Алексей Левин - Больше боли. Книга 1. Татуировка

Но спасибо, мне тестов по горло и в универе хватает. Так что, будем считать, у Юльки я получил неуд. Без права пересдачи. Ну или с правом, но при наличии взятки в виде цветов (меня уже тошнит от них) и очередной порции роллов.

В общем, неплохо так мы посидели. Потом Элла отправилась восвояси, прихватив еще одну бутылочку, а я стащил с себя футболку и уснул. Утром я ни на какие пары, конечно же, не пошел.

Встал я в довольно паршивом настроении. Есть хотелось жутко. В холодильнике я нашел одну сосиску. И оказался ей очень рад. Поставил заранее воду нагреваться. Покурил на балконе в коридоре, зашел в комнату за сосиской, распаковал ее и понес ее на кухню. В принципе, можно было бы и холодной ее съесть, но вареная и горячая была повкуснее. А во мне после вчерашнего пива проснулся великий гурман.

Так вот я и моя сосиска медленно продвигались по направлению к кухне. Я задумался о своей вновь приобретенной свободе. Кто-то довольно стремительно спустился с лестничного пролета прямо на мой этаж и натолкнулся на меня. Я не вписался в поворот, и тут произошло самое трагичное расставание в моей жизни. Я упал на задницу, а моя сосиска полетела вперед, за спину внезапной преграды. Я так неожиданно стал обречен на утренний голод, что еще минуты полторы сидел на полу перед кем-то в темных джинсах и куртке и растерянно хлопал глазами. Потом эхо от падения моей еды отдалось в ушах, а на кухне зашипела перекипаемая вода.

– Сука, это был мой завтрак! – Воскликнул я, подрываясь с места. Воистину голод страшен.

– Свали нахер, – Он оттолкнул меня, и хотел было продолжить свой стремительный путь вверх по коридору, но я навалился на него и тоже уронил. Так мы были бы квиты, если бы в этот момент незнакомец меня не ударил прямо в рожу. Пришлось ему ответить тем же. Потом я сбился со счета, кто кому чего должен, потому что мы неожиданно начали драться.

Вы знаете, драка это один из самых быстрых способов познакомиться с человеком. То есть, после трех минут драки ты уже знаешь человека так, как не узнал бы его за семь лет ваших самых тесных дружеских отношений. Ты знаешь, какие ругательства он предпочитает, в какие места больнее всего бьет, а какие оставляет незащищенными. И потом, ведь вы дарите друг другу тепло, соприкасаясь телами.

Ладно, ладно, кроме тепла вы дарите еще и разбитые носы, фингалы, синяки и ссадины. Но это, так сказать, огрехи производства. Главное здесь – быстрое установление контакта.

Контакт установился уже тогда, когда он уложил меня на пол, и мой завтрак прикоснулся к моей саднящей щеке. Мой партнер по общению, увидев сосиску, вдруг начал ржать. А так как смех ослабляет, мне не доставило особенных хлопот вылезть из-под него.

– Вот это, что ли, твой завтрак? – Продолжал ржать мой новоиспеченный знакомый, пытаясь отдышаться между приступами смеха.

Я поднял обросшую пылью и волосами сосиску и сглотнул. После такого развития событий голод, конечно, притупился, но не настолько. Под ложечкой до сих пор сосало.

– Тема. – Я протянул ему руку с разбитыми костяшками. В ответ получил крепкое рукопожатие смуглой руки.

– Тоха.

Вышло, что Тоха на курс меня старше, но на том же факультете, что и я. Мне показалось это клевым, потому что у него можно было бы потом брать лабы, контрольные и шпоры. Он по-дружески одолжил мне макарон, и мы выкурили сигарету мира. Контакт был чертовски хорошо налажен.

Когда я вернулся домой, нашел там Пашу. Он чистил зубы в ванной, и когда увидел меня, тоже долго ржал.

– Фига се, ты пошпилился с Юлькой. Решили сменить приоритеты?

Я оперся плечом о косяк и сказал.

– Так-то она меня бросила.

Он прыснул, оставив на зеркале брызги зубной пасты.

– Из окна что ли?

Тут я и сам засмеялся.

– Не, по телефону. А это я познакомился со старшекурсником. Из-за сосиски.

Паша прополоскал рот и выпрямился. Кинул на меня долгий, пристальный взгляд.

– Покурил что ли, нарк чертов?

– Достал блин. – Я треснул его полотенцем по голове и зашел в комнату. – Ну что, как тяночки?

– О*ительно, восхитительно. – Ответил анимешник, заходя следом. – Просили рассказать о хентае. Ну я рассказал. В лицах.

Хентай это на их языке рисованное порно. Примечание переводчика, так сказать. Я представил Пашу в процессе изображения хентая. Как-то с трудом представлялось. В следующий раз буду требовать фотки.

Паша направился к своей кровати и тут запнулся о бутылку. Опять выпрямился и повторил свой долгий, изучающий взгляд.

– Ты ее напоследок решил ограбить, что ли?

Мне было лень объяснять, где я достал деньги на кучу пива, поэтому я сказал:

– Да. – И сел за комп.

– Ну ты альфа-самец. – Он сел за свой соседний комп. – Ладно, надо мне фоток залить новых в портал. Обещал сделать.

Я тоскливо открыл практикум по переводу. Домашки не избежать, как ни крути.

Я парился с Лонгфелло битый час, но в итоге все равно вышла какая-то ерунда. Паша, как извечный дегустатор моих переводов, надолго завис, пытаясь понять, что же я имел в виду. Потом уверенно сказал:

– Херня. – И обратился к своему порталу.

Я устало вздохнул. Во всяком случае, я заслужил отдых. Мне еще надо было аудирование слушать. Захотелось выть от такой безысходности.

В этот момент к нам заглянул мой новоиспеченный быстрознакомый.

– Темыч, – сказал он, – сиги есть? В ломы идти до ларька.

Я обернулся и полетел к нему на крыльях радости и минутного освобождения от рутины. Я бежал навстречу Тохе по белоснежному пляжу, а с боку на нас светило огромное красное солнце, садящееся в море. Я кричал «Тооооохааааа! Я люблю тебяяяяя!», а он бежал ко мне и орал: «Теееемыыыыч! Дай сигуууу!».

Нет, прав все-таки Паша. Я по ходу нарк.

Короче я очень обрадовался его приходу, потому что можно было уйти курить и провести еще полчаса в болтовне о ерунде, вдалеке от моих низменных попыток переделать на адекватный русский язык пару строчек из Лонгфелло.

– И в общем как ни крути, а получается ересь. – Так я и закончил свои жалобы на проклятого американского поэта. – Ну, не получается у меня с поэзией. Дерьмо какое-то.

– Так ты чего тупишь-то. – Он облокотился о перила и затянулся. – Нашел перевод, прочитал, понял, о чем, и написал то же самое, но другими словами.

Я воззрился на него, как на Иисуса, идущего по воде.

– Точняк! Блин, как мне это в голову не пришло!

– Я до этого еще на втором курсе додумался, как у нас практикумы пошли. – Он глянул на меня. – Но я не советую так со всем поступать. Если ты, конечно, по специальности планируешь потом.

Да, тут он задел меня за живое. Я мечтал стать переводчиком, вернуться на юг, и снова там жить. Для этого я должен был быть хорошим переводчиком, чтобы не застрять тут на заводе или в офис-компании.