Константин Фрес - Желанное наказание

– Да, – прошептала Алилесса, глотая слезы.

– Отлично, – ответил лорд, внимательно рассматривая ее испуганное лицо. – Я прощаю тебе твою первую оплошность. Но с этой минуты ты будешь мне покорна. Иди сюда.

Его ладони по-хозяйски легли на ее плечи, стиснули тонкую ткань и лорд одним рывком разодрал на девушке рубашку, стащил ее с хрупких плеч. Алилесса вскрикнула, залившись краской стыда, попыталась прикрыться, но он перехватил ее руки, больно стиснув запястья, и заставил отвести их назад, за спину, прогнуться назад, предоставив е взгляду ее невинное тело.

– Так-то лучше, – внезапно охрипшим голосом произнес он, пожирая глазами ее красоту. Его ладонь легла на ее обнаженную грудь, часто вздымающуюся от страха, кончики пальцев скользнули по острому, напряженному соску, по розовой приятной округлости, вниз, до подрагивающего животика и гладкого чистого лобка. Прикосновение это было неожиданно нежным, и в сердце Алилессы родилась надежда, что лорд сменит гнев на милость и все пройдет не так ужасно, как она думала сначала. – Доставишь мне удовольствие? Умеешь?

Одним движением он снял со своих бедер полотенце, и Алилесса расширившимися от ужаса глазами увидела его обнаженным полностью. От стыда она готова была провалиться, когда мужчина прижался к ней бедрами и крепко, по-хозяйски, ухватил ее за ягодицу, сминая кожу как мягкое податливое тесто. Его член был уже напряжен и подрагивал, лорд взял ладонь девушки и заставил ее положить на красную горячую головку, сжал тонкие пальцы девушки вокруг нее. Но девушка совершенно не знала, что делать дальше, и лорд снова недовольно поморщился.

– Ты вообще живая? – резко спросил он. – Будешь шевелиться?!

– Я… – прошептала Алилесса пересохшими губами. – Я не умею…

– Что?!

– У меня не было мужчины, понимаете, и я не могу…

– Ты девственница?!

В голосе лорда прозвучало такие изумление, что Алилесса от обиды чуть не расплакалась. Он что, действительно считал ее шлюхой?!

– Да, – прошептала она стыдливо.

Ее признание прозвучало в полной тишине, девушка уже подумала, что грозный лорд оттает, перестанет быть таким жестоким и, вероятно, оставит ее в покое хотя бы на сегодня, даст ей привыкнуть к нему, да хотя бы познакомиться с ним получше.

Но вместо понимания и нежности на его лице проскользнула поистине адская усмешка, он неприятно, страшно хохотнул, его рука бесцеремонно влезла меж ее бедер, пальцы грубо и больно толкнулись в лоно так, что Алилесса вскрикнула.

– У меня сегодня тоже подарок к свадьбе, – прошипел он.

В мгновение ока Алилесса оказалась лежащей на кровати – лорд бесцеремонно швырнул ее туда, словно она была вещью, – а сам оказался на ней, придавив ее всем весом своего тела.

– Признайся – ты играла с собой? – насмешливо спросил он, жадно тиская, обшаривая ее тело, проникая пальцами в такие места, о каких и думать-то было стыдно. – Ласкала себя?

– Нет, нет! – пропищала Алилесса, задыхаясь от отвращения. Его похотливые прикосновения, его гадкие, мерзкие намеки и глаза, в которых читалась насмешка и все самое низкое, отвратительное вызывали в ней тошноту. Не так ей представлялась первая брачная ночь, праздник любви и нежности!

Но лорд, кажется, понятия не имел, как это – быть нежным. Его пальцы бесцеремонно толкались в ее лоно, отчего тело Алилессы пронзала резкая боль, девушка извивалась и вскрикивала, уже не сдерживая своих рыданий.

– Сухая, – сказал наконец лорд. Низ живота Алилессы горел огнем, между ног все пульсировало от боли, ей даже страшно было подумать, что там можно прикасаться.

– Пожалуйста, не надо, – униженно молила она сквозь рыдания, стараясь сдвинуть, стиснуть колени. – Не сегодня, прошу вас!..

– Не сегодня! А когда? – со смехом произнес он.

Он поднялся с нее, передвинулся ближе к ее лицу и она с отвращением, стыдом и ужасом увидела его напряженный член прямо у своего лица.

– Открой рот, – велел лорд и слегка надавил на ее подбородок. – Давай, быстро.

– Что? – прошептала Алилесса. Странный, незнакомый запах, запах его возбуждения пугал ее и казался омерзительным, вид мужского естества рождал в девушке странное чувство, от которого горячая пульсация в животе разливалась слабостью по всему телу. Член лорда, перевитый вспухшими венами, показался ей огромным, а она была такой маленькой и хрупкой… Она слышала об интимных ласках и знала, что этот орган мужчин предназначен для того, чтобы доставлять удовольствие, но как это возможно?! Этим монстром можно было только растерзать, разорвать, причинить дикую боль! И зачем открывать рот?

Горячая головка его члена, сочившаяся прозрачными каплями смазки, ткнулась в ее губы, оставив влажный след, и девушка содрогнулась от омерзения.

От одной мысли о том, что он задумал, ее начинало мутить, и она хотела отползти, отстраниться, но лорд не дал ей этого сделать. Почти насильно он заставил ее раскрыть губы и его горячий член вонзился в ее рот, одним толчком достав почти до самого горла. Лорд хрипло застонал от удовольствия, запрокинув голову, закрыв глаза, сжав до боли ее затылок, вцепившись в ее волосы. Видно было, что он итак давно сдерживал свое дикое желание, если простое проникновение принесло ему столько обжигающего наслаждения. Девушка почувствовала, как его тело дрожит под ее рукой, которой она пыталась оттолкнуть лорда, и каждый неторопливый толчок в ее рот только усиливал эту дрожь, мускулы под его кожей перекатывались, напрягаясь.

Лорд изо всех сил сдерживал свое все нарастающее возбуждение.

Сгорающая от стыда и унижения Алилесса почувствовала, как тошнота подкатывает, несколько спазмов скрутили ее тело, она попыталась оттолкнуть лорда, но он быстро пресек ее слабые попытки сопротивления и снова начал двигаться – резкими глубокими толчками, прижимая горячую головку своего члена к ее небу, не давая ей возможности вздохнуть.

«Господи, пусть этот ужас поскорее кончится, пусть!» – рыдая, про себя молила Алилесса, изо всех сил упираясь в его бедра руками, желая отстранить его, но это не мешало ему трахать ее в рот, шипя от удовольствия.

Через минуту эта унизительная пытка кончилась, и рыдающая Алилесса с совершенно мокрым от слез и собственной слюны лицом, жадно хватающая ртом воздух, снова была брошена на кровать, бесцеремонно и грубо. Ей хотелось провалиться сквозь землю тотчас же, она чувствовала себя оплеванной, униженной, опозоренной.

«Хуже быть не может», – твердила она про себя, чувствуя, как лорд грубо и жестоко, насильно растаскивает ее стыдливо сжатые колени, несмотря на ее стоны и рыдания, как он устраивается у нее между ног и водит мокрой головкой члена по ее промежности – неторопливо, разглаживая скрывающие девственное лоно лепестки и надавливая на какую-то очень чувствительную точку.