Кощеева Юлия - Охотник для гаммы

Я думал, что повезло мне с напарником. А потом… Потом что-то пошло не так, он начал меняться и не столько внешне, сколько внутренне. Я это чувствовал. Он стал по-другому смотреть, разговаривать и взялся за старое: уводить моих подружек. Меня это бесило, а он в ответ откровенно нарывался на драку. Потом начались его непонятные всплески бешенства, работать с ним становилось невозможно, он просто играл со смертью, словно хотел сдохнуть. Тогда, после задания, я врезал ему по роже за очередную дурную выходку.

– Да что не так, Бес? – орал я в ухмыляющуюся физиономию парня.

– Я устал… Ждать… Кость, – и я не сразу узнал в этом надтреснутом голосе голос друга. Кличка у меня Кот, и по имени мы редко друг друга называли. Это было мной проигнорировано, потому что я был страшно зол на товарища.

– Какого, Дюх?

– Мне разбили сердце… – Бес криво улыбнулся, глядя на меня из-под чёрных ресниц. Я, если честно, захлебнулся словами, которые хотел озвучить. Андрею разбили сердце? Офигеть, впервые слышу, чтобы его подобное вообще расстраивало.

– Не понял, как так? – удивлённо смотрел, как парень неспешно приближается ко мне.

Он никогда не обсуждал подобное. Если я ещё мог похвастаться, какую кралю отхватил, то он только пожимал плечами, а тут такие страсти. Бесится из-за бабы? Короче, я пребывал в ступоре. А главное, последнюю девчонку он у меня увёл, а она мне очень нравилась… Такие тити… Попа… Короче, из-за неё, что ли?

– Мне нравится парень, и этот парень ты, Костя, – это было сказано тихим глухим голосом, от которого опалило щёки и закружилась голова.

– Ты головой ударился? – справившись с челюстью, произнёс я. Сглотнул, глядя прямо в зелёные гляделки товарища. – В смысле? Тебе девчонок мало?

– Я хочу тебя, Костя.

Первое, что пришло мне в голову – это он прикалывается. Мы как-то ржали, что оборотни – пидоры брутальные, он промолчал в тот момент, а зная некоторые его особенности… Ну, толерантный он человек, если что. Это его право, да и ржали мы больше по дури, чем серьёзно.

– Ты гей? – единственный мой вывод на тот момент.

– Нет, – Бес как-то отчаянно улыбнулся, и вот в тот момент я понял, что это не шутка. Он меня хочет, меня, парня, напарника, с которым прошёл через слишком многое, чтобы врать в глаза.

– Почему ты говоришь об этом сейчас? – злюсь, да какого?

– Потому что не справляюсь… совсем. Костя, хочу тебя трахнуть…

Дальше я двинул ему в зубы, злость белым шаром раздулась в груди, и в тот же день я подал рапорт на смену напарника. Друг или не друг, но то, как он озвучил свою хотелку, просто взорвало меня изнутри. Я что, баба, которую хотят трахнуть? Зачем говорить о том, чего быть не может, потому что не может быть! На последнем задании нас поставили вместе, хотя я прямо указал в рапорте, по каким причинам нам лучше не работать вместе. Оказалось, Бес сам попросился, и, главное, ему разрешили, хотя подобное не позволялось. В смысле, не отношения между напарниками, а если один из напарников отказывался работать с кем-то в паре, оповестив начальство, почему не хочет. Короче, просчёт начальства или моя карма, но, выходя на задание, меня встретил Бес, причём никак не прокомментировав своё присутствие, он даже не смотрел на меня, и только потом я понял почему. Если ещё его «хочу тебя трахнуть» я бы пережил, то вот откровенного предательства…

Вспоминать дальше было слишком для шумящей головы и откровенной тошноты, подступающей к горлу. Тяжело перекатившись с живота на спину, я приоткрыл глаза. Темнота и стук капель по камню. Ясное дело, оружия нет. Тихо выругавшись, я приподнялся, и меня всё же вывернуло. То, что я был жив, было странно. Охотников обычно убивают: оборотни сентиментальностью не отличаются. Если я жив… Впрочем, мне уже говорили об этом. Марат, ну конечно, выстрелить в лицо одному из принцев империи оборотней… судя по всему, папаша ждал реванша. Короче, ждало меня кое-что поярче ощущений в так называемой лаборатории. Просто сдохну медленно и мучительно. Неприятно заскрипели и грохнули замки, если бы я был простым человеком, то уже умер бы от ужаса, а так сил хватило откинуться спиной на каменную стену тюрьмы. Сидел я внизу под лестницей и, к сожалению, сразу увидеть тех, кто зашёл, не мог, ну или почти, так, только ноги. Откинувшись дальше, постарался оттянуть момент своего обнаружения. Вошедший ступал мягко, но всё равно звук шагов гулко пульсировал в голове, перед глазами плыло, и снова тошнота подкатила к горлу. Вывернуло меня снова, но уже на появившиеся перед взглядом сапоги.

– Всё так же рад меня видеть? – этот голос, проникающий сквозь шум в голове, казался глухим.

Превозмогая боль и головокружение, я снова откинулся на стену за спиной, подняв взгляд на говорившего. Всё расплывалось перед глазами, но это лицо не требовало каких-то долгих воспоминаний. Волна чёрных волос до плеч, прищуренные зелёные глаза и плотно сжатые губы. Мне показалось: я умер и попал в ад, потому что конкретно это существо ждал только ад. Оборотень резко приблизился, удерживая меня за плечи, чтобы я не скатился по стене на пол, и от этой близости меня обдало жаром ужаса, такого дикого, что тело среагировало само по себе: удар в переносицу лбом, рывок прочь из цепких пальцев, проклятья, смешанные с шипением Беса, а это был он. Он был жив, ЖИВ, после прямого выстрела в лицо серебром, настолько жив, что я чувствовал тепло ладоней и дыхания. Жив! Сука!

– Костя, Костя! Твою мать, перестань сопротивляться! – шипели мне в лицо, вцепившись пальцами в плечи, отчего казалось, что этот монстр целенаправленно тянет меня за собой в ад, в чёртову чёрную тьму, из которой нет выхода.

Жутко тошнило, но рвать уже было нечем, поэтому желудок жалобно сжимался, не в силах выдать хоть что-нибудь. Чудовище что-то резко крикнуло за спину, и через мгновение я почувствовал укол в руку. Сфокусировав взгляд на Бесе, мне показалось что-то неправильным в его лице. Мне улыбнулись, обнажив клыки, и меня снова затошнило.

– Жив… – выдохнул я, сдержав горький комок, и улыбка напротив померкла, меня отпустили, отчего я сполз на пол, наконец-то отключаясь.

Дорога, летящая под колесом Харлея, словно взлётная полоса. За спиной напарник. Сейчас я могу думать только о том, что ждёт впереди, дорога под колесом меняется на лесную тропу. Сбоку появляется тень, сбивая меня с седла. Перекувыркнувшись, достаю дробовики, плечо ноет, но это не главное. Оборотни поднимаются полузвериными тушами, и я уже не жду, начинаю стрелять, двигаясь вперёд, зная, что за спиной броня… Так было всегда, это было то, к чему я привык. Поворот, пропускаю монстра и стреляю в следующего. Стволы за спину и ножи в руки, бросок, и почти не чувствую удар в плечо. Куртка трещит под когтями, и мы валимся в траву, наношу удары, почти захлёбываясь в чужой крови, и вдруг рывок. Противник рыча отлетает в сторону, и меня вскидывает на ноги Бес, так легко, словно я пушинка. Отдышаться некогда, потому что я вижу его ладонь, держащую мою руку. Длинные крючковатые пальцы с огромными когтями, не понимаю и поднимаю взгляд на того, кого считал другом. Зелёные глаза отливают золотом, расширенный зрачок, и знакомое лицо, словно рябью по воде, перетекает в морду. Пытаюсь вырваться, но куртка не позволяет. Когти, как лезвия, режут до кожи, обжигая болью. Ужас накатывает волной, пытаюсь найти хоть что-то от бывшего напарника, но передо мной уже не человек, зверь, опасный хищник. И в этот момент я всего лишь еда для него. Бью в оскаленную пасть, чудом отрываюсь и ухожу от броска, в меня снова вцепляются, пытаясь добраться до горла. Вязкие слюни из пасти, и смерть смотрит на меня жёлтыми зрачками. Бью в нос, не обращая внимания, что тело, как тряпка, разорванная в клочки рука дотягивается до берты, и дуло устремляется в оскаленную морду. Оборотень скалится, и я понимаю, что это смех. Выстрел.