Ана Ховская - Сорок истин

Она взглянула на Валентину, которая неуклюже неслась на шпильках в приемную за пилочкой для сломанного ногтя; на Маевскую, которая на пороге кабинета дизайнеров терпеливо давала указания Айгуль переделать работу для привередливого заказчика; на Петрова и Васечкина, пьющих пепси на диване в холле и обсуждающих новую версию софта для графических планшетов, и усмехнулась тому, что собой представляет ее первый очный клиент.

«У всех своя глубина. Кто-то любит по верхушкам скакать. Кто-то вглядывается в саму суть и читает между строк. Не всем дано быть легким, при этом вдумчивым и харизматичным. Вот всех можно прочитать, а этот хам, имеет ли что-то общее с бездной? Любопытно чисто научно… Сплошь амбиции и животные повадки… Прямо офисный хомосапиенс. Хм! Так, пожалуй, и запишем»,– и Ульяна со смешком ввела в телефон контакт первого клиента.

К концу дня Ульяна проработала материал Барховского и выслала вопросы на почту.

***

Прошло три дня, а от транспортной компании вестей не было. В конце недели у Ульяны уже было назначено несколько встреч с заказчиками, и ей нужна была хотя бы пара деловых костюмов и пальто.

Московские цены удручали, а собственных накоплений хватит только на продукты до первой зарплаты. Но она не стала просить денег ни у Крыловой, ни аванс у Бута. Ее радовало, что хотя бы ухаживать за волосами и маникюром она могла самостоятельно, не хуже столичных мастеров.

За это время Ульяна так влилась в коллектив, будто работала здесь давно. Ей всегда нравилось общаться с людьми до тридцати. С ними она чувствовала себя гораздо комфортнее, чем среди сверстников. Последние слишком уж поддавались обстоятельствам и терялись в море жизни: в повседневных заботах и зависимости от чужих предубеждений, теряя юношеский энтузиазм, женщины становились тетками, а мужчины – мелочными и тяжелыми на подъем.

Новые коллеги приняли ее с таким радушием, что регулярно приглашали на обед в небольшое бистро по соседству. Маевская часто интересовалась ее мнением на мозговых штурмах, а на этапе заключения договоров просила вместе с юристом поучаствовать в обсуждении спорных вопросов. Все отмечали ее профессиональное чутье, тонкий юмор наряду с чувством меры и необычный взгляд на вещи, а в ее компании было легко и уютно. Такое отношение согревало и придавало столько вдохновения и оптимизма, что все неприятности казались незначительными, а те, из-за которых она переехала в Москву, – нелепым сном, приснившимся в Рождество.

Как же было приятно почувствовать себя востребованной и дать свободу той части души, которую всегда приходилось ограничивать из-за подчинения обстоятельствам. Все это – как глоток свежего воздуха. Ульяна чувствовала, как обновляется и раскрывается новая она.

«Сколько я прослужила на посылках, когда можно было творить и получать от этого такое удовольствие?– готовя кофе в один из перерывов, мечтательно думала Ульяна.– Вот так переоцениваешь свои интересы, занятия, которыми жил много лет… А ведь часто не хватает минутки, чтобы остановиться и просто подумать о себе, о своих желаниях, чувствах, возможностях и иначе взглянуть на то, что ты делаешь по привычке изо дня в день. Вовремя открыться новому и не упустить шанс…»

Помешивая ложкой готовый кофе, Ульяна вышла из кухоньки и медленно побрела по коридору в холл, чтобы у широких окон на диванчике насладиться предвкушением отзыва от Ивана Герасимовича, эскиз обложки которому она отослала несколько минут назад.

«…Прав был Ошо: нужна осознанность бытия, чтобы полно чувствовать каждый прожитый день и отдавать себе отчет в том, что ценна каждая минутка и за что ты благодарен жизни. Иначе она промчится, как сухой пейзаж за окном поезда, а на конечной станции вдруг с ужасом прочтешь объявление: «Билетов назад нет!»

Было время, за которое Ульяна благодарна, но сейчас она открыла простую истину: переходить на другой уровень помогает только шаг в пропасть. И она дала себе обещание больше не бояться рушить стены, перепрыгивать рвы и мчаться навстречу новому. Ведь в этом был смак жизни.

Она улыбнулась самой себе и, поворачивая за угол, отвлеклась на звук открывшейся за спиной двери. В это же мгновение ее рука с блюдцем резко уперлась во что-то твердое, а горячий кофе выплеснулся из чашки и обжег пальцы.

Ульяна испуганно отшатнулась, стряхнула капли с руки и увидела, как мокрое коричневое пятно расплывается по белоснежной рубашке на чьей-то груди. Виновато сжав губы, она растерянно замерла: «И где ж твоя осознанность бытия на поворотах?»

Пострадавший грозно выпрямился. А Ульяна уже по аромату парфюма догадалась, кто стоял перед ней. Она медленно подняла глаза на своего клиента, но, как тот отреагирует на происшествие, по выражению лица было не разобрать. Однако убийственно-уничижительный взгляд пробрал ее насквозь.

«И что он тут забыл?»

Барховский так и не ответил на ее письмо. Ульяна предполагала, что тот уже передумал с ней работать, что нисколько не огорчало.

Она глубоко вдохнула и с раскаянием произнесла:

– Добрый день, Кирилл Александрович…

– Уверены?– сурово процедил тот.

Ульяна сдержанно опустила глаза.

– Знаю, обычными извинениями не загладить вины, но я готова оплатить химчистку… Или купить вам новую рубашку.

«Придется у Маши денег занять»,– с досадой подумала она.

Тот снисходительно окинул ее сверху вниз и насмешливо ответил:

– Вы знаете, где продают такие рубашки?

Ульяна ощутила неприятный зуд в груди. Ему уже не в первый раз удавалось так непринужденно обесценить ее. Но ведь он толком и не знал, какая она, а уже относился с таким пренебрежением. Ульяне жутко не понравилось чувство собственной ничтожности рядом с этим человеком, хотя действительных поводов для этого не было: он всего лишь напыщенный самодур, каких много. И ведь ничего страшного не произошло. Но с чувством собственного достоинства она расправила плечи и ответила:

– Нет, но вы можете прислать мне счет вместе с ответами на вопросы, которые я отправила вам еще три дня назад.

– Спасибо за инициативу,– саркастично усмехнулся Барховский.– Но столько за неделю в Москве вы еще не заработали.

Он невозмутимо застегнул пиджак на одну пуговицу и, обойдя Исаеву, скрылся за дверью приемной.

Ульяна медленно повертела на блюдце чашку с остатками кофе и, досадливо закатив глаза, вернулась на кухню за новой порцией. «Что с хама взять? Терпи, казак!..»

Выпив кофе уже на рабочем месте, чтобы не встретиться в коридоре с Барховским еще раз и не получить хамства на год вперед, Ульяна на всякий случай снова проверила почту. Но писем от него так и не поступало. Тратить время на эскиз без обсуждения заказа она не собиралась: работы хватало. Но это знакомый Бута, поэтому ей нужно было отработать с клиентом по чек-листу, чтобы иметь оправдание в корректной работе с заказчиком.