Светлана Багрянцева - Пламенные небеса

Я слушал речь родителей и всё больше впадал в панику. Знал, что папа не ладит с родителями мужа, и переезд к ним означает выслушивать постоянные оскорбления в адрес любимого родителя. Есть возможность поселиться в доме дедушек с другой стороны, но тогда пришлось бы ютиться всем семейством в крошечной комнате. Родители папы очень бедные, они живут в доме общей площадью сорок квадратных метров. Наше жилище тоже небольшое, но, тем не менее, оно состоит из трёх спален и кухни. Нужно помочь родителям достать деньги на погашение кредита. Для этого есть один способ. Страшно представить, что я пойду на такой шаг, но что делать? Я должен спасти свою семью, а братья обязаны встать на ступень выше по социальной лестнице. Я тяжело вздохнул, окончательно решаясь на такой шаг, а потом с вызовом посмотрел на родителей.

– Я найду деньги на кредит. Поеду в столицу на аукцион, продам свою девственность, – выпалил я, пока не успел передумать.

– Нет! – грозно сказали оба родителя.

– У нас нет другого выхода! Я хочу вам помочь! – крикнул я, взмахнув руками.

– Я бы размазал по асфальту мозги того, кто узаконил подобные аукционы, – проговорил сквозь зубы отец, сжимая до хруста кулаки.

– Ты никуда не поедешь. Да, не спорю, сейчас не столь важно девственник ли омега, вошедший с мужем в храм Создателя. Это полторы тысячи лет назад девственности придавалось значение. Но всё равно, наш сын не проститут. Ты не поедешь на этот позорный аукцион, Огнян, и точка. Мы с отцом найдём выход. Обратимся к друзьям, займём деньги. Заберём предоплату из института, – строго заявил папа.

– Но тогда Прем и Свит лишатся места. Оракул же сказал, что у них талант к медицине, из них выйдут хорошие врачи.

– А про тебя он сказал, что ты будешь прекрасным мужем. Так вот, даже если ты не девственник, то тебя возьмут замуж. Но после столичного аукциона можно даже не мечтать об этом. В наших краях до сих пор не смогли с этим смириться. К тому же, ты забыл: нас мало. Я расскажу тебе правду… На таких, как мы, идёт охота. Самые лучшие подпольные бордели готовы заполучить такого омегу, как ты. Именно поэтому никто из белых павлинов не покидает пределы своего города, а за омегами следят родители, – парировал папа.

Так вот почему отец и папа почти до последнего класса отводили и забирали меня из школы? Сказали бы раньше, я бы не ругался с ними из-за этого.

– Хорошо, я вас понял, – удручённо сказал я, поднимаясь из-за стола. – Я пойду к себе, раз уж ничем помочь не могу. Завтра начну искать работу.

Зайдя к себе, я достал небольшую сумму денег из-под матраса. Родители могли давать в качестве карманных денег сущие крохи, но я копил их целый год. Мечтал подарить что-нибудь братьям на день рождения, которое у них будет через неделю. Торопливо пересчитал купюры. На дорогу в столицу хватит и ещё чуток останется, чтобы добраться до места, где обычно проходит аукцион. Снова спрятал деньги под матрас, потом лёг на кровать и дрожащими руками набрал на телефоне: «Столичный аукцион по продаже девственных омег».

Читая официальный сайт компании, которая этим занималась, я ужаснулся. Оказалось, что всех не особо красивых оборотней могли продать в пожизненное услужение. Омеги были вынуждены готовить, убирать дом богатого альфы или его семьи до конца жизни. Случалось и такое, что омегу покупал пожилой человек, а после смерти он переходил по завещанию к кому-то из родни. Красивых оборотней продавали в качестве постельной игрушки на одну ночь или на всю жизнь.

Пожизненного раба хозяин мог подарить, продать и поделиться с друзьями, если омега наскучил. Последнее казалось самым страшным, и я не собирался продаваться в пожизненное сексуальное рабство. Я открыл страницу с оплатой. Оказалось, что омеге платят стартовую цену, а всё, что сверху, заберёт владелец фирмы. Прочитав стартовую цену за одну ночь, я грустно улыбнулся. От пятидесяти до ста тысяч краймов, в зависимости от факторов. В числе этих самых факторов указывалось: красота, здоровье, молодость и раса.

Самое страшное, что когда узаконили аукцион, нашлось немало бедняков, готовых продать себя в богатые семьи. Никто не знает, что творится с этими несчастными за стенами богатого жилья, но желающих продать себя не убывает. Только на предстоящий аукцион уже заявлено сто лотов. Если лот не купят, то, по желанию омеги, его выставят на следующий месяц со сниженной ценой. За меня дадут сто тысяч и обязательно купят, я же уникальный. Только вот нужно поспешить. Аукцион послезавтра вечером. Он проходит только раз в месяц. Есть ночной автобус до столицы. Я должен на него успеть.

Быстро собрал самые необходимые вещи в рюкзак и, кинув его под стол, лёг на кровать. Притворился спящим, а ночью тихо выскользнул из дома, оставив на кухне записку. «Простите меня, пожалуйста, но я уехал на аукцион. Когда вы прочтёте записку, я буду уже далеко от дома. Я обязательно вернусь с деньгами. Люблю вас всех. Огнян».

Огнян

Я обезопасил себя, как мог. Надел белоснежную толстовку с глубоким капюшоном и солнечные очки на пол-лица. Накинутый на голову капюшон скрывал волосы и лоб до самых глаз, а очки не давали рассмотреть зрачки. Шею замотал белым шерстяным шарфом. На автовокзале я купил билет до столицы и сидел в углу здания, время от времени кашляя в платок. Оборотни шарахались, предполагая, что я болен, и никто не рискнул присесть рядом. В автобусе я сел на своё место, которое было в самом конце салона у окна. Положив рюкзак на колени, ещё ниже натянул капюшон толстовки и уснул.

Проснулся от криков водителя.

– Сейчас будет стоянка на заправке пятнадцать минут! Кто хочет в уборную – может выйти, но поторопитесь с делами!

Вышел из автобуса вместе со всеми. Мне повезло – на заправке был магазинчик и несколько уборных. Понёсся в сортир, а потом в магазин. Вчера я так разволновался, что забыл о еде. Пачка печенья и бутылка минеральной воды стоили недорого и я, улыбаясь, вернулся в салон. Утолив голод несколькими печеньями и водой, решился включить телефон. Было только девять утра. Обнаружились несколько пропущенных вызовов от родителей. Потом гневное смс от папы. Через несколько минут письмо от отца. Он писал, что они не успеют к аукциону, чтобы остановить меня, но, несмотря ни на что, всё равно любят. И снова смс от папы, тот умолял сообщить, что всё в порядке. Я ответил папе, что благополучно сел в автобус и к вечеру прибуду в столицу. Потом пообещал сообщить, как побываю в офисе фирмы.

Всё оставшееся время поездки я сидел, отвернувшись к окну. Моим соседом оказался пожилой омега-сова, который пялился в книгу, не интересуясь попутчиком. Я возблагодарил Создателя за везение с соседом и водителем автобуса, который давал нам сходить в уборную и размять ноги только на заправках, расположенных вне населённых пунктов. Города и посёлки мы проезжали, не останавливаясь, и я не уставал любоваться в окно автобуса незнакомыми местами.