Вадим Андреев - Барин. Повести и рассказы о любви

Удачно получилось. Ее щелка плотно облегала член и, хотя и была почти сухая, все равно массаж о ее стенки были приятными.

Проснулась она от стука закрываемой и запираемой двери в барскую спальню. Замерла испуганно, постаралась почти не дышать, чтобы ее не заметили, что она была так не ловка, что упала в хозяйскую постель. Не учла только то, что ноги-то ее свисали с кровати аккурат напротив входной двери. Ну да, может быть, пронесет?

Барин подошел к кровати… Господи! ГОС-ПО-ДИ!!! Сделай так, чтобы он меня не заметил и лег спать с другой стороны. А я тихонько или уползу из комнаты, или спрячусь до завтра под кроватью.

Глаша почувствовала, как барин стал двигать ее ноги по кровати, и поняла, что не пронесло. Когда она хотела поднять голову и попросить прощение, что упала на кровать и испугалась его, то он ударил ее какой-то тряпкой и проревел:

– А ну не выпускай тепло из постели, а то на конюшне выпорют, – а быть выпоротой ей очень не хотелось. Потом барин сдвинул ее еще больше в краю кровати и вдруг… протаранил ее щелку, которую она сегодня так заботливо мыла.

Глаша пискнула и опять затихла, – побоялась конюшни.

Потом барин выдвинул свою «штуку» почти совсем, и она только вздохнула с облегчением, но он тут же словно черенком лопаты снова проткнул ее нутро и начала двигаться там внутри, как тот кобель в сучке, которых Глаша наблюдала на улице. Она снова пискнула и замерла. Потому что где-то глубоко внутри у нее стало появляться какое-то тепло, которое сначала согрело ее проткнутую щелку, потом стало подниматься выше и расходиться в разные стороны от нее. Вот уже стало тепло рукам и свешенным ногам, потом стало бросать в жар и она немного откинула одеяло.

– Что, жарко стало? – усмехнулся я и откинул одеяло совсем. – А ну раздевайся совсем, – приказал он и вынул свою «штуку» из Глаши. Та быстренько, путаясь в завязках и пуговицах, стала стягивать с себя платье, но забыла расстегнуть верхние пуговицы и всё одеяние застряло у нее на шее, закрыв голову.

– Замри! – приказал я и она замерла. – А теперь ползи по кровати вперед до самых подушек.

Глаша поползла до подушек, пока не уперлась в них головой.

– Стой! Лежи! – приказал я и залез с ногами на постель, встал над ней и сел на ее верхом около ее срамной области. Вся ее промежность была хорошо видна между широко раздвинутыми ногами, потому ничего не стоило снова вернуть член на его положенное место, – в дамочку. Я ее пока не признал, но нутро ее мне пока понравилось. Ну и ладно, потом признаю. И воткнулся опять на всю длину. В этот раз она не стонала. Я толкнул ее всем тазом со всей силы и начал толкать быстро-быстро. Но что-то мне мешало. Подложил ей под таз самые большие подушки, а девка со своим платьем на голове мне даже помогала, Получилась такая гора из подушек, что она стала лежать не сто кл с приподнятым тазом, но как бы перегнутая пополам в этой области с высоко лежащим и задранным к потолку задом. Войдя в не снова, я понял, что так будет еще лучше и удовлетворенно стал ее просто долбить с большой скоростью.

Жар внутри неимоверно усилился, когда его «штучка» стала, словно двуручная пила двигаться у ее внутри вперед-назад, вперед-назад. То ли штука разогревала ее, то ли сама она разогревалась… Штука стала утолщаться и утолщаться, а потом вдруг что-то стрельнуло у нее в глубине и всё тело обмякло и стало словно ей самой не принадлежать. Глаша раскидала руки в разные стороны, словно обнимала ту кучу подушек, на которой лежала.

Во как раскидалась, – подумал я и лег рядом. Слава тому мастеру и моим правильным мыслям, что спальное ложе должно быть широким и длинным. Хоть на три, хоть на пять человек. Место для игрищ, если понадобится, должно быть просторным. Вот и ЭТА раскидалась на пол кровати. Если бы кровать была меньше, то и мне не хватило бы места. А вообще-то, чего она раскидалась? Оргазм, что ли, схватила с первого раза?

– Снимай свою одежку, поправляй подушки и укрывай нас. Да поживее! А то замерзну и всыплю плетей прямо здесь.

Вот теперь я ее узнал, когда она стянула окончательно с себя платье. Глаша. Прибыла с последним оброком из дальней деревеньки и была пригожая собой и смышленая в учебе. Грудки стояли в разные стороны, ягодицы не свисали и не загораживали вход в срамную область. Лицом мила.

Словом, молодец Евдокия, надо ей немного денег в награду дать для дочки. Пусть порадует ее.

– Тебя же Глаша звать? – спросил я ее, пока она меня старательно укрывала одеялом. – Чего ж ты, Глаша, сама-то меня греть на залезаешь, а всё вокруг бегаешь по кровати? А ну быстро залезай под одеяло. Тебе Евдокия не говорила, что должна греть мне постель?

– Го-во-ри-ла. Да я стесняюся… – протянула она. Но я шикнул на нее и она быстро залезла под под огромное одеяло и легла в сторонке.

Глядя на то, что тепла я не дождусь, то просто притянул ее за руку и прижал к себе. Показал, как обнять меня руками и ногами, чтобы мне было тепло и приятно. Попутно проверил, на месте ли ее груди и писька. Погладил их… Груди меня особенно привлекли и я начал играться с ними. Приятные это штучки, женские груди. Почти независимо от размера и формы, они умеют так заводить мужиков. Помял-помял из – и начал снова «заводиться». Положил ее ладони к себе на член, – пусть греет и за одно учится всему, чему ее Евдокия явно не успела научить.

В руках Глаши член стал расти быстро-быстро, хотя она замерла и почти не дышала, не то что массажировать член. Ну да ладно, научится еще. А пока я залез под одеяло, уложил ее на спину, приподнял ее ноги и согнул их в коленях, раздвинул максимально широко. Когда я лег между ее ног, то почувствовал, как она вся сжалась и напряглась. Ничего-ничего, пусть привыкает, – и вошел в нее. Благо, внутри было влажно и скользко.

Я не стал ее мучить долгими трениями по только что проткнутой целке, а быстренько кончил, отвалился на спину и заснул. Проснулся уже утром. А что? Спешить мне никуда не надо, грелка рядом лежит, обняла и притаилась.

– Что? Еще хочешь? – и она кивнула. – А ТАМ не болит?

– Почти нет, спасибо, барин, – ух ты, разговорилась. Значит, надо ставить раком и продолжать обучение, пока у меня стоит.

Я поставил ее сначала на колени, потом показал, как надо согнуться в пояснице.

– Как собачки? – вдруг спросила она.

Я расхохотался, подтвердил и стал ее снова буравить. Удобно так стоять на коленях позади нее и притягивать к себе за картинно нарисованные бедра. А сам в этот же момент стараться ударить членом что-то твердое у нее глубоко в щелке. До ударялся до того, что опять быстро и бурно кончил.

И почувствовал чувство голода и желание сходить в туалет.