Лана Ланитова - Михайловская дева

Дорогие мои читатели, перед вами открыта четвертая книга из серии приключений сердцееда и ловеласа, дворянина Владимира Махнева. Предыстория ее изложена в романах «Глаша», «Царство прелюбодеев» и «Блуждание во снах».

В этот раз мы решили не повторять заново довольно объемное предисловие, изложенное в предыдущих романах. Ограничимся лишь кратким пояснением. Если вам полюбилась эта эротическая серия о приключениях Владимира Махнева, Глаши и других её героев, то вы наверняка уже прочитали эти три романа. А если нет, то все в ваших руках.

Добавим от себя лишь то, что в этой, четвертой книге, вас ждут не менее увлекательные приключения уже знакомых вам героев. Коварству обаятельного демона, по имени Виктор, нет предела. И он готовит новые испытания для своих учеников.

Серия этих книг написана в жанре легкого фэнтези, мистики, приключений. Но главным действующим лицом здесь все также остается вездесущий Эрот. И если вы любите этот «легкий и одновременно сложный жанр», тогда вперед! На этих страницах нет места ханжеству. А от себя мы пожелаем вам приятного чтения!

Она проснулась от холода, от холода и странного движения, идущего откуда-то снизу. Обнаженной спины и ягодиц касались упругие и выпуклые волны. Кожа приминалась от прохладного и сильного скольжения – от лопаток к бедру и далее, плотно на живот, катилось нечто мускулистое и влажное. Схожее с каучуковым валиком. Она подняла голову и слабо шевельнула рукой. Пальцы ног уперлись во что-то живое и скользкое. «Господи, как холодно, – медленно подумала она. – Чем бы укрыться?» Она подвигала головой – невидимые волны оживились сильнее. Послышалось шипение. Справа и слева плотным кольцом высилась темная земляная стена. Она осторожно посмотрела вверх. Овал синеющего колодца обрамляла густая трава. Прямо над ней, высоко-высоко, висело ночное небо, покрытое яркими лохматыми звездами. Мертвенные лучи невидимого светила тонкими струями пробивались сквозь бурую бахрому травы.

«Где я? В могиле или на дне ямы?» – со страхом подумала она.

Попыталась сесть. В ответ на попытку незримое ложе еще сильнее заволновалось холодными волнами. Руки и живот опоясали плотные петли. Точно такие же петли шершавыми бугристыми веревками затянули щиколотки и с силой раздвинули ноги. Возле уха раздался мерзкий стрекочущий звук, похожий на звук трещотки. И тут до неё дошел весь ужас того положения, в котором она оказалась. Она лежала в яме, полной змей. Изо рта вырвался слабый крик, но одна из рептилий шлепнулась ей на лицо и скользнула к раскрытым губам. Она не успела вдохнуть, как острый комок оказался в горле. Другая, толстая и скользкая змея, приподняв скуластую морду, взвилась возле раздвинутых ног. Секунда и она вползла в распахнутое лоно…

Дышать стало больно. Боль острым лезвием полоснула чрево. Она ощущала то, как медленно раздвигается ее женское естество. Шире и шире… Раздвигается от движения толстой, непрошеной гостьи. Страх железным обручем стянул голову. Несмотря на холод, она внезапно вспотела и затряслась.

Где-то наверху заухал филин. И какой-то неведомый зверь то ли каркнул, то ли прорычал на весь лес: «Ка-аа-аа-тька! Каа-аа-аа-тька!»

«Пропала Катька», – едва подумала она и потеряла сознание.

Когда очнулась, то поняла, что змеи пропали. А луна теперь освещала яму так ярко, что стали различимы все мелкие травинки и полевые цветы. Екатерина села. Вновь осмотрелась. Отчетливо запахло хвоей, рыхлой землей и ночными травами.

«Какое счастье, что змеи куда-то уползли. А если бы они меня ужалили? Где я? Я шла с Владимиром Ивановичем и другими мужчинами. Поле, танцовщица. А! Потом налетел какой-то вихрь. А далее? Я ничего не помню. Сразу эта яма. За что?» – Екатерина Дмитриевна Худова, мещанка из Тамбовской губернии, обняла собственные плечи и затряслась от плача.

Она плакала горько и безутешно. Ей было жаль саму себя и страшно от этого места, где она очутилась.

«А как же Мег? Куда она делась? Почему она бросила меня? За что?»

Надо было как-то выбираться из этой холодной ямы.

«Почему я голая? Хоть бы рубашку оставили… И где, интересно, я? Может, я на кладбище?»

Все эти мысли пронеслись, словно вихрь, вызвав приступы нового страха. Тело покрылось мурашками. Она утирала слезы прямо грязными пальцами. На зубах появился привкус земли и травы. Кое-как Катерина встала во весь рост. Оказалось, что яма не так глубока, как виделось это снизу. Край ямы заканчивался макушкой женщины. Она вытянула шею и подпрыгнула. Судя по местности, вокруг был обычный сосновый лес.

«Хорошо, хоть не кладбище, – подумала она. – Я так боюсь покойников».

С минуту она постояла, раздумывая.

«Господи, да ведь тоже умерла. Я сама – покойник? Или нет? Глупости какие. Я живая. Я всегда живая. Но почему тогда я боюсь покойников? Дура!»

Ей показалось, что снаружи чей-то противный голос тоже крикнул: «Дура! Дура! Катька дура!»

Рука пошарила по отвесной стене. С узкой стороны земля оказалась довольно рыхлой. Екатерина ступила туда, удержавшись за корягу. Переставила другую ногу, подтянулась и вылезла наверх.

«Какое счастье! Я на свободе».

Она стояла на небольшой поляне. Вокруг простирался темный лес. Где-то вдалеке чарующе пела неведомая ночная птаха. Огромная луна холодным светом освещала каждый куст, дерево и травинку. Царство леса казалось таким тихим, величественным и прекрасным, что Екатерина невольно ахнула. Она присела на корточки. Под ногами расстилался ковер из продолговатых сочных листьев. Капли обильной росы покрывали каждый лист. Она пошевелила рукой. По круглому крапчатому валуну пробежала юркая желтоватая ящерка. Под листьями, в томной колыбели, спали головки лесных ландышей. Целое море ландышей. Они росли не только на поляне, зеленым потоком они переходили под матерые сосны и ели. Она тихонечко сорвала один цветок и поднесла к носу. О, этот тонкий аромат она знала с самого детства. Боже, как хорошо! Может, я уже на свободе? В божьем мире?

Ей захотелось омыться в ночной росе, тем паче, что ее руки и ноги были перепачканы землей. Она с наслаждением упала в зеленый ковер ландышей. Её никто не учил этому. Она интуитивно принялась кататься в холодном море изумрудной росы. Спустя короткое время руки и ноги белели лучше, чем после бани, а мокрые волосы длинными прядями прилипли к узкой спине и плечам. Она погладила ноги, бедра, руки, потрогала маленькую, торчащую от холода грудь, отряхнулась, подобно дикой кошке и ощутила прилив сил. Несмотря на холод, тело сделалось горячим. Жар шел изнутри. Теперь она не просто шла. Ей казалось, она парит, не касаясь босыми ногами земли.