Елена Фокс - Рыжий и медведь

А ведь такие надежды подавал! С академии пришел совсем еще зеленый и послушный. Все были уверены, глядя на хиленького Ваньку, что выйдет из него отличный полицейский. Вопросов лишних задавать не будет, не в свое дело соваться не станет. Но их постигло небывалое разочарование. В долговязом рыжем пареньке силы оказалось больше чем в самом Льве Геннадьевиче. А он, на секундочку, полковник! Да и дело вовсе не в силе. Вот не был бы Белов таким правильным и работал бы дальше. Но нет, ему видите ли справедливость нужна. Да где ж ее, справедливость, найдешь то? Уж точно не в Москве. Каждый крутится, как может. А если Ваньке так не терпится сломать колесо, пускай начинает с Полярника.

– Эх, – радостно воскликнул Лев Геннадьевич. – Такое дело точно следует отметить. А у меня как раз завалялась где-то бутылочка коньяка.

Полковник оказался прав. Идти дальше своего непосредственного начальника Белов не стал. Уже выходя из здания полицейского участка, он как будто бы смирился со своей незавидной участью. Но стоило ему чуть больше узнать о своем будущем месте жительства, как гнев поднялся с новой волной.

Сначала ему предстояло лететь на самолете, а затем еще несколько часов трястись в ментовском уазике. И ладно бы в комфортное место ехал, так ведь нет! Какой-то богом забытый поселок, где и людей то, наверное, почти нет. Кого там защищать? Разве что зверье местное.

– Ну Геннадич, – в сердцах воскликнул парень. – Припомню еще тебе этот перевод. Думаешь так легко от меня избавитесь? Я еще успею весь ваш змеиный клубок распустить.

***

После разговора со Львом Геннадьевичем Ваня съехал со съемной Московской комнаты и сел в электричку до родного поселка. Супруги Беловы были очень рады видеть сына, но внезапная новость выбила их из колеи.

– И надолго ты туда летишь? – спросила Людмила Эдуардовна – мама Вани, накладывая сыну целую тарелку борща. Чуть подумав, женщина добавила еще пол поварешки, по самые края посуды.

– Не знаю, мам, – вздохнул парень, зачерпнув ложкой суп. – На год или два, как пойдет.

– Ох, не нравится мне это, Витя, – причитала женщина, глядя на своего мужа. – А нельзя разве просто отказаться?

– Нет, Людочка, нельзя, – тут же ответил сидящий за столом отец семейства. – Ванька у нас не трус какой-нибудь, чтобы поджав хвост от проблем убегать! Правильно говорю?

– Да, пап, – улыбнулся Белов с набитым ртом. – Мам, не волнуйся ты так, все со мной нормально будет.

– То-то же, – ухмыльнулся Виктор, дергая шикарными усами. – Хорошего парня мы с тобой воспитали, Людочка. Смелый, крепкий, весь в отца!

Людмила удивленно посмотрела на мужа, но комментировать не стала. Зачем лишний раз портить Виктору настроение. Пускай и дальше ходит в своих розовых очках. Уж она то знала, что Ванька характером в мать пошел. Она ведь тоже в его возрасте такая была. Ей слово, она в ответ десять. И с Витькой они в начале ругались постоянно. Это потом у них любовь завертелась. Затем свадьба, ребенок. Людмила и сама не заметила, как стала гораздо мягче и уступчивее. Нет, она и сейчас, конечно, могла показать характер, да поводов Виктор совсем не давал. Погрузившись в счастливые воспоминания бурной молодости, Людмила совсем не слушала о чем говорят мужчины.

А ведь Ванечка пошел в нее не только характером. Как оказалось, была у них и другая общая черта. Но об этом они предпочитали говорить реже.

Про то, что Ване нравятся мужчины Людмила и Виктор узнали уже давно. Да Белов и не скрывал сильно. Вот как только влюбился в первый раз, так сразу и рассказал. Не таясь и не стесняясь, как умел только он.

– Влюбился я, – говорил тогда Ваня. – В Ваську из параллельного класса. Я в интернете все изучил и понял, что мне нравятся мужчины. Скажу так: если вы меня таким не примите, уйду. Зла держать не буду. А примите, слово дам, что в поселке никто обо мне не узнает. Мне только ваше мнение важно знать.

Вот с такой речью и выступил Ваня перед родителями. Ох, и долго же они в себя приходили. Людмила отпаивалась пустырником, а Виктор на несколько дней ушел в загул. Но супруги Беловы сына очень любили, поэтому варианта, кроме как принять его таким, у них просто не было. А Ванька, как и обещал, хранил все в секрете. Да и с ними больше не разговаривал на эту тему. Разве что всего два раза с мамой пооткровенничал, когда влюбился по-настоящему и когда расстался.

А ведь он еще совсем молод. Даже двадцати пяти нет. А для любящей матери и в тридцать все еще ребенок. Да и выглядит Ванька гораздо моложе своих лет. Хоть и высокий, но худенький. Нет, он конечно далеко не слабак. Пока в академии учился, все нормативы на отлично сдавал. Да и боевые искусства изучал. Все же Ванечка может за себя постоять и, если понадобится, других защитит. Вот только…

– Ох, Ванечка, – тяжело вздохнула женщина, смаргивая набежавшую слезу. – Как же ты там совсем один будешь…

– Отставить слезы! – гаркнул Виктор. – Принеси, Людочка, лучше бутылочку из серванта. Ту самую, которую я для особого случая берег.

В тот вечер они выпили далеко не одну бутылочку. Но Людмила не возражала. Все же не каждый день они сына в Якутию провожают. Еще и неизвестно на какой срок. Людмила держалась до последнего, но все же в аэропорту разрыдалась. Да и Виктор не смог сдержать скупой отцовской слезы.

А Ванька наоборот, совсем не был расстроен. Родителей он своих, конечно, любил, да и вынужденному переводу рад особо не был. В начале. Но потом, все хорошенько обдумав, он решил, что это не так уж и плохо. Может хоть в этом Полярнике все не так, как в Москве. Может и люди там лучше, честнее и справедливее. Потому что работа в Московском участке сильно разочаровала Белова.

Самолет взлетел, и Ванька окончательно решил не делать преждевременных выводов о своем переводе. Шанс, что он там встретит мужчину своей мечты очень мал, но кто его знает. Вдруг затерялся там какой-нибудь медведь среди бурных лесов тайги, только и ждущий своего рыжего прынца.

После семичасового перелета до Якутска Ване хотелось только одного, никогда в жизни больше не летать в экономе. Но, не успел он толком размять затекшее тело, как к нему уже бежал невысокий лысый мужичок в полицейской форме.

– Иван Белов? – спросил мужчина, пыхтя от усталости.

– Он самый, – улыбнувшись, ответил Ваня.

– Отлично! Меня Петром звать, – он крепко пожал Ване руку и добавил. – Наши то не поверили, что к нам засланец из Москвы летит. Какой же дурак Москву на Полярник променяет? Но я не сомневался. Все таки документ был, не абы какая бумажка.

– Дурак, значит, – нахмурившись, произнес Иван. – Что ж вы так свой поселок не цените? Родину любить надо.

– Да разве ж это родина? – воскликнул Петр возмущенно. – Мы же в Полярнике почти все не местные. Кто откуда приехал и все не по собственной воле.