Стася Лисс - Ромео и Ромео

«С ним будет непросто справиться, – вдруг понял Денис. – Он и правда зачем-то настроился получить эту роль. Одна надежда на то, что этот Ямпольский, при всей его фееричной выебистости, на самом деле не умеет играть. Блин, хоть бы он не умел играть! Ну пожалуйста!»

Денис к Шекспиру готовился. И текст учил все лето, и над образом работал. У него была привычка для каждой роли заводить тетрадку, куда он писал характеристику персонажа, вносил свои наблюдения, рисовал детали костюма и внешности, так вот тетрадь к Ромео уже была исписана почти наполовину. Никакой Америки Денис выдумывать не стал, все же Ромео – довольно каноничный образ и он не видел смысла его менять: романтичный, впечатлительный, первый раз влюбившийся юноша, горячий жар первой страсти, трагические обстоятельства и все такое. Денис был уверен, что справится. Тем более с такой партнершей.

Оля была идеальной Джульеттой. Тут даже сомнений ни у кого не могло возникнуть, эту роль надо было играть ей и только ей. Темные густые волосы до плеч, синие глаза и яркие пухлые губы. Редкое сочетание красоты, таланта и стервозного характера. Впрочем, последний проявлялся не на сцене, а в том, что как бы Денис ни изгалялся, пытаясь привлечь ее внимание, она неизменно фыркала и осаживала его. Первые пару лет он еще пытался как-то переломить ситуацию в свою пользу: в кафе звал, комплименты делал, пирожные ей в гримерку притаскивал, – а потом забил. Ну нет и нет, что теперь – сдохнуть что ли? Тем более что за последний год у Дениса появилось немало поклонниц из числа зрительниц, которые порой поджидали его у служебного входа. И да – пару раз эти встречи заканчивались дома у этих самых зрительниц. И нет – стыдно Денису за это не было: все происходило по согласию и ко взаимному удовольствию.

Но тем не менее он был ужасно рад тому, что надо будет играть любовь с Олей. Как минимум будет приятно иметь возможность на законном основании поцеловать эти красивые гордые губы.

– Дэнчик, если я буду тупить, помогай, – сказала Оля весело, перед тем, как залезть на высокий подиум, который сегодня был вместо балкона. Декорационный цех тоже уходил на лето в отпуск, и они только-только начали делать все нужное к новому спектаклю.

– С чем тупить? С текстом? – уточнил Денис, помогая ей забраться наверх.

– Ну да, – Оля закатила глаза. – Это же только ты у нас весь такой молодец и все учишь заранее.

– Конечно, помогу, – с готовностью согласился он. – А что мне за это будет?

– Поцелуй!

– Э, так нечестно, поцелуй я и так получу.

– Так это не ты будешь, а Ромео. А я потом тебя поцелую. Неужели не хочешь?

Они лениво флиртовали друг с другом, чтобы настроиться на совместную работу и поймать нужное настроение, и, кажется, им это удавалось.

– Готовы? – крикнул Лившиц из зала. – Поехали.

Денис прикрыл на секунду глаза (ему всегда это помогало переключаться) и открыл их уже не собой. Уже Ромео.

– Но что за блеск я вижу на балконе?

Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!

Стань у окна, убей луну соседством;

Она и так от зависти больна,

Что ты её затмила белизною.

Денис чувствовал, что удачно начал. И что вообще сцена идет хорошо: легко, красиво. Оля была прекрасным партнером, еще бы слова не забывала. И да, в финале они все-таки поцеловались, и тут Денис полностью разделял чувства своего персонажа, потому что губы у его Джульетты были мягкие и нежные, пахли чем-то фруктовым и вызывали горячее желание продолжить начатое.

– Отлично, спасибо!

По голосу режиссера Денис понял, что тот доволен. Да он и сам был доволен собой, так и хотелось заорать Ямпольскому: «Видел? Видел? Выкуси!» – но было рано. Пусть сначала сам покажется.

– Тимофей, теперь ты. Оленька, душа моя, перерыв тебе нужен?

– Олег Анатольевич, – томно протянула она. – Ну вы что? Какой перерыв, если у меня тут такие горячие Ромео. Просто один лучше другого!

– Значит, я лучше? – ухмыльнулся Ямпольский.

– Сейчас увидим, – мурлыкнула Оля, и Денис с досадой понял, что флиртует она сейчас не ради шутки, а по-настоящему. Вон и глаза как засияли, и плечи расправились, выставляя напоказ высокую красивую грудь. Решила окрутить звезду молодежных сериалов?

Ну посмотрим, как у нее это выйдет.

– Начали!

Похоже, что Ямпольский все же волновался, потому что внезапно перескочил через несколько строк своего текста и начал совсем не оттуда, откуда нужно:

– Стоит одна, прижав ладонь к щеке.

О чём она задумалась украдкой?

О, быть бы на её руке перчаткой,

Перчаткой на руке!

Хорошо, что опытная Оля не растерялась и, подкорректировав Шекспира своими словами, подхватила текст. И сцена, несмотря на некоторую пробуксовку в начале, покатилась как по рельсам.

Денис и Лившиц, сидевшие на пятом ряду, не сговариваясь поднялись и пересели на первый.

– Плохо слышно его, – озабоченно пробормотал Олег Анатольевич. – Речь не сценическая.

Денис кивнул. Говорил Ямпольский действительно не так, как нужно. Ему надо будет либо микрофон-петличку надеть, либо экспресс-курс сценречи пройти. Дикция хорошая, тут без базара, а вот подача страдает – голос не заполняет зал так, как это требуется в театре.

В общем, что бы там Ямпольский ни пиздел – сценического опыта у него или нет совсем, или крайне мало. Он поворачивался спиной, перекрывал собой партнера, был не слишком выразителен в жестах, короче, куча замечаний, но…

Денис больно закусил губу, неотрывно наблюдая за светловолосой грациозной фигурой.

Но, сука, какой же он органичный. Органичный как собака. Для театралов эти слова вовсе не были оскорблением – наоборот, звучали как комплимент. Мастер в институте часто говорил, что самое трудное – играть с детьми и животными. Собака по-любому будет выглядеть достоверной и органичной, а вот актеру придется попотеть.

Так вот Ямпольский был естественным и непосредственным настолько, что это поражало. Денис давно такого не видел. Никакого наигрыша – просто влюбленный мальчик, растерянный и взволнованный от близости предмета своего обожания. В целом, он играл что-то очень похожее на то, что делал Денис, вот только шел ему этот образ гораздо больше. И смотрелся Ямпольский в роли молодого аристократа гораздо убедительнее Дениса, как бы ни было обидно это признавать. Даже нелепые лосины на нем выглядели уместно, словно часть костюма.

– Стоп, спасибо! – Олег Анатольевич махнул рукой и подозвал к себе Олю и Ямпольского. – Тимофей, только честно – на сцене до этого играл?

– Один раз, – длинные пальцы Ямпольского нервно скручивали край футболки.

– Так и думал. Подойдешь сейчас ко мне, обговорим несколько моментов. Вообще неплохо, но пока очень видно, что ты с киношного, так сказать, фронта, и если ставить тебя на роль, надо будет все это подтянуть до уровня сцены.