Саша Зеркальный - Никто не узнает

В начале шестого всех позвали в переговорный зал, там отмечали все праздники. На столе были расставлены закуски, бутылки со спиртным, соки, торт и пластиковая посуда. Янышев алкоголь не употреблял и сразу потянулся за соком, зато остальные активно налегли на шампанское.

Первый тост, естественно, говорил директор. Его глубокий голос слушать было приятно, от поздравлений хотелось улыбаться и краснеть вместо именинницы, что парень и делал, стоя в самом дальнем углу зала. После первого бокала народ потянулся за едой, и голодный с обеда Янышев решил не отбиваться от коллектива.

И нет, он не специально голодал, просто взять с собой на обед было нечего, а питаться в буфете или столовой – дорого. Он так хотел есть, что совершенно забыл обо всех комплексах, впрочем, как и многие присутствующие. Запихивая очередной бутерброд со шпротами в рот, парень кинул взгляд на директора и чуть не подавился. Тот пристально и задумчиво смотрел в его сторону из толпы гомонящих сотрудников.

Тимур покраснел от макушки до пят и спрятался за спины ближайших коллег. Теперь стало неудобно за то, что он, как стервятник, набросился на еду. Но неужели же директор из-за этого на него уставился? Или ему показалось? Снова исподтишка взглянув на шефа, Тимур нахмурился: тот что-то обсуждал с Иваненко и совершенно не обращал внимания на окружающих.

«Должно быть, у меня уже глюки от недоедания. Надо набрать бутербродов с собой, проверить компьютеры и идти домой, пока еще чего себе не придумал» .

Унылый дождь барабанил по окнам и крышам, хмурое, серое небо давило своей массой и совершенно не способствовало поднятию настроения. Красивую, белую зиму ждали все, от мала до велика, но она не хотела приходить раньше времени и радовать людей. Тимур смотрел в окно кабинета дизайнеров и грустно разглядывал голые деревья и жухлую траву. Настроение было на нуле не только из-за погоды: его положение было столько же унылым и печальным.

На прошлой неделе его официально приняли на работу и оформили все документы. Это радовало, но денег пока не принесло. До первого аванса требовалось прожить еще две недели, а для этого нужно было брать в долг. Опять. Добрые соседи по общежитию понимали Тимура, но от этого становилось еще тоскливее.

Веселая соседка Ирина, работавшая официанткой, вчера его кормила пельменями за то, что он настроил ее старенький компьютер. Она оказалась приветливой и немного глупенькой, видела жизнь словно через розовые очки и искренне мечтала о принце на белом «мерседесе», который когда-нибудь встретится на ее пути. Одевалась она нескромно, косметику использовала с явным перебором и мужчин водила к себе часто, но почему-то это не отпугнуло брезгливого Янышева. К тому же благодаря их общению можно было бесплатно поесть.

«С таким же успехом можно продавать свои услуги в сети, – мысленно усмехнулся парень, – или продаваться самому, что в моем случае скоро станет единственным выходом из положения».

Компьютерный монитор загорелся приветственным сообщением, это означало, что все обновления установлены и можно было переходить к следующему. Выключив машину, Тимур перешел к соседней и вставил диск в дисковод. Помимо простой проверки техники, в обязанности Янышева входила и установка всех обновлений, чем он и занимался темным осенним вечером. Михалычу нужно было срочно бежать, и он слезно просил сделать часть работы за него. Парень с улыбкой согласился, ведь ему спешить было некуда.

Он методично переходил от одного рабочего места к другому, механически выполняя нужные действия и думая о своем. В офисе было очень тихо и темно. Свет горел только в коридоре, но это как раз полностью устраивало Тимура. Закончив в кабинете дизайнеров, он собрал вещи и направился к оставшемуся на этаже компьютеру. Его парень неспроста решил проверить последним, ведь он принадлежал самому Нотману.

«Интересно, какая картинка на рабочем столе? В каком порядке документы и есть ли личные файлы? Фото, например?» – мысленно потирал руки Янышев, подходя к кабинету.

Но на пороге пораженно замер, почувствовав себя воришкой, залезшим в дом в неподходящий момент. В полной темноте на своем месте сидел директор и сосредоточенно смотрел в монитор через защитные стекла очков. Темные волосы снова пребывали в беспорядке, рукава синего свитера он закатал по локоть, рука ловко управляла мышью. На столе царил хаос. Потоптавшись на месте, Тимур было хотел окликнуть мужчину, но голос его подвел, поэтому решил тихонько уйти, пока его не заметили. И только он сделал шаг назад, как янтарные глаза оторвались от компьютера и в упор посмотрели на него.

– Тимур? – спросил Руслан Сергеевич в темноту.

– Да, – еле слышно ответил Янышев и вышел в пятно света, отбрасываемое монитором.

– Решил меня напугать? – хмыкнул директор, вернувшись к своему занятию. – Так я слышал твои шаги и бормотание.

– Бормотание? – онемел Тимур, чувствуя, что снова краснеет. Он знал, что иногда озвучивает свои мысли, сам не замечая, но быть пойманным за этим делом ему еще не приходилось.

– Ну да. Ты что-то говорил про рабочий стол и фото, – улыбался во все зубы Нотман, не поворачивая головы к парню. – Или мне показалось?

На этот раз мужчина посмотрел на Тимура с хитрым прищуром. А тот уже начал обливаться потом и мысленно заходиться в молитве, чтобы пол под ним не выдержал и провалился. Только Нотман совершенно не хотел напугать его или отругать за вольности, он всего лишь с ним шутил, привыкший вести себя с подчиненными по-дружески. Но рассмотрев испуганные глаза, мгновенно передумал.

– Показалось, – с трудом выдавил Тимур.

– Я так и понял, – покивал Руслан. – Систему пришел обновлять?

– Да.

– Сейчас я сохранюсь и освобожу тебе место.

Тимур кивнул, но остался стоять на пороге, чем непроизвольно привлек еще больше внимания. С первого дня встречи Ρуслан не мог не заметить бедного вида одежду, застиранную в некоторых местах до заплат, старую обувь и отсутствие парня на общих обедах в их не очень-то и дорогой столовой. Его светло-русые волосы были неумело подстрижены, словно он делал это сам, на тонком лице разлетелись веснушки, а зеленые глаза казались огромными на фоне его худобы. Но самое интересное было в том, какие взгляды он кидал на мужчин.

Он не рассматривал их, а оценивал, словно потенциальных партнеров, часто задерживая глаза ниже талии, поэтому Нотман мог дать руку на отсечение, что мальчишка гей. Возможно, он бы так и не подумал, если бы сам таковым не являлся и много раз так же не смотрел на мужчин. Положение парня явно было бедственным, но почему-то казалось, что подачек он не примет. Но как бы то ни было, он вызывал странный интерес, хотелось узнать его лучше, разговорить, а может, и не только.