Irizka2 - Предварительное дознание

Через час мы сидели в их кабинете. Альберт несколько раз пытался созвониться с мужем погибшего и даже послал на квартиру патрульных. Домработник сообщил, что Гайсберг повёз детей к отцу в Мюнхен и должен вернуться к утру. Утром Гайсберга будет ждать не самый приятный сюрприз. Полицейские громко стучали по клавиатуре, готовя отчёты или делая свои заметки – я в их работу не лез. Вчитывался в отчёты патологоанатома – смерть от асфиксии наступила в результате удушения плотной верёвкой или куском одежды. Перед смертью жертва имела два половых акта, один из которых был, скорее всего, принудительным, судя по характерным следам.

Всё было ещё хуже, чем казалось.

Забираться в дебри расследования мне бы не позволили, но стоило поискать в сети семью жертвы, и нашёлся целый сайт. Дитер работал веб-дизайнером и создал для своих детей страничку. Об омегах, которые соглашались рожать, я мог говорить только с восхищением, этот же не только справился с наваленной государством ответственностью, но и научился радоваться своим изменениям, любить своего мужа – высокого, тучного пожилого альфу, и восхищаться двумя мальчишками – трёх и шести лет. После просмотра фото и забавных историй из жизни незнакомых мне ребятишек накатили безумная тоска и ужас от понимания, как детям придётся переживать случившееся…

– Чем так вкусно пахнет, Эд? Сосредоточиться невозможно! – Альберт задумчиво улыбнулся, потёр переносицу и подмигнул мне.

Комната действительно наполнилась лёгким ароматом сыра, хоть я лазанью переложил в пластиковый контейнер, завернул в фольгу и спрятал в завязанный пакет. Способности чувствовать запахи у всех людей обострились, иногда мне это нравилось, но временами сильнейше доставало.

В университете, когда всё случившееся было в новинку, и когда странные ароматы тел казались диковинкой, подростки по-настоящему сходили с ума. За два часа в аудитории, в амфитеатре на сотню человек, воздух переполнялся амбре так, что дышать было невозможно. И это был не пот или прелость одежды. Каждый мужчина после изменения начал издавать какой-то особенный, свойственный только ему аромат с огромным количеством феромонов.

Подростком я называл это запахом секса, потому что он был невероятно возбуждающим. Любой аромат казался мне приятным, насыщенным любовью и обещающим наслаждение. Альфы, омеги и беты, все они притягивали безумной мешаниной из страсти и похоти, толкали к безрассудству и обманывали доступностью. Многие подростки начинали тогда принимать свои изменения, признавая гомосексуальность или просто тягу друг к другу нормальной. Студенты трахались после лекций в подсобках, закрывались в кабинетах или лифтах. Я же дрочил в туалете и представлял красивую блондинку с пышными формами. С тех пор мало что изменилось в моей голове, только к запахам привык и уже не реагирую так остро.

Есть самому уже не хотелось, и я со спокойной душой отдал остатки лазаньи, но, смотря, как оба полицейские жадно уплетают мою награду, вспомнил о свидании. Лори обещала позвонить – время уже приближалось к восьми, а от неё не было ни слова. Возможно, она передумала… учитывая обстоятельства, я был не против сейчас всё отменить.

– Эдвард, я смотрю, ты кладезь скрытых талантов, – довольный и улыбающийся, заметил Альберт.

– Меня девушка угостила.

– Девушка? – глаза у Саймана загорелись, он вскочил, стал обнюхивать форму для выпечки, вытащил пакет и фольгу, в которую всё было завёрнуто. Мне стало смешно. Конечно, девушки сейчас редкость, но всё же они не заморские чудовища, за которыми приходится охотиться.

– У меня с ней ещё сегодня свидание, – не удержался от хвастовства.

– Чёрт! Эдвард, я тебе бутылку лучшего коньяка достану, позволь с тобой пойти! – лицо Саймана изменилось, он стал похож на шкодливого мальчишку, вымаливающего сладости за хорошее поведение. – Я живых девиц уже несколько лет не видел.

Похоже, выводы о редкости оказались несколько поспешны, это лишь мне повезло иметь в окружении женщин. И Сайман, и Альберт выглядели так, словно я побывал на Венере и сейчас держал в руках бесплатные билеты, которые могли достаться и им. Хотя свидание с Лори тет-а-тет давно было предметом моих мечтаний, её слова о разрешении мужа смешали все мои планы.

– Думаю, она будет не против, – улыбнувшись, ответил я и позвонил подруге.

Лори ждала моего звонка, рассмешив меня наивным огорчением, что я так долго про неё не вспоминал и до сих пор ещё никуда не пригласил. Мне-то, дураку, по неопытности казалось, что раз она проявила инициативу, то и дальнейшие действия тоже будут на ней. Против присутствия двух полицейских на нашем скромном рандеву она не возражала, и даже наоборот, мне послышались нотки заинтересованности.

К Петролли подъехали на машине Саймана. Альберт немного задержался, сообщив, что встретит свою жену. Я лишь плечами пожал – зачем ему тогда Лори?

Заведение оказалось приятным, с домашней обстановкой и узкими ответвлениями, где уютно прятались столики и обитые замшей скамьи. Традиционные ресторанчики в баварском стиле в Берлине стали редкостью, и я мысленно сделал себе заметку запомнить это место. Мы с Сайманом выбрали столик рядом с выходом на террасу – там можно было курить, и заказали пива.

Жена Альберта оказалась вовсе не женой. С первого же взгляда в нём угадывался мужчина. Кроме того, у него был соответствующий запах, чуть утончённый сладкими духами. Альберт представил спутника как Надин, и все мои многочисленные попытки вытащить его настоящее имя остались безуспешны. Одет тот был в обтягивающее красное платье, делающее его фигуру громоздкой, узкие бёдра искусственно увеличены, кадык спрятан под огромным тёмно-бордовым боа, лифчик распирали искусственные груди или вставленный объёмный поролон. Проанализировать его характер по лицу не было никакой возможности – у Надин были выщипаны брови, густо подведены глаза и накачаны силиконом губы.

Надин – один из тех несчастных представителей мужского населения, что не смогли принять свои изменения и попытались выдать себя за кого-то другого. Очевидно, мужчина был омегой и, чтобы найти себе партнёра и уверить себя в нормальности своих биологических качеств, пытался выдавать себя за женщину. Такие люди у меня вызывали искреннюю жалость, а вынуждающие их на это – ненависть. Ненавидеть Альберта совсем не хотелось, и я пытался уверить себя, что это было решением Надин…

– Давно вы женаты? – названия для мужского брака так и не появилось, хотя фактически жены в таких парах не было.

– Четыре года, – Надин с лёгкостью делился личной информацией. Голос у него был ниже, чем у Альберта, и он постоянно откашливался, пытаясь сделать тон более высоким. – Встретились в почти таком же ресторане в Мюнхене. Наверное, понравились друг другу с первого взгляда. Нашему сыну почти три. Очень красивый мальчик. Альфа!