Марина Орлова - Идеальная жертва

В общем, далеко не у всех есть жена или подружка, так что само по себе это не вызывает подозрений. И плотно дружить с сослуживцем не зазорно – у нас тут армия, мы знаем толк в настоящей мужской дружбе, не с девушками же работу и спорт обсуждать.

Но вот если окажется, что дружба ваша переходит, например, в совместную готовку ужина… Или, тем паче, завтрака друг другу… Ну, тут уж все оскорбятся: как это, свести столь высокие отношения к какому-то пидорству?! Может, вы там ещё огуречные маски друг другу делаете?! Бойцы, блин.

Вывод: вернуться в часть никак нельзя. Вместо этого нужно продолжать прежнюю линию поведения: я коллегам при любом удобном и неудобном случае сообщаю, как доволен отдельной квартирой, особенно теперь, когда буду жить там один, и насколько это лучше осточертевшей казармы, и вообще – завидуйте мне, неудачники.

Хотя на самом деле сейчас хорошего в ней мало. Лично меня в отдельном жилье интересовали широкая койка, чтобы не скатываться на пол ночью, душ без сослуживцев за стенкой, да и в целом возможность расслабиться, а то шифровки эти достали. Ну да, теперь я могу раскидываться звёздочкой на двухместной кровати, петь в душе – чем я хуже Юхаса? – и завтракать голышом, но без Ру всё это как-то неинтересно.

Остановившись на пороге, слушаю тишину пустой квартиры. Прохожусь, открывая все двери. Направо, вдоль стены, наши комнаты: моя рядом со входом, Эйруина дальше. Налево – туалет, душ и кухня. Огромная, почти как обе наши комнаты. Ужинаю, глядя на пустое место за столом, напротив. Зато остались зелёные занавески. Ру был прав, с ними и в самом деле уютнее.

На следующий день, после обеда, прихожу я к себе в приёмную, а там Кинан и старлей Баррейру кофе попивают и любезно хихикают. Я втихаря позволил себе фантазию о том, чтобы вскорости новый помощник свалил от меня тем же макаром, что и Фрэнк, – женившись на этой красотке. Однако ж нет, при виде меня Баррейру сделала серьёзное лицо и вскочила козырять.

Кинан, наоборот, был заметно недоволен таким поворотом: ещё несколько раз глянул на неё с надеждой, однако лейтенантша не реагировала. Зато я уставился на него фирменным командирским взглядом – постоянно таская маску, учишься выражать мысли глазами – и злорадно указал на кипу бумаг на столе. Помощник, поникнув, взялся за работу.

Баррейру же объяснила, что пожаловала – кто бы мог подумать! – за разъяснениями по поводу локальных инструкций нашей части.

Я подозрительно прищурился.

– Вас генерал Сикорски ко мне направил?

– Никак нет. Я спросила дежурного, кто хорошо разбирается в документации, он посоветовал вас.

Здрасьте, приехали – уже любой рядовой норовит мне работу подкинуть. Вот как выясню, кто это был, как навставляю ему пистонов! Но пока нужно придумать, как вежливо послать дамочку подальше. Раз она не от Главного, то и в пень, у меня своих дел хватает.

И тут мне в голову пришла гениальная, как почти все мои идеи, мысль.

– Если вам не принципиально, чтобы объяснял именно я, тогда… – я распахнул дверь в коридор и изобразил по-отечески доброжелательный взгляд. – Пройдёмте-с.

Сопроводив лейтенанта на первый этаж со словами:

– Капитан-майор Новак, наш парторг, разбирается в документации не хуже меня, а где-то даже и лучше. Я уверен, он объяснит всё по делу и доступно. Прошу, – я открыл дверь кабинета Новака.

За дверью и в самом деле оказался парторг, вот только в этот конкретный момент он совершенно не выглядел квалифицированным специалистом: при виде нашей парочки Новак – видимо, инструктировавший рядового перед ним, – замер, приоткрыв рот, а вверх по его шее заметно поползла краснота.

– Рядовой, свободны, – бросил я тихо.

Боец попался сообразительный, исчез будто его ветром сдуло, а я с любезной улыбкой хлопнул парторга по плечу – легонько, чтобы он не свалился на пол перед дамой сердца. От толчка Новак судорожно глотнул, а в его остекленевших глазах наконец-то появилась мысль. Спорим, я даже знаю какая, достаточно глянуть на китель лейтенантши, вкусно обтягивающий округлости.

– Капитан-майор – один из умнейших людей нашей части. Прекрасно разбирается в тонкостях всех инструкций и постановлений, да и вообще человек широкого кругозора, всегда приятно поговорить. Старший лейтенант, у нас принято обходиться без формальностей, а вы теперь часть нашего коллектива, так что… – я гостеприимно обвёл рукой конуру парторга. Главный всё жмотит ему нормальный кабинет, а Новак и не настаивает.

Лейтенант Баррейру открыто улыбнулась и протянула руку для пожатия.

– Очень приятно.

– Взаимно… Безусловно… – забормотал Новак, тряся её руку и то и дело поглядывая на меня с обожанием.

– Тогда не буду вас отвлекать, – я было шагнул назад, к двери, но обернулся. – Кстати, капитан-майор, помните, вы спрашивали про те вкусные конфеты? Сейчас их видел в столовой.

Парторг ошалело покивал, но неясно, понял намёк или нет. Ладно, его проблемы.

Но как я выкрутился, а? Сосватал красотку Новаку, будто местный купидон, а заодно освободил себя от лишней работы. Идеально.

***

Однако и после этого долго работать не пришлось, Главный вызвал. Сначала расспрашивал про рабочее, про Кинана, явно тянул время, потом-таки решился и достал из сейфа бутылку травяной настойки. На мой удивлённый взгляд пояснил:

– Для здоровья.

Что-то не то с генералом: сначала девица молодая, теперь о здоровье печься начал. Я со страху спросил, не заболел ли он, а то вдруг как в фильмах: врач сообщает, что жить осталось два месяца и ты кидаешься отрываться напоследок. Не то чтобы мы с Главным такие прям друзья, но всё же давно знакомы, мужик он нормальный, да и смена руководства части – тот ещё гемор. Но нет, Сикорски успокоил.

А потом я сообразил: это он не про свою смертельную болезнь хочет сообщить, а обсудить давешний поцелуй со старкапом. Расстеснялся, как мальчишка. Я, конечно, сказал, что меня это не касается и сплетни разводить я не склонен. Главный расслабился, заулыбался, и потянуло его на откровения.

Оказалось, что шашни у них давно, с осени. Познакомились на штабном балу. Тут я и вспомнил, что видел тогда эту его капитаншу: та самая девица в длинном тёмно-зелёном платье, с которой он танцевал весь вечер, пока мы с Ланой обсуждали проект. Из-за этого Главный и вписал нас в программу по кадровому обмену – чтобы перевести её сюда. Вот ведь пройдоха!

Но, по ходу, контузило его этой романтикой серьёзно, я давным-давно не видел генерала в такой эйфории, он разве что на рождение внуков так много улыбался.

Когда мы перебрались в «кладовку» и в ход пошла третья бутылка – уже водки, ЗОЖ похоронен, – Сикорски перешёл на тему развода. Ну, тут даже я прихерел с такого поворота. Сколько я помню себя в этой части, у генерала всегда была жена, всегда они разговаривали сквозь зубы, но слово «развод» ни разу не звучало, даже на наших уединённых посиделках.