Алексей Левин - Больше боли. Книга 3. Без/болезненно

Этим девушкам вообще все можно, подумалось мне, когда я с досадой повернул голову вправо и стал смотреть на пролетающие мимо нас луга с возвышающимися ЛЭПами. Вот даже менты бы не оштрафовали, честное слово, если бы она, не отрываясь от своего байкера, начала медленно высвобождаться от кожаного облегающего костюма, а потом они бы трахнулись прямо на мотоцикле, не сбавляя ходу, под одобрительные возгласы прохожих и благословление родителей, работников ЗАГС и остальных лиц, заинтересованных в деторождении.

Я осознал, что мысли мои становятся все мрачнее и решил, что надо остановить этот клубок. Мы с Венерой Николаевной делали такое упражнение на личных встречах: ловишь себя на неприятной мысли, а затем начинаешь понемногу разворачивать этот нервозный клубок, разматывая нитки и ослабляя узелки. Ловишь ассоциации, определяешь, где ты свернул не туда. Наконец, приходишь к основной причине того, почему тебе вдруг стало так плохо.

Когда в руках у меня остались только распутанные нитки, я осознал, что причиной всему – спина, сидящая сейчас передо мной. Спина и невозможность выразить свои мысли и чувства ее обладателю.

Лега был со мной все это время. Вначале в отделении, затем на приеме, а потом и просто так: в «Абордаже», в телефоне, на выходных. Он даже поначалу подвозил меня до офиса Венеры Николаевны в центре города, потому что подозревал, что я могу слиться и почему-то был чрезвычайно заинтересован в том, чтобы мне действительно стало лучше. А потом мы просто стали общаться с ним почти каждый день – если не лично, то в мессенджере. Списывались утром, делились планами на день. Днем отправляли друг другу всратые приколы и мемы. Иногда обсуждали просмотренные когда-то фильмы и прочитанные книги.

Я даже сначала не понял, как именно все это произошло. Когда конкретно я начал зависеть от того, чтобы прочитать от него совершенно ничего не значащее «Боброе утро!» или «Вправлял только что сустав. Ты бы слышал этот музыкальный хруст». Я иногда даже опаздывал со своими заказами, потому что мы писались с ним с шести вечера и до полуночи. В нашей переписке не было вроде бы ничего конкретного. Но каждое слово, каждое прочитанное сообщение, каждая фотка с его или моей работы – все это вдруг стало для меня очень ценным и значимым. Тем, без чего я, когда выпал первый снег, уже не мог жить прежней жизнью.

Я никогда не влюблялся. До Леги, до его появления в моей жизни. Я это понял совершенно отчетливо. Даже когда мы встречались с Юлькой, когда писали все эти слащавые сообщения вроде бы «Думаю о тебе, малыш» и «Спокойной ночи. Хотя какая она спокойная без тебя в моей постели» – все это было не то, как будто бы я прочитал когда-то учебник о том, как надо подкатывать к девчонкам смс-сообщениями, и теперь усердно работал на зачетку. Я даже смайлики с розочками и сердечками выбирал с тем расчетом, чтобы набрать в ее глазах по максимуму баллов и быть допущенным до ее сисек в кружевном лифчике.

Потом в общении с Антоном я тоже пытался применять ту же тактику. Но там у нас все сводилось обычно к язвительным взаимным комментариям и пошлым шуточкам, от которых было ни жарко, ни холодно. С Антоном у нас был поединок по типу «чья писька больше»: мы докапывались друг до друга, подкалывали, а иногда вообще переставали общаться на пару дней, словно забывали.

С Легой было по-настоящему. Вернее, было бы, если бы мы хоть раз обменялись друг с другом чем-то действительно двусмысленным. Хотя один раз я ему выслал фотку своего утра на балконе, где можно было увидеть босые ноги в шлепанцах, но не думаю, что это был нужный уровень каминг-аута, чтобы мой собеседник враз догадался о моей симпатии.

Ближе к лету, набравшись смелости и по совместительству пива я было набирал ему сообщения вроде «З*бал работать, когда домой? Соскучился». Но потом малодушно стирал последнее слово, потому что звучало совсем уж п*дорски. Палиться так на ровном месте не хотелось. Я думал, что уж лучше хотя бы такое общение, если совсем никакого. Потому что без общения с ним вообще мой мир потускнеет на несколько тонов.

3

Когда за плечами была уже половина пути, соколы решили заправиться и немного передохнуть. Мы дружной гурьбой заехали на заправку, привлекая всеобщее внимание своим количеством и внешним видом. Потом распределились по торговому залу мини-маркета, заняв почти половину столиков и стульев.

Есть мне совершенно не хотелось. Видимо, коньяк вчера был паршивый. Да и мысли за время пути успели знатно надавить на желудок и сердце, словно огромный кусок самой горькой в мире буженины. Я уговорил себя только на кофе и вышел на крыльцо. Внутри заправки было душно, несмотря на включенные кондиционеры, а утро вокруг пока еще было свежим, не успевшим запачкаться о дневную жару. Да и от вида едящих людей внутри начинало подташнивать.

У кофе из автомата был знакомый вкус. На заводе стоял такой же, когда я там работал. Наблюдая за тем, как отъезжают и приближаются к заправочным колонкам автомобили, я вдруг начал вспоминать, как Антон зажимал меня, лапал, как стягивал за спиной руки. Вот же мерзость. И я все это позволял ему делать… Я Венере Николаевне даже не отважился об этом рассказать, упомянул только в общих чертах, что и как было. Венера Николаевна, простите, пожалуйста, что опять нарушил правила рационального мышления и сбился на свои тяжелые мысли. Видимо, меня только больничная койка исправит.

– Ну как ты? – От этого вопроса я едва не выронил стаканчик с кофе. – Лучше, чем в первый раз?

Это был Лега. Утреннее солнце бликами отражалось от металлических кнопок на его косухе. Я посторонился, впуская его рядом с собой, чтобы не стоял на пороге.

– Да, намного. – Наврал я по привычке. Если честно, я не особо вообще дорогу замечал, настолько в свои мысли и воспоминания погрузился. Но ноющее буквально во всех местах тело намекало, что ему бы лучше полежать с дороги.

– Накидался вчера, что ли? – Лега прищурился, усмехнувшись. Отпил энергетика из банки.

– Да с родителями посидели немного… – Я покрутил стаканчиком с кофе, наблюдая, как растекается по стенкам шоколадный напиток. – Они по коньяку угорают. Вот пить заставили.

– Мученик. – Лега кивнул, и мы вдвоем прыснули. – Ладно, не дрейфь, нам еще примерно часа три пути, потом отдохнем.

– Там вроде гостиница? – Если честно, я вообще не помнил, куда конкретно они едут. Знал только, что конечный пункт – байк-фестиваль.

– Отчаянный ты парень. – Лега снова улыбнулся. – Поехал, а куда – сам не знаешь. Да еще и с компанией такой.

– Да мне какая разница. – Чисто на автомате выдал я. – Лишь бы с вами.

Лега вскинул светлые брови, но ничего не сказал, а я в эту неловкую паузу буквально почувствовал, как мысленный я дает физическому такого пинка, что до Симферополя долететь можно без всякого байка, прямо по воздуху. На чистой энергии пенделя.