еще какое потрясение, так или иначе, когда твой собственный отец однажды просто вытягивает наружу хер, машет им у тебя перед носом и заваливает тебя.

Конечно, все произошло совсем не так. Сэм – таков, какой есть, – так бы поступать не стал. Но результат тот же…….

За всем этим стоит, как обычно, Таня. Вероятно, она обрабатывала беднягу Сэма не одну неделю, вкладывала ему в голову этот замысел, вколачивала каждым толчком своей жаркой, сучьей жопки. И конечно, заражала этой мыслью Клубочка почти с той самой минуты, как они только познакомились. Поэтому в один прекрасный день котелок перекипел.

Услышав кого-то у двери, я решил, что там Энн…. Эрнест собирался взять сегодня ее снимки. И я думал, что готов ко всему. Но к приветствию Клубочка готов отнюдь не был……

– Папа меня вчера выебал……

Не очень хорошо это звучит в коридоре, где всякий может услышать, поэтому я затаскиваю ее внутрь и запираю дверь, вдруг кто придет. После чего она садится и выкладывает всю историю…..

Сука эта не забывает же ни единой возбуждающей детали. Она не может просто мне доложить, что он ей ввинтил, где и когда…. нет же, непременно нужно мне чуть ли не показать, как все было. Еще один Танин фокус.

Как я уже сказал, дело было днем. Клубочек вернулась в отель и застала отца одного…. хоть она почти уверена, что там только что побывала Таня, потому что учуяла аромат Таниных духов, когда отец ее поцеловал. Это вполне возможно, особенно если Таня знала, что Клубочек скоро вернется…. Я прямо вижу, как она дразнила бедного Сэма, пока тот чуть не спятил, а потом бросила его с задранным хуем и снятым караулом. В общем, Сэм пошел за Клубочком в спальню, и та, как обормотка… или сучка…. стала перед ним переодеваться. Через две минуты он уже ее щупал, через три она лежала на кровати. Через пять они уже еблись, а когда миновала пятнадцатая минута, Сэму уже было из-за чего себя паршиво чувствовать.

– Ну так какого ж Исуса ты ему это позволила? – ору я, когда Клубочек доходит до этого места. – Ты ж не обязана была, правда? Он не стал бы собственную дочь насиловать!

– Видимо, мне этого хотелось, – сказала Клубочек, глядя на меня эдак мудро, по-детски.

Ей хотелось! Да, черт бы драл, наверное, хотелось. И она не понимает, с чего я так расстроился к тому ж. Какого хуя такой пацанке известно об экономике. Сознает ли она, что, если все еще дальше зайдет по сугубому органу, ее семья пулей отправится обратно в Америку, где им вообще и надо было сидеть, а я останусь тут и хвастаться после их визита мне будет нечем, кроме натертого болта да жажды к лучшей выпивке, нежели могу себе позволить? Хуй там она что-то сознает…. И она продолжает мне рассказывать, как ей этого хотелось от него, и каково ей было, когда он ее всю общупывал, и какой у него большой елдак…. Все подряд, пока я больше уже не могу этого выносить. Ухожу в кухню поискать чего-нибудь, чем нервы успокоить, и путешествую туда и обратно с бугром на переде своего банного халата, отчего похоже, что у моих мудей слоновая болезнь.

– И что ты теперь собираешься делать? – спрашиваю я у нее, усевшись со стаканом и дав Клубочку стакан гораздо меньше.

– Ебать его опять, наверное, – говорит она. – И опять… если он захочет.

Если захочет. Ну как, Христа ради, мужчине тут сдержаться? Мне хватает даже просто пялиться на нее…. она сидит, перекладывая ноги с одной на другую, показывая мне новые штанишки, что на ней надеты…. а у меня хер настропален….. и я ей не отец, боже ты мой!

– Я думала, ты обрадуешься, когда услышишь, – через минуту прибавляет Клубочек. – Таня сказала, тебе нравятся девочки, которые на самом деле грязные суки.

Я просто хватаюсь за голову руками. Ответов у меня больше нет. Все это отбилось у меня от рук и развивается слишком быстро, на мой вкус. Затем, пока я сижу рядом, Клубочек подходит ко мне и садится на пол у меня между колен. Вытягивает подбородок, упирается им мне в бедро, как собака, и смотрит на меня снизу вверх. Забирается мне под халат потрогать ногу, и пальчики у нее липкие…. на них она вино пролила.

– Ты же знаешь, зачем я к тебе пришла, верно, – шепчет она. – Я бы, конечно, могла пойти домой и посмотреть, там ли папа…

Она продолжает ощупывать мне ногу, пробегая ногтями по ляжке, – их она учится держать заточенными. Исусе, поглядеть на нее только! Масляные косички-хвостики, и на пальцах у нее не лак для ногтей, а чернильные пятна. Но сучий этот ее красный рот скоро уже начнет ее выдавать…. этот рот хуесоски, этот рот пиздолизки…. Возникает уже в нем то выражение, к которому научаешься приглядываться…. Даже не знаю, каково оно, однако уже начинает появляться…..

Клубочек трется титьками мне о колени…. Титьками? Грудной клеткой своей, следовало бы сказать, но в ней уже есть мягкость, можно определить, что там что-то зачинается, и она растягивает на мне полы халата понемногу, глядя, как приоткрываются мои ноги. Джон Ч. подпирает шатер, ждет начала главного представления. Она запускает руки мне под халат и щекочет ему бакенбарды……

Я чуть стакан не роняю, когда она полностью распахивает на мне халат….. она вдруг делает это яростно. Стакан я ставлю, а она устраивается на пятках и смотрит на мой хуй – глаза у нее чуть шалые. Одной рукой она его обертывает и жмет, пока его торчащий конец не краснеет.