Татьяна Ларина - Дневник сильной и независимой женщины

– Ты права. Но вы ещё пока плохо знаете нас. – обратилась Лика к остальным.

– Ничего, я думаю вы хорошо у нас приживётесь, вот увидите. – подбодрила Лику Оксана.

Она положила в этот момент руку ей на плечо. Я видела, что нашей новой старосте Лика пришлась больше по нраву, чем я. Не знаю, почему, но лично меня Оксана немного напрягала. Но она также была хорошей подругой Ники. А это значит, что мне не стоило отставать.

В этот день последний урок отменили, и у нас было полно времени. Поэтому я решила навестить Лику. Тем более, я давно у неё не была. По пути мы разговорились. Сначала мы сделали выводы по поводу нового класса, насколько он нам понравился в целом. Потом стали говорить про новых соседок по парте. Я вкратце рассказала Лике, чем меня так веселила Вера. Даже от моего пересказа в красках, моя подруга заливалась со смеху.

– А как тебе староста? – спросила я.

Лика переменилась в лице раза три как минимум. Было такое ощущение, как будто я задала ей интимный вопрос.

– Честно?

– Мать, конечно, честно!

Называть иногда подруг словом «мать» было у меня это откуда-то из колхоза. Но я с этим ничего не могла поделать. Иногда, если я забывала, как кого-то зовут, я и вовсе могла выкрикнуть небрежной «Эй!» или куда хуже просто «Э!». Но это никак не отражалось на моём воспитании в целом.

– Женька, она похоже…Кхм, мы похоже с ней одного поля ягода.

После этих слов мне показалось, что кожа на милом личике Лики сгорела от какого-то адского солнца. Так сильно она покраснела. Да, она хоть и была лесбиянкой, но очень сильно этого стеснялась.

– В смысле? (ещё одна моя любимая фраза). А ты не перегибаешь? С чего ты взяла?

Я аж остановилась. Даже не понимаю, что вросло сильнее, тротуар в меня или я в тротуар.

– Женька, Женька. Обычные девочки руку на чужое колено не кладут.

– А она что…

Я начала запинаться, подбирая слова. Две лесбиянки в одной сельской школе, это ладно… Если их разбросать по площади на один квадратный километр, но две среди моих знакомых, это уже перебор. Это уже болезнь какая-то. А вдруг она распространяется как-то? Там через губы или ещё как-нибудь, не по воздуху, в общем. Иначе бы уже все заразились вокруг.

Лика быстро закончила мою фразу:

– Гладила меня. Хотя я постоянно убирала её руку.

– Хо-хох! Ну, с другой стороны, теперь у меня алгоритм-то в голове складывается. Почему она так хотела, чтобы ты села именно с ней. Не! Она точно тебя мерила взглядом там на улице. Теперь я поняла, что мне это не показалось.

Я стояла как задумчивый Шерлок, что делает очередные дедуктивные выводы. Одна рука подпёрла подбородок так, что указательный палец оказался у губ, а вторая поддерживала первую.

– Гениально, Уотсон! Это я тоже заметила сразу. Её оценивающий взгляд. Ровно так на меня сегодня смотрела половина мальчиков.

– Погоди-погоди. А вот тут пазл не сходится. Ника – лучшая подруга Оксаны. Во-первых, сама Ника не лесбиянка. Это я могу сто процентов гарантировать. Во-вторых, она-то должна была знать всё про Оксану. Разве стала бы она так сильно удивляться, когда я рассказала ей про тебя?

– Ну, либо твоя Ника слепая, либо здорово маскируется и просто делает вид, что не знает. Потому что Оксана вела себя так откровенно, что это нельзя было не заметить.

Я пожала плечами. Скорее всего, Лика была права по поводу того, что Ника мне сильно не договаривала.

– Ладно, допустим, с Оксаной мы определились. Но ты же только сегодня говорила, что похожие поглаживания и тэ дэ тебе нравятся, если они искренние. Почему тебя так раздражало то, что Оксана тебя трогала?

– Жека, ты дурочка или притворяешься? Потому что это была не ты!

– А. – коротко добавила я, выражая своё заключение ума. – Ну да, как я могла это забыть. Ну, бывает.

Мы уже подошли к её дому и Лика открывала ключом калитку, когда мы вели этот диалог.

В её комнату мы поднялись молча. Потом Лика навела кофе, приготовила бутерброды с сыром и занесла всё это наверх. Её комната была на втором этаже, а дверь располагалась так, что если подняться по лестнице, надо было повернуться налево, а затем пройти по узкому пролёту до стены.

Мы разложили книжки и тетрадки на её письменном столе, который, благо, был большим и умещал нас обеих. Начать мы решили с самого сложного – с алгебры. Лика ненавидела всякие там формулы, сложные примеры с несколькими неизвестными, интервалами и всем вот этим. Я же щёлкала их как орешки, а вот терпеть не могла рисовать всякие там треугольники, выискивать площадь и уж точно доказывать теоремы. Но с этим великолепно справлялся мозг Лики. Мозг – это была самая сексуальная часть её тела, раз уж на то пошло.

– Слушай, можно нескромный вопрос? – поинтересовалась я, когда мы решили алгебру.

– Задавай.

– Когда ты осознала, что ты лесбиянка?

– Хммм… Даже не знаю. Мне просто мальчики никогда не нравились. Вот с самого детства. Я и сейчас смотрю на них как-то с презрением.

– Но это же ещё ничего не означает. Мне вот никогда тоже они не нравились, но я себя от этого лесбиянкой не считаю.

– Ладно, я тебе расскажу. Заодно поймёшь, отчего Валя так бесится. Впервые я поцеловалась именно с ней.

– Да ладно! Валька тоже?

– Прохладно! Нет, Валька нормальная. Я просто ей выдвинула теорию, что мне, вероятно, нравятся девочки. А она мне предложила в качестве эксперимента поцеловать её. Но так, по-взрослому, с языком, все дела. Она сказала, если мне понравится, значит, я точно из этих.

– Аааа… – махнула я рукой, – такой себе эксперимент. Чтобы понять это, надо было как минимум поцеловать ещё мальчика.

– Не перебивай!

– Прости!

И Лика рассказала, что они с Валькой поцеловались. Да только вот Валя еле сдержалась от рвотного позыва, а Лике очень понравилось. Они решили проверить и позвали одного общего друга, очень симпатичного. Но Лика не смогла даже притронутся к его губам. Потом девчонки решили копнуть глубже. Другим безобидным экспериментом было то, что Валя украла у своего старшего брата CD с порнухой. Она каким-то макаром выяснила, где чисто лесбийский секс, а где самая обычная групповушка.

На просмотре произошло следующее. Всю запись, они, конечно, не смотрели. Просто запустили откуда-то с середины. И если визуализация мужского члена вызвала у Лики отвращение, то две обнажённые девушки заставили её взмокнуть. Даже соски затвердели. Вале быстро стала всё понятно. Она вырубила запись, закрыла обомлевшей подруге челюсть, чуть не прикусив повисший язык, метафорично естественно.

«Лика, ты лесбиянка! – пришла Валя к выводу. – Посмотри на себя, ты завелась от того, от чего меня чуть не вывернуло. А если бы меня рядом не было, бьюсь об заклад, ты бы тут сама себя ублажила от одного вида этих девиц.»