Александр Ермак - Записки озабоченного (Гормональный репортаж)

Ответить все-таки Ларе? Вдруг это последнее письмо и подарит мне нужную встречу? И все-таки разместить свое объявление о поиске любовницы и друга в одном лице?

Я курил и пытался убедить себя в том, что это необходимо сделать. И почти убедил. Потянулся к портмоне: на сколько чашек кофе мне хватит презренного металла при новых встречах.

А ни на сколько. Увы, священная обитель была пуста.

- Мерлин, у нас совсем нет денег...

Я тут же вспомнил все последние встречи с Машей, с Соней, с Игрой. Вспомнил наши походы в кино, клубы, кафешки. Вспомнил, что деньги у меня кончились уже давно. И я занимал у Казимира, у ребят в редакции. Занимал, занимал, занимал...

Я - банкрот. У меня нет денег не только на кофе для Лары, но и на себя... Бросился к холодильнику: белая пустошь. И картошки нет. Ни даже луковицы. И хлеба!

Так всегда: когда кончаются деньги, тогда же кончаются и все продукты. И те люди, которые могут тебе помочь.

Нет, у меня есть верный Казимир. Звоню ему:

- Привет. Спасай.

- Что случилось?

- Сижу без копейки.

Удивляется:

- Я же тебе давал не так давно.

- Давать-то давал, но видишь ли...

С той стороны трубки - ржание Казимира, потом он успокаивается:

- Я же тебе говорил, что женщины - это те же азартные игры. Только деньги бросаешь не на кон, а в...

Обрываю его:

- Я есть хочу.

- Ладно, заезжай. Только много сейчас не могу дать.

- Да, мне только на продукты.

Мне только на продукты. Мне только на продукты. Мне только на продукты... Я закончу материал об экономическом образовании и что-то получу за него. Да, еще мне же должны на днях гонорар выплатить по отделу "Семья" за материал о том, чего боятся мужчины. Чего боятся мужчины? Остаться без копейки в кармане. Ну кому ты такой нужен?

Еду к Казимиру (хорошо хоть карточка на метро есть) и прикидываю, как свести дебет с кредитом. Ничего путного не получается. Пустили меня мадамы в расход. А ведь всех этих моих гонораров не хватит, чтобы накопившиеся долги покрыть. А еще питаться-одеваться надо. Да и на женщин рано или поздно опять потянет. С пустым портмоне. И даже если на какую-нибудь эмансипированную попадешь, то за себя-то все равно придется рассчитываться...

Прикидываю. Чтобы снова выйти в плюс, мне необходимо подготовить десятка два статей. На такую работу уйдет не меньше полгода.

Взяв деньги, возвращаюсь от Казимира домой. Бухаюсь в кресло. Жую прикупленный по дороге батон с куском сыра. Смотрю на Мерлин:

- Да, дорогая. Тяжкая у нас перспектива...

Два десятка статей. Полгода в мизерии...

Вот если бы взять и написать вместо кучи среднеобъемных аналитических статей один большой репортаж с продолжением в нескольких номерах. На него и времени уйдет меньше, и заработаю я быстрее. Только кто ж мне такой репортаж закажет?

Смотрю на выдающуюся грудь Мерлин:

- Отдел "Семья"! Они же просили.., - я чуть не проглотил прикуриваемую сигарету и тут же бросился к телефону:

- Алло. Привет, ребята. Нужен потрясающий репортаж о современных взаимоотношениях мужчины и женщин?

- Ну, если действительно интересный...

Наседаю:

- Очень, очень интересный - гормональный репортаж. Я напишу все как есть: как страдал без женщин, как страдал с ними и как продолжаю страдать без них, и что из всего этого получается...

- Подожди...

Слышу - советуются. Значит, уже интересно. Добавляю вдогонку:

- Это будет забойный материал. Газета с репортажем разойдется влет. Ваш отдел всем составом на повышение двинут...

Здесь я, конечно, немного переборщил, но такая постановка вопроса была ребятам все равно приятна. Завотделом "Семьи" дрогнул:

- Давай, чертяка. Только все - в срок.

- Какой разговор. Заметано...

Это был великий шанс. При таком раскладе могу не только рассчитаться с долгами, но и даже продвинуться по службе. Большому забойному репортажу в нескольких номерах по силам запросто превратить меня из просто корреспондента в специального, или, чем бог не шутит, в заведующего отделом, в обозревателя, в заместителя главного...

- Как тебе это, Мерлин, звучит - заместитель главного редактора?..

И плох тот "зам", который не мечтает стать "главным".

5. Куда ведет конец?

Мне предстояло проделать огромную работу. И быстро. Поэтому ничто не должно меня отвлекать.

С утра первым делом я уничтожил в интернете все свои объявления, чтобы больше мне никто не писал. Ни проститутки, ни просто охочие женщины. Пусть даже и достойные. Прощайте. Жму кнопку "Уничтожить".

Ну вот и все - в сети нет больше ни "С шашкой наголо", ни "Твоего ласкового и нежного зверя ", ни "Homo sapiens". Рядом со мной осталась только одна женщина - распятая на стене Мерлин. Но она не мешает.

Теперь еще - сходить в магазин. Затариться по полной продуктами, и можно садиться за работу.

Беру одолженные у Казимира деньги и марширую по ближайшим к дому магазинчикам. Мясной, молочный, хлебный...

Заворачиваю в овощной, чтобы купить картошку, а также лук и виноград. Мне нужны витамины. Я должен быть в тонусе, с чистой и ясной головой.

Перед знакомой продавщицей с двумя кочанами за пазухой скопилась небольшая очередь. Но я не нервничаю. Вообще ни на кого не обращаю внимания - думаю исключительно о своем гормональном репортаже. С каких слов начать. Что важно сказать. А что будет совсем неинтересно читателям.

Очередь тем временем слегка качнулась вперед, и я автоматически делаю шаг следом. Но что-то там у прилавка изменилось, и все отпрянули на прежние места. Я же, занятый своими мыслями, задний ход дать не успел - сурово наступил на ногу впередистоящего гражданина,.. гражданки,.. женщины,.. девушки.

Попавшая под мой испанский сапожок ойкнула от боли, обернулась:

- Что же вы делаете?

Я виновато выпалил:

- Извините, - глянул на ее ногу.

Бог мой, как же я так. Порвал ей колготки (или чулки, уж не знаю). И кожу, содрал кожу на ноге. До крови.

Поднимаю глаза. Девушка, увидев на своей ноге красные капли, побелела:

- Ужас.

Весь мой репортаж тут же испарился из головы. Я засуетился:

- Сейчас. Сейчас.

Хватаюсь за карман: бинт, платок, перевязать... Но когда у меня было что-нибудь подходящее для таких случаев при себе?

Девушка, овладев собой, лезет в сумочку. Достает лейкопластырь (и чего только нет в женской сумочке?).

Я протягиваю руку:

- Давайте помогу.

Она отстраняет:

- Спасибо, вы уже помогли.

Пытается сама залепить ранку, но она в таком месте, что проделать необходимую операцию без чужой помощи очень трудно.

Приседаю рядом. Беру из рук пострадавшей пластырь, заклеиваю ранку.

Встаю и еще раз извиняюсь. Сочувственно интересуюсь:

- Больно?

Она покачивает головой:

- Да уж, вы не пушинка. И такой сапог у вас... Хотя мне, наверное, повезло: могли бы и ногу сломать...