Эрмес Леал - Я - грозный любовник. История Сида и Алисы

Я говорил так, будто они слышали. Когда одна блондиночка пообещала вылизать мне задницу, я так громко выругался, что наверняка разбудил соседей. Не сдержаться было.

Я неплохо оттянулся. Прошло уже минут двадцать. Здорово было! Тут я спохватился. Вдруг кто придет и застукает меня? Я отключил телефон и почувствовал, что явно перевозбудился. Надо хоть в себя прийти.

– Наверняка все эти шлюхи – уродины. Могу представить, какие у них рожи! Такой, наверно, мордоворот! Ну их на хрен, потаскух, – процедил я.

На кухне я взял еще баночку пива. Вернувшись в комнату, закурил еще одну сигарету. Дверь в спальню матери Мальро оказалась открытой. Меня разбирало любопытство, какая постель у этой бабищи? И я ничего не мог с собой поделать!

Кажется, его мать никогда не стриглась и носила прозрачные индийские платья. Я уже знал, какого цвета все ее трусы. Они виднелись под платьем, туго обтягивая пышную попу. Вообще, в теле была эта тетя. Я бы ей вставил, да страшновато! Нет, не стану. А воображать могу все, что заблагорассудится. Ей-то и в голову такое не придет. Для нее это нелепость.

Я преспокойно вошел к ней в спальню. Воображал, что ложусь с нею, с мужем и Мальро и при этом курю и смотрю телевизор. Люди приходили и уходили, а они оставались в постели, словно на диване в большой комнате. Им-то что!

Я сел на кровать и включил телевизор. А вдруг кто-нибудь заявится? На тумбочке я заметил оставленные ею трусы. Искушение оказалось слишком велико. Я схватил кружевные трусики и поднес к носу, чтобы насладиться запахом. Причем совершенно машинально. Раньше я никогда такого не делал. А вдруг они грязные, и меня стошнит? Оказалось, что нет, трусики очень приятно пахли туалетным мылом. Закрыв глаза, я положил их себе на лицо. Какой запах! Я совсем обалдел и возбудился. Бросил на кровать и кончил на ее трусики, будто последний дурак. Сто раз выкрикнул ее имя. Открыв глаза, схватил банку пива и выбежал из дома. Трусики захватил с собой, потому что они были все мокрые.

Шел я, не разбирая дороги. Иногда я думаю, что сделал много того, что делать нельзя. Да ведь глаза боятся, а руки делают. Я решил вернуться домой, пока кто-нибудь меня не разоблачил.

Сеструха моя все еще трахалась с дружком. Наверно, уже второй и третий раз подряд. Да уж! Сегодня не мой день, не моя ночь.

На душе все еще было хреново. Вроде оттянулся, но все же было не по себе. Не того я хотел. Мне бы провести целую ночь с женщиной. А лучше – с двумя. Везде, всегда и во всем мне чудится секс. Когда говорю об этом с другими – убеждаюсь, что у них – то же самое.

Иногда мне кажется, что у меня должна быть только одна девушка, одна любимая. Потом я отвергаю эту мысль как нереальную. Не этого мне надо. Я уже влюблялся, и мне это не понравилось. Вернее, понравилось, но мне этого мало. Отымею девчонку – тут же тянет к ее подружкам. Так и должно быть. Баб надо трахать. Для того они и существуют. Мне и хочется их трахать. Трахать, трахать и трахать.

К свадьбам я равнодушен. Считаю, что глупо, когда двое принимают какие бы то ни было обязательства перед судьей или священником. Как будто в книжке или телесериале. По-моему, со свадьбой любовь кончается. Свадьба сильно напоминает гражданскую панихиду. Иногда мне охота завалиться туда, где совершаются подобные церемонии, чтобы увидеть эти радостные или скорбные лица, в зависимости от того, где эти церемонии совершаются – в церкви или в траурном зале при кладбище. В траурных залах толпа элегантно одетых людей пялится на того, кто растянулся в гробу. Я бы с интересом зашел и посмотрел, если, конечно, покойник не имел бы ко мне никакого отношения. Как-нибудь завалюсь на панихиду с дружками да устрою там переполох. Раньше мне такой возможности не представлялось. А свадьба, по-моему – штука нудная. Так чего мне зря время терять на такое дерьмо? Надо не глазеть, а действовать – вдруг повезет! Я-то себя знаю.

Но сейчас у меня появился повод присутствовать на свадьбе.

Речь идет о финале романа Сузи, поэтому прийти имеет смысл. Со мной Мальро и Банан – так что если что случится, я не один. Мы покурили травки, прежде чем войти в помещение. Курение всегда сплачивает людей. У Банана были ушки на макушке, он весь разрумянился, издали пялился на девчонок, но не решался поздороваться ни с одной. Он в принципе парень неплохой, но все время оставаться с ним у меня не хватало терпения. Такое впечатление, что он высасывает жизненные силы у того, кто оказывается поблизости.

Я отправился на поиски того, кто заинтересовал бы меня среди незнакомых людей, парившихся в вечерних костюмах и нарядных платьях под нестерпимым солнцем.

Сузи походила на куклу Барби. Я и не предполагал, что она может так прекрасно выглядеть в подвенечном платье, окруженная улыбающимися людьми. Артистка, да и только. Все у нее получилось, как она хотела – точно в книге или в театре. Волосы у нее светлые, но в облике ощущалось нечто восточное – ведь отец у нее китаец, а мать – немочка из Сан-Паулу. Вечно ее окружали выходцы из Китая и голубоглазые блондины с юга Бразилии. Удивительную смесь являла собой Сузи!

«Я бы на такой женился», – подумал я. Во мне тоже есть нечто от артиста. Артистизм очень красил Сузи. Восточная примесь – тоже. Я бы женился на ней хотя бы ради медового месяца.

Такой союз людей разных рас представлялся мне экстравагантным. Восточные люди довольно замкнуты. В школе мне понравилась одна девчонка из их среды, куда я попробовал проникнуть, но принят был крайне недружелюбно. Чужих они не жалуют и в свои тайны не посвящают. Лопочут что-то по-своему – ни хрена не поймешь. Должно быть, они обожают Бразилию. Я пялился на них – в первую очередь на девчонок. Правда, тощие они какие-то. Болтают только друг с дружкой. Подцепить, что ли, какую-нибудь? А чем черт не шутит? Надо попробовать.

Я обводил взглядом алтарь, убранный цветами и пальмовыми листьями. Перед алтарем стояла Сузи – на голову выше всех, кто топтался вокруг нее на лужайке и глядел на нее, задрав голову и вытянув шею. Несколько взглядов упало и на меня. Видно, кого-то разбирало любопытство, кто я такой. А действительно, кто я такой?

Я совсем не такой, как они. Так, по крайней мере, кажется.

Я посмотрел на женщину, одетую, как монахиня – белая блузка, черная юбка – которая сидела за органом и ожидала, когда закончится обручение и ворвется гомонящая толпа. Мать твою так! Я уж лучше смоюсь. Что у меня с ними общего? Завалюсь лучше к Мальро да послушаю классику. У его отца клевые диски, которые я обожаю слушать. А дома у меня рок и Боб Марли. Я появился на свет под звуки дисков, которые у Мальро-отца. От «Лед Зеппелин» до Кинга Кримсона. Чуть не забыл про «Пинк Флойд». Я и теперь от них тащусь. Из новых групп люблю только «Нирвану». От нее вообще балдею. Еще обожаю «Сепультуру». А есть еще «Рамонес», но мне не нравится. А ведь они будут играть здесь, на свадьбе у Сузи. Она любит рок на тусовках. Представьте, как группа «Рамонес будет играть на танцах для этих придурков, белобрысых и узкоглазых! С ума сойти можно. Вот бы это все заснять!