Зара Деверо - Шоу для избранных

Уолт Баргейт был художником и театральным декоратором, время от времени он ссужал Торину деньги. У него была своя студия, иногда он устраивал в ней вечеринки для друзей. Раз или два Кейзия тоже там была, но явиться без приглашения не осмеливалась. Ей стало обидно, что Торин исчез из дома именно сегодня, когда ей предложили работу. Мог бы посидеть с банкой пива напротив телевизора и посмотреть до ее возвращения свой любимый спортивный канал. Так нет же, как назло ему приспичило проведать приятеля!

Чтобы успокоиться, Кейзия налила себе в бокал апельсинового сока, залпом выпила его и собралась сходить в мастерскую Уолта, благо до нее было рукой подать. Побитую малолитражку — их единственное средство передвижения — взял Торин. С трудом переставляя ноги, Кейзия поплелась в мастерскую пешком, проклиная Торина за бесцеремонность. Ему и в голову не приходило, что машина могла понадобиться ей самой. Он возомнил себя ее полноправным хозяином и пользовался ею по своему усмотрению.

Она вышла на авеню и свернула в парк, решив пройти коротким путем по тропинке. Мастерская Уолта находилась в пристройке старинного дома, служившей некогда конюшней. Строение хорошо сохранилось. На каменной стене, увитой плющом, нежился кот. Заметив Кейзию, он впился в нее настороженным взглядом своих желтых глаз. Во дворе дома она увидела свою машину и повеселела. Входная дверь оказалась открытой. Кейзия вошла и поднялась на второй этаж. Там, в одной из квартир, расположенных по длинному коридору, и устроил студию Уолт.

Кейзия с завистью подумала, что его родители до сих пор ему помогают, поэтому-то он и может позволить тебе арендовать квартиру для мастерской. Ее же папаша — законченный алкоголик и уже давно не писал ей писем, а мамаша только и делала, что развлекалась с молодыми любовниками.

Дверь квартиры, которую снимал Уолт, была распахнута, оттуда неслась негромкая музыка. Пела Арета Франклин, что показалось Кейзии подозрительным: ни Торин, ни Уолт не увлекались джазом, первый предпочитал слушать мелодии в стиле «диско», второй обожал Моцарта. Сама же Кейзия любила классические музыкальные произведения, особенно оперу.

Она вошла в просторную студию, залитую светом из окон, и огляделась. Вдоль стены стояли холсты в подрамниках и мольберт с незаконченным портретом обнаженной женщины. Половину помещения занимали театральные декорации и реквизит: чучела животных, увядшие цветы, старые театральные костюмы, старинное оружие и другие причудливые предметы, используемые художником в работе.

Помимо всего этого, здесь имелись компьютер, телевизор с огромным экраном, видеомагнитофон и стереосистема, а из мебели — диван и кресла. Две комнаты квартиры были отведены под спальни. На кухне можно было найти все необходимое для приготовления пищи, ванная радовала взор прекрасной отделкой и чистотой. В общем, друзья наверняка завидовали владельцу этого роскошного холостяцкого жилища. Сейчас, как показалось Кейзии, оно пустовало. Куда же все подевались, недоумевала она. Видимо, отправились в паб.

Из большой спальни донесся подозрительный звук. Кейзия прислушалась и, заинтригованная странным повизгиванием, на цыпочках подкралась к двери, открыла ее и — застыла на пороге, потрясенная представшей ей картиной.

На разобранной кровати лежала голая женщина, ее искаженное гримасой сладострастия лицо напоминало блаженный лик святого мученика, подвергаемого пытке. Приглядевшись, Кейзия узнала в ней ту самую актрису — звезду «мыльных сериалов», водителем машины которой нанялся Торин. В его служебные обязанности, очевидно, входили и другие функции. К их исполнению он, несомненно, относился чрезвычайно прилежно.

В данный момент Торин стоял, упершись коленками в край кровати и приспустив джинсы, и самозабвенно овладевал Амандой Кейт. Его пенис ритмично входил в розовато-лиловую расселину между ее задранных ног. Объемистый зад дивы телеэкрана покоился на подушке. Мошонка Торина смачно шлепалась по ее мясистым ляжкам, по ягодицам стекал густой сок.

Позвоночник Кейзии пронзил электрический ток, она словно приросла к полу, охваченная ревностью и яростью. Вытаращив остекленелые глаза, она молча наблюдала это отвратительное зрелище. Но постепенно к этим чувствам присовокупилось противоестественное желание потискать дыне образные груди Аманды и потеребить ее коричневатые торчащие соски, а еще лучше — просунуть ладонь между ее половыми губами, поросшими темными курчавыми волосами, а потом сжать в кулаке мошонку Торина и дернуть за нее.

Она впервые стала невольной свидетельницей совокупления, если, разумеется, не считать виденных ею порнофильмов. И собственная реакция на это действо повергла Кейзию в смущение. Ей не только хотелось убить Аманду и покалечить неверного Торина, но и немедленно примкнуть к ним — ласкать груди Аманды, сосать соски, лизать и нюхать ее половые органы.

Во второй раз за день у нее возникло противоестественное влечение к женщине, и это вселяло в нее тревогу. Но больше всего ее притягивал голый зад Торина. Она умирала от желания сжать в руке основание пениса и почувствовать влажное и горячее лоно Аманды своей кожей, подергать ее за клитор. Короче говоря, ей хотелось руководить чужим соитием.

Промежность Кейзии увлажнилась и набухла, клитор задрожал, как заячий хвостик, сердце готово было лопнуть. Как назло, все испортил Торин. Он заметил ее и, прервав половой акт, в сердцах воскликнул:

— Это ты, Кейзия? Какого дьявола тебе надо? Аманда взвизгнула, он непроизвольно вогнал в нее пенис до упора и задергался, извергая семя. Звезда «мыльного» телесериала протяжно застонала и тоже затряслась в экстазе.

Придя в себя, она вытаращила на Кейзию глаза и воскликнула:

— Что за ерунда? Это кто такая? Никаких съемок! Я запрещаю фотографировать меня!

Торин вытянул опавший пенис из влагалища и угрюмо заметил, с ненавистью глядя на Кейзию:

— Она не из газеты. Это моя подружка.

— Бывшая подружка! — вставила Кейзия. — Заруби это у себя на члене.

— Что это значит? — воскликнул он, застегивая ширинку. — Нас с Амандой связывают чисто деловые отношения. Это не серьезно!

— Мне плевать на ваши отношения. Я ухожу! — вскричала Кейзия. — Нет, уезжаю на своей машине. Все кончено. Прощай! А вам, мисс Кейт, желаю приятного времяпрепровождения. Надеюсь, вы научите его, как следует удовлетворять женщину. Иначе он вряд ли долго у вас продержится. До сих пор его нельзя было назвать хорошим любовником.

— Постой, Кейзия! Давай поговорим! — закричал Торин, обеспокоенный потерей бесплатного стола и крова.

— Нам не о чем разговаривать. Я все решила. — Кейзия остановилась в коридоре и, обернувшись, добавила: