Марина Орлова - Идеальные звёзды

Ухмыляясь, Син провожает генерала до двери и напоследок лихо козыряет двумя пальцами. Закрывает дверь и поворачивается ко мне.

– Это, конечно, не кровавое побоище, но тоже неплохо. А ты, – он скептически кривится, – снова решил быть букой?

– Просто не люблю, когда на меня пялятся как на урода.

– Ой, расслабься! Во-первых, там буду я, прикрою тебя своей ослепительной улыбкой. Во-вторых, в штабе есть мутанты, у нас же политкорректность. Например, флагман Миллер – очень уважаемый человек. Пару лет назад на осеннем балу кто-то втихаря добавил в пунш спирта, и он так перебрал, что скинул китель и вызвал маршала МакКоэна на кулачный бой, а когда победил, собрал десяток восхищённых девиц и укатил с ними в неизвестном направлении. Их потом неделю искали и нашли в каком-то притоне на Кубе, – он смеётся. – Штабной бал – это на самом деле весело, так что не парься. И кстати, ты сможешь поразить всех своими модными изысками. Например, надеть те новые джинсы, они стильно подчёркивают твою задницу или как там это пишут в модных сводках.

– Джинсы с кителем?

Син ныряет в свой кабинет, возвращается с чашкой и начинает заваривать чай.

– Да не, там свободная форма одежды. А то представляю, целая толпа в мундирах… Можно было бы сразу на плацу проводить – как бы смотр, но все танцуют.

Я окидываю его фигуру заинтересованным взглядом:

– О, то есть ты тоже будешь в чём-то новеньком?

Он замирает, не донеся ложку с сахаром до чашки.

– Вообще-то нет. Надену парадную форму и всё.

– Чего?! – я возмущённо кривлюсь. – Ты только что сказал, что это весело, а какое может быть веселье в парадной форме?

– Ну… – Син помешивает чай и отпивает глоток. – У меня ничего другого и нет.

– Тогда так: я пойду при условии, что ты наденешь обычную человеческую одежду. Я даже знаю, что тебе пойдёт, – я хитро прищуриваюсь.

Он пару секунд сверлит меня подозрительным взглядом, затем отводит глаза и тяжко вздыхает.

– Ладно. Но коньяка сегодня мне понадобится в три раза больше.

– Вообще-то обед уже прошёл.

Син поднимает взгляд на часы и кривится в притворном ужасе:

– Так и работа уже прошла! Всё, объявляю короткий день. Сейчас закроемся и устроим обед у меня. То есть ужин. Романтический.

– А если кто придёт?

– Напиши записку: «Ушли на склад, по всем вопросам обращаться к Новаку». Он мне должен, вот и пусть отрабатывает. Только это, звание полностью напиши, а то обидится ещё.

Я недоверчиво разглядываю его. Неужто капитан-майор Блэйк излечился от своего знаменитого трудоголизма?

– Ты серьёзно?

– Ещё как. Могу и я для разнообразия воспользоваться служебным положением. За то, что мы тут геморрой сутками насиживаем, орденов не дадут, – Син допивает последний глоток и заталкивает чашку в автоматическую мойку. – Всё, вырубай и пошли.

***

Романтического ужина тоже не вышло. Ну, мы по-быстрому перепихнулись, конечно, но в основном оставили силы на второй и последующие заходы, которые планировались после еды. Чтоб уж развернуться с комфортом, не торопясь…

Однако Син, как и обещал, заказал коньяк. Сначала он придирчиво выбирал марку. Потом заявил, что вкус не тот, и заказал другой. Дальше мы начали сравнивать, заказали по второй бутылке того и другого, потом поспорили, что лучше – ром или текила…

В общем, утром, когда я в очередной раз свалился с узкой кровати и разбудил Сина своими эмоциональными высказываниями, в перекрученной простыне обнаружилась ещё пустая бутылка из-под джина, при виде которой мы наперегонки бросились к унитазу. Джин в этой компании определённо был лишним.

Итого субботу мы провели, валяясь на импровизированной лежанке на полу комнаты Сина. Кровью лечиться даже не пытались – раньше уже выяснили, что это не помогает от похмелья, если вы оба накануне накачались алкоголем. Пили минералку и смотрели фильмы с субтитрами, потому что лично у меня от любого звука громче шёпота сжимало голову так, будто она собирается лопнуть.

Но ничего, к вечеру стало полегче.

А в воскресенье наступил бал.

Весенний и осенний балы делят год почти ровно: первый из них – после которого я нахрюкался коньяком и полез к Сину целоваться – был первого мая, а второй – двадцать второго октября.

Ночью, конечно, уже холодно, но днём температура держится выше пятнадцати градусов, так что подобранный мною гардероб в самый раз. Выбирать одежду оказалось неожиданно интересно. Я вообще всю жизнь жил где скажут, носил что дадут, ел что повезёт. Только сейчас впервые появилась возможность решать хоть что-то. Да, это сложно – особенно в одежде, где вариантов огромное количество, – но увлекательно.

Насчёт своего костюма я не заморачивался, решил и в самом деле пойти в недавно приобретённых светлых джинсах и сиреневой футболке. Никакого осточертевшего чёрного и тем более хаки!

А вот для Сина отобрал целый десяток сочетаний, весь день приставал к нему насчёт посмотреть, но он сказал, что готов положиться на мой вкус – при условии, что там не будет розового. «Ну и ладно», – ответил я и вычеркнул два варианта. Хотя, мне кажется, зря он так радикально.

В итоге остановился на тёмно-синем приталенном пиджаке. И, как я и предполагал, этот цвет Сину очень идёт. Конечно, нужно было видеть, как его перекосило, когда я сунул ему в руки чёрный галстук-шнурок, – такую морду скорчил, будто это гадюка. Ну а как, белая рубашка – и без галстука? Тем более, что брюки тоже чёрные, я даже специально выбрал похожие на его обожаемую униформу.

В общем, наедине наш доблестный капитан-майор Блэйк поныл, конечно, но сейчас, когда мы вышли на парковку, держится с королевским достоинством: будто всю жизнь так одевался, и вообще сам всё это выбрал, и даже галстук – сам, а не потому, что я обещал его им придушить.

На парковке машину генерала Сикорски видно издалека – внушительный чёрный внедорожник. Через несколько минут к нам подходит и сам владелец – в чёрном мундире с серебряными лампасами, весь в орденах. Кто бы сомневался.

– Давайте лучше на заднее, – Главный указывает на дверь. – Впереди дочка с внуком ездят, никак не могу пропылесосить после них.

Стоит завести двигатель, как включается музыка: под танцевальные ритмы девушка сообщает кому-то, что она всё ещё его любит, и ночами не спит, на старое фото глядит… Этот легкомысленный репертуар настолько не сочетается с кожаным салоном внедорожника и суровым видом Главного, что я не могу сдержать ухмылки.

Тут же в бедро прикладывает кулак Сина: «Морду нормальную сделай».

«Извини», – кашлянув, сжимаю губы в узелок, хмурю лоб и сосредоточенно изучаю мелькающие за окном здания. Главный не любит, когда к нему относятся несерьёзно.