Светлана Багрянцева - Пламенные небеса

Наконец-то приехали. Я взглянул на часы, понимая, что опаздываю. Поездка общественным транспортом отклонялась. Нужно ехать на такси. Так быстрее, тем более, что я не знаю города. А если меня не возьмут на аукцион, как домой добираться? Денег не хватит. Попрошу родителей и они переведут мне системой быстрых наличных через банк.

Решившись, я направился к стоянке такси. К счастью, там нашёлся молодой омега, который согласился отвести меня до места по сниженной цене, узнав, куда я еду.

В офис фирмы, которая занималась не только аукционом, я влетел перед самым закрытием.

– Мы закрываемся, приходите завтра, – не дав и слова сказать, произнёс красивый альфа средних лет.

– Здравствуйте, мне очень нужно, пожалуйста! – почти крикнул я.

– Что происходит, Колин? – из кабинета директора вышел кондор-альфа.

Я видел кондоров только по телевизору и сейчас смотрел на мужчину, которому по виду было лет пятьдесят, округлившимися глазами. Голова хозяина фирмы была лысой, за исключением рыжего хохолка, торчащего на макушке. Лицо слегка сморщенное, с большим носом и глазами навыкате.

– Здравствуйте, я хочу на аукцион, – промямлил я дрожащим голосом.

– Ага, и поэтому посреди лета так тепло оделся? Даже шарф нацепил. Ты что, заболел? Мы не принимаем больных. Иди отсюда, – махнул рукой кондор, указывая на двери.

– Я не больной, я всё объясню, но только наедине, – возмущённо произнёс я.

– Пф, ладно, заходи, – милостиво разрешил мужчина, пропуская в кабинет. – Можешь звать меня господин Конрштайл.

Кондор встал посередине кабинета, скрестив руки на груди. Он скептически смотрел на меня, будто хотел сказать: небось уродец какой-то, раз лицо прячет.

– Меня зовут Огнян. Я хочу продать свою девственность, но согласен только на одну ночь. Мне нужно сто тысяч и оплата дороги домой, – дрожащим голосом сказал я, стягивая с себя шарф и снимая очки.

Конрштайл чуть не засмеялся, это было видно. И что я такого смешного сказал? В следующую секунду он в изумлении округлил глаза. Ещё бы, перед ним стоит чистокровный белый павлин. Кондор подошёл ближе и, подняв мою голову за подбородок, рассмотрел глаза.

– Это не линзы. У меня уникальная мутация радужки, – сглотнув, произнёс я.

– Да уж, вижу. Тебе хоть восемнадцать лет есть? Если меньше, то ничем помочь не могу. Может, я и скотина в чём-то, но закон не нарушаю. И почему ты один?

– Родителям нужны деньги, но они не хотели меня отпускать. Мне есть восемнадцать, могу паспорт показать.

– Просто так сюда не приходят, только за деньгами. Идём быстрее, пока врач не ушёл. Капюшон надень.

Врача мы застали в дверях, но тот согласился задержаться. Он закрыл кабинет на ключ и заставил меня раздеться догола. Потом быстро взял кровь из пальца и приступил к осмотру.

Я чувствовал, как щёки загорелись румянцем, было неловко под пристальным взглядом двух альф. Нужно потерпеть, я сам пошёл на это. В конце концов, это не самое страшное, что мне предстоит.

– Одевайся. Всё с тобой хорошо. Кровь чистая, кожа тоже. Девственник – это точно. Можешь участвовать в аукционе, – услышал я мнение врача.

Стал лихорадочно напяливать свои шмотки, а кондор довольно улыбался. Наверняка, за всё время существования аукциона, к нему в первый раз пришёл белый павлин. Корнштайл проверил мой паспорт. Восемнадцать, кстати, мне исполнилось в прошлом месяце. Потом хозяин аукциона начал поглаживать меня по голове, плотоядно улыбаясь. Наверное, подсчитывает свою прибыль, гад.

Вскоре мы снова снова зашли в кабинет устроителя аукциона. Здесь была простая мебель, без роскоши и вычурности. Несколько закрытых шкафов, стол и три кресла. Я сел в одно из них и уставился на хозяина кабинета, который с шумом плюхнулся в директорское кресло с высокой спинкой.

– Вот твои деньги, малыш, – улыбнулся кондор, кладя на стол пачку, перевитую банковской лентой. – А это на дорогу, – сверху легла пара мелких купюр.

– Когда я смогу их забрать?

– Сразу, как подпишем договор. Но знаешь, парень, я не могу дать тебе никаких гарантий, что ты вернёшься домой. Опрометчиво было ехать без взрослого альфы. О нет, не смотри так, я не хочу тебе сделать ничего плохого. Просто все, кто уже прибыл на аукцион, поселены за счёт фирмы в многоместные номера одной из гостиниц. Кормят их тоже за наши деньги. Но вот дело в том, что врачишка, который тебя осматривал, очень болтлив. Через пару часов половина города будет знать о тебе. В эти номера обязательно наведаются те, кто держит подпольные бордели. Ты лакомый кусочек, Огнян. Представь, что я помогу тебе этого избежать, тогда они будут караулить тебя после аукциона. Обычно альфа проводит ночь с омегой в дорогом отеле, а потом иди на все четыре стороны.

– И что теперь делать? – мои губы невольно задрожали.

– Не знаю, да и не мои это проблемы. Подпишем договор – забирай деньги, а дальше аукцион, и мы больше не увидимся. Но у меня есть предложение: я даю тебе, скажем, вот эту сумму, и ты соглашаешься продать себя пожизненно. Представь, будешь жить в богатом доме под защитой сильного альфы. Тебя оденут во всё самое лучшее и будут кормить за одним столом. Таких деликатесов ты сроду не пробовал, – слащавым тоном заговорил кондор.

– Предлагаете мне за деликатесы и шмотки всю жизнь задницу подставлять? Чем это отличается от проституции? – я нервно взглянул на вторую стопку денег.

– Я скажу чем, раз ты не понимаешь. Тебя будут холить, лелеять и беречь. В подпольном борделе не берегут, там выжимают из омеги деньги любыми путями. Первое время на тебя будет большой спрос, а потому десять клиентов за ночь, не считая дневного времени. Что, неужели денег мало? Тут двести тысяч. Пф, хорошо, вот ещё двести, но это моё последнее предложение, – кондор достал из ящика стола ещё пачку и придвинул ту, что лежала отдельно.

Я посмотрел на деньги. Продать себя пожизненно? Нет уж. Я семью хотел, детей.

– Нет, я хочу составить договор на одну ночь. Как-то уеду, до этого мне везло, – решительно заявил я, гордо вскидывая голову.

– Ты думаешь, я откажусь от денег, на которые уже успел облизнуться? Я сам тебя продам в бордель, – Корнштайл взял телефон и стал что-то делать в нём.

Я занервничал. Неужели действительно продаст?

– Ну вот, скоро я за тебя получу два миллиона. Без обид, Огнян, это просто бизнес. А сто тысяч я, так и быть, перечислю на счёт твоих родителей, если ты мне его скажешь, – ехидно улыбнулся Корнштайл, показывая смс на телефоне.

«Пит, у меня есть белый павлин с бирюзовыми глазами. Готов продать за два миллиона прямо сейчас».

«Пиши, куда подъехать. Деньги, как всегда, переведём на твой банковский счёт после того, как увидим товар».

Прочитав всё, я в панике подбежал к двери и подёргал ручку, пытаясь удрать. Было закрыто. Тогда я обернулся и посмотрел на мужчину глазами полными слёз.