Лана Ланитова - Михайловская дева

Позади хрустнули ветки. Екатерина оглянулась. В лунном свете пред ней предстал ночной красавец олень. Он был очень высоким и мощным. Узкую морду с угольками темных глаз венчали ветвистые рога. Екатерина немного оробела.

«Интересно, олени нападают на людей?»

Но непрошеный гость почти не смотрел в ее сторону. Постояв некоторое время на поляне, он растворился в кустах.

«И куда теперь? – рассеянно думала она. – Надо попробовать разыскать дорогу. И по ней я непременно выйду к людям. Господи, отчего я не согласилась идти к Махневу? Сейчас бы не плутала тут одна. И главное – где же Мег?»

– Мег! – тихо позвала Екатерина.

Но в ответ лишь слабое эхо раздалось в лесу и потерялось в дальнем конце поляны.

– Мег! – чуть громче крикнула она.

Вместе с эхом с верхушки высокой и толстой сосны сорвалась стая черных ворон. Екатерина вздрогнула и шарахнулась в сторону. На голове снова зашевелились волосы. Ей показалось, что в дальнем конце лунной поляны сгустились ночные тени, и появился силуэт женщины. Тонкий стан, знакомый абрис фигуры, и даже шляпа на голове, а под ней струи чернильных волос. Екатерина бросилась за ним. Силуэт стал быстро бежать меж деревьев, ускользать, и в конце поляны рассыпался в прах.

«Это не Мег, – всхлипнула Екатерина. – Это ночные призраки морочат меня. Или туман клубится, или мне мерещится».

– Мег, почему ты бросила меня? Куда мне идти?

Удивительно, но в конце пути, ровно на том месте, где растаял знакомый призрак, она очутилась перед лесной просекой. Лес предел и отступил. Екатерина вышла на дорогу. Теперь она не парила над травой. Голые ступни кололо от сосновых иголок и шишек. И тело высохло от росы, лишь влажные волосы холодили грудь и спину.

– А в какую сторону я должна идти? Направо или налево? – неизвестно к кому обратилась она.

Луна теперь освещала длинную лесную дорогу. Екатерина застыла в нерешительности. Слабое движение ветра коснулось руки. Ей показалось, будто нечто невидимое тихо промелькнуло мимо и унеслось по дороге, подняв легкий вихрь из песчаной пыли и иголок. Она повернула голову вслед этому движению. В конце дороги вновь проступили тени. Они колыхнулись и сбежались к середине. Тени снова образовали собой знакомый темный силуэт. И силуэт этот качался вдалеке и манил.

«Я пойдуза ним», – решила Екатерина.

Она шла по дороге спокойным шагом, а черный силуэт бежал далеко впереди. Вскоре дорога свернула направо. Показалась каменная дорожка, выложенная мелкими булыжниками. Вокруг дорожки густо рос папоротник, целые заросли папоротника. Сосновый лес сменился дубовой рощей.

Темный силуэт рассыпался в прах. А Екатерина Дмитриевна ступила на холодные и мокрые от росы камни. Босые ноги пару раз оскользнулись. Впереди мелькнул рваный свет живого огня. Ей чудилось, что она уже была когда-то в этом месте. Женщина прибавила шаг.

Дорожка стала шире. Перед лицом вырос высокий каменный забор. Свет шел от двух факелов, закрепленных по обеим сторонам закопченной от времени, дубовой двери, перетянутой железными щитками. В середине двери располагалось маленькое решетчатое оконце.

«Да, я помню это место. Я уже бывала здесь. Во сне. Или то была явь? Там, в замке, у меня была встреча с княжной Грановской. Господи, это же была Мег. Грановская и Мег – это одна женщина. Моя любимая. Как я об этом забыла! Эти вихри, змеи, полеты – все перепутали в голове».

– Мег! – крикнула Екатерина в слуховое окно. – Мег! Я тут!

Ответом была полная тишина. Екатерина толкнула толстую дверь. Как ни странно, она легко отворилась. За дверью простирался небольшой каменный двор, похожий на мешок, а далее шла широкая, закопченная от времени, дверь средневекового замка. Серые стены замка почти до самых окошек-бойниц были покрыты зеленым мхом. Екатерина посмотрела вверх – голова закружилась от немыслимой высоты. Крыши замка она так и не увидела – она терялась в темных облаках. Эти же облака скрыли и круг яркой луны. Теперь свет шел лишь от нескольких факелов.

Екатерина подошла к двери.

«В прошлый раз здесь был швейцар, которого звали Пьером. И еще там был Самсон…»

При воспоминаниях о Самсоне, Екатерина покраснела.

«Господи, ну почему же Мег меня не встречает?»

Она постучалась в массивную дверь. И эта дверь тоже оказалась не заперта.

Все повторялось как тогда, в далеком и муторном сне. Но почему снова этот замок? Может, я опять сплю? Но где? Она попыталась ущипнуть себя за руку. Стало больно. Вдалеке послышались чьи-то тихие голоса. Ровная и неспешная беседа.

Она вошла в гостевую комнату. Массивное медное паникадило в два яруса с полусотней старинных сальных свечей освещало весь зал. Но потолок был так высок, что свет не доходил до широких и мрачных дубовых балок. Казалось, что мгла, разметавшаяся по углам, дышит и курится струйками дыма.

Серые каменные стены, отсутствие портьер и вообще каких-либо тряпок в декоре придавали обстановке несколько суровый вид. Посередине располагался дубовый стол для гостей. Вокруг него горбатыми спинами высились грубо отесанные стулья. Широкие сидения покрывали шкуры диких животных. По полу огромным бурым пятном растекалась шкура медведя. Она вспомнила все: и эту мертвую морду, с открытой клыкастой пастью, и когтистые лапы. Это была шкура исполинского зверя. Коричневый густой ворс озаряло пламя огромного камина. Скорее это был не камин, а просто открытый очаг в два человеческих роста, обрамленный темно-серыми гранитовыми валунами. На противоположной стене располагались и другие охотничьи трофеи: голова кабана, похожего на калидонского вепря, чучела рысей, леопардов и даже саблезубого тигра. Она припоминала детали. Все это она уже видела…

Но главным было другое: во главе стола сидела несравненная Мег в темном облегающем платье из черного кружева. Гладкие волосы были зачесаны и уложены сзади. Мочки ушей оттягивали массивные серьги из темно багровых рубинов. Таким же темным казалось вино в ее хрустальном бокале, которое она неспешно пила. Взгляд бархатистых глаз не был направлен на вошедшую. Она смотрела на своего собеседника. Им был швейцар Пьер. Он сидел по правую руку от ведьмы. Слева от нее восседал Самсон. Оба мужчины были одеты в роскошные фраки, сшитые по моде середины 19 века. Мощные шеи подпирали белые воротнички и полосатые шелковые фуляры. Вся троица выглядела настолько респектабельно, что Екатерина опешила и невольно попятилась. А когда она вспомнила, что стоит перед ними обнаженной, она и вовсе засмущалась и хотела броситься назад. Но дверь позади нее захлопнулась сама собой, а тяжелый засов с грохотом упал в чугунный паз.

Екатерина посмотрела на свои ободранные травой и ветками руки и ноги. В один миг она показалась себе жалкой и нищей замарашкой. Она зажмурилась и вжалась в деревянную дверь.