Эдуард Рогов - Дротик, пущенный в небо

Кроме того, вождь был суров, но справедлив. Женщины рожали потомство довольно редко, а смерть никогда не забывала о своей доле. И Труг хорошо понимал, сколь драгоценна жизнь каждого из его соплеменников. Но сейчас, при всей его тщательно скрываемой симпатии к сыну давно погибшего друга, он ничего не мог сделать.

Несмотря на всю мудрость и силу вождя, выживание племени зависело не только от него, но и от воли могучих и непредсказуемых Богов. Когда двинется на кочевку дичь, сколь глубоким будет и как долго продержится снег – за всеми этими вопросами, племя обращалось к шаману, отдавая ему лучшую часть добычи.

Старый Узар, являлся вторым после вождя человеком племени, и сейчас, он даже не пытался скрыть своей ярости. Правдивы или нет были слухи о его причастности к рождению Тунсора – теперь это уже не имело значения. Много-много зим, никто из хатрусов не погибал от руки соплеменника. И пусть Тунсор был виновен, первым нарушив условия ритуального поединка, это не снимало со Сломанного Копья тяжести убийства.

Вот почему, сейчас он впервые находился ночью по ту сторону костра, неподалеку от входа в пещеру, стоя у специально вкопанного в землю столба. Его руки и ноги были свободны, но скрыться до вынесения приговора, означало навеки покрыть себя позором. К тому же, сейчас при нем не было никакого оружия и каждый лишний шаг в сторону подступающего к Скалистому Отрогу леса, мог принести смерть.

К счастью, меткие лучники хатрусов, уже давно отучили ночных хищников приближаться к своему Главному Огню. Вот и сейчас, Звонкий Голос и Верный Глаз зорко всматривались в темноту, сжимая сильные луки с готовыми к полету стрелами. Формально, они вовсе не охраняли Витраса – ведь он уже почти не принадлежал к племени, и если бы сейчас его растерзал какой-нибудь зверь, Узар несомненно объявил бы это волей богов.

Однако никто не отменял ночного дежурства. Накануне долгой зимы, племя по-прежнему нуждалось в мягких и теплых шкурах. Именно об этом напомнил юношам перед закатом Труг Свирепый, и те хорошо поняли его намек. Соперничество из-за Белой Лани теперь было забыто перед лицом страшной участи, ожидающей их сверстника и соплеменника.

Но этой ночью, он не умрет, даже если им придется выйти из-под защиты костра и отражать нападение не только стрелами, но и копьями. Чтобы пламя не слепило их, юноши покинули пещеру и находились теперь в нескольких шагах от Витраса.

– Звонкий Голос, Верный Глаз, возвращайтесь назад! – негромко, но настойчиво произнес он – Мне уже не помочь, а вы нужны племени. Если сюда заглянет Большой Сломанный Клык…*

* Старый охромевший тигр, который уже не мог охотиться на оленей и несколько раз пытался нападать на людей племени.

– Молчи, Витрас! Мы выгнали его из наших земель, еще семь ночей назад. А если даже он и надумает вернуться – что-ж, нам пригодится его шкура!

Услышав этот искренний, хотя и самоуверенный ответ, Сломанное Копье невольно улыбнулся. Выходит, он был не таким уж плохим охотником, раз его бывшие товарищи готовы даже сейчас, рисковать за него жизнями.

– Узар …Если он увидит, что вы вышли из пещеры чтобы защитить меня, то затаит на вас зло!

– Узар сейчас на Совете. Он, Труг, и старшие мужчины племени решают там твою судьбу. У тебя есть шанс, Витрас! Все видели, что Тунсор хотел убить тебя первым! Мой отец скажет слово в твою защиту, и отец Верного Глаза тоже!

– Спасибо, друзья! – тихо прошептал юноша. – Я попрошу своего духа, чтобы он охранял вас во время охот …**

** По поверьям племен Скалистого Отрога, духи погибших остаются рядом и оберегают сородичей, особо выделяя при этом, своих друзей. Вот почему обидеть соплеменника, считалось у хатрусов страшным грехом.

Его собеседники замолчали, понимая, что заступничество даже самых заслуженных охотников недостаточно, чтобы перевесить слово Узара. Даже вождь, не рискнет сейчас спорить с ним – ведь именно шаман должен провести все необходимые ритуалы, чтобы дух погибшего Тунсора не стал мстить своим бывшим соплеменникам.

Как и охранявшие его друзья, Витрас напряженно всматривался вперед, в темноту, и поэтому лишь услышав сзади их вскрики, сообразил, что кто-то приблизился к ним со спины. Ожидая увидеть одного из помощников шамана, пришедшего сообщить ему о решении Совета, он заставил себя сохранить неподвижность. И лишь когда его плеча коснулась тонкая девичья рука, Витрас вздрогнул, словно от прикосновения горящей ветви.

– Белая Лань? Зачем ты здесь? – вопреки всему ужасу, обрушившемуся на него за эти часы, его сердце забилось подобно барабану во время весенних плясок, а тело вмиг стало сладостно невесомым.

Ни один из мужчин и юношей племени, мечтающих об этой гордой красавице, не мог похвастать тем, что она хоть как-то ответила на его восторженные взоры. И Сломанное Копье отнюдь не был уверен в том, что даже выйдя победителем из схватки с Тунсором, он сможет догнать Белую Лань и назвать ее своей женой. Наверняка, он знал только одно – настигнуть Алисунг сможет лишь тот, кому она это позволит. Но вот теперь, дочь вождя сама пришла к нему. К нему – преступнику, отверженному, чьим уделом совсем скоро станет ужасная смерть от холода и когтей хищников. Неужели … Неужели она его любит?

Неимоверным усилием воли заставив себя отрешиться от безумных мечтаний, Сломанное Копье уже спокойнее повторил:

– Зачем ты пришла сюда, Алисунг? Это может не понравиться твоему будущему мужу.

– У меня не будет мужа – по крайней мере, в этом году. Еще не родился мужчина, способный догнать Белую Лань, если она того не захочет!

Ответ гордой красавицы наполнил сердце Витраса радостью, но мысль о безнадежности собственного положения, заставила его горько усмехнуться.

– Что-ж, я попрошу своего духа, оберегать тебя до следующей зимы. Ты молода, твоя красота только расцветает. В будущем году, достигнут возраста возмужания новые юноши. Возможно, станут свободными и некоторые мужчины …

– Я уже выбрала себе мужчину – гордо заявила Белая Лань.

Внезапно она приблизилась к Витрасу вплотную и заставив его пригнуться, горячо зашептала прямо в ухо.

– Ты – мой мужчина! Я полюбила тебя давно, но об этом не знал никто, кроме моей бабки – старой Лисухи. Она-то и дала мне совет, как ты можешь спасти свою жизнь … Молчи! Слушай меня, и молчи, только кивай, когда я буду спрашивать. Об этом не должен знать никто, иначе Узар сделает все, чтобы погубить тебя! Ты меня понял?

Потрясенный Витрас, молча кивнул. «Интересно, – подумал он, – как это выглядит со стороны? Первая красавица племени, дочь вождя, гордая и недоступная Алисунг, прильнула ко мне вплотную и что-то шепчет мне на ухо, как будто мы уже стали мужем и женой. Да ради одного этого, я готов вновь биться не только с Тунсором, но и с его жаждущим мести духом! Жаль только, что жить мне осталось, совсем немного … Но ведь Белая Лань говорит, что я могу спастись! Неужели это возможно?»