Маркус Хеллер - Дом Борджиа

- Зато такому красивому мужчине, как вы, вряд ли нужна пожилая женщина, но... - она в нерешительности заколебалась, - но такова уж моя последняя цена.

- Синьора, вы меня удивляете. Ведь вы предлагаете мне наслаждение, а говорите о какой-то цене.

Приблизившись к Чезаре, она страстно обвила его руками.

- Мой покойный муж был хорош тем, что знал мои причуды, - прошептала она, теснее прижимаясь к нему.

- Причуды? Вас возбуждает что-нибудь ненормальное?

- Да, он обычно хлестал меня гнутом. Но кнута у меня больше нет, к тому же теперь, с возрастом, я предпочитаю несколько ударов тростью, которую я держу в будуаре. Извините, я отошлю слуг, - прошептала она.

Через несколько минут хозяйка появилась в шелковом халате, свежая и даже привлекательная. Они поднялись по лестнице в тщательно прибранный будуар с большой кроватью, на которой лежала длинная гибкая трость.

- Может, разденешься? - умоляюще предложила она. Когда Чезаре выполнил ее просьбу, она подошла к нему, сбросив халат.

- Поцелуй меня, а потом похлещи, пока не закричу.

Она потащила его к кровати и легла лицом вниз. Чезаре взял трость, размахнулся и резко ударил по толстой ягодице.

Хозяйка вздрогнула и издала глухой стон. Он повторил удар, она вскрикнула, дергаясь и извиваясь, на вспухшей коже остался кровавый след. Трость свистела в воздухе...

Наступил момент, когда она завизжала:

- Бери меня! Скорее!..

Чезаре притянул ее, поставил на колени. В глаза бросилась ее раковина, широкая и просящая, влажная от желания. Он вставил в нее свое жало и резко втолкнулся. Она задрожала, завизжала. Он мял ее толстые ягодицы, тискал, пошлепывал, врезаясь все глубже и глубже.

Каждый раз, когда он вонзался в нее, ударяясь бедрами о красную от побоев задницу, она судорожно прижималась к нему ягодицами. Он, разделив их, сунул два пальца в расщелину, другой рукой обхватил ее за живот и притянул к себе, до предела вонзившись в нее. В то же мгновение сокрушительный разряд, подобный удару молнии, заставил его содрогнуться и замереть в сладостной конвульсии...

Когда Чезаре в сопровождении слуги направлялся к таверне, к нему подбежал один из верных ему людей.

- Скорее, сир, сойдите с дороги!

Он схватил Чезаре за руку и потянул за собой.

- Что случилось? - спросил Чезаре. - Быстрее, я тороплюсь на причал.

- Слишком поздно, сир. Кто-то проговорился, и люди короля держат под контролем порт. Все провалилось. Чезаре выругался.

- Сир, наши лошади стоят в конюшне недалеко отсюда. Единственный шанс - скакать к границе Наварры.

Чезаре не терял времени. Он отпустил слугу, приказав ему сообщить госпоже, что обстоятельства изменились, и он не поедет.

В конюшне лошади стояли наготове, и герцог, окруженный верными людьми, поскакал навстречу долгожданной свободе...

* * *

Чезаре удалось бежать из Испании в Наварру, во владения своего шурина короля Хуана.

Новость о его побеге дошла до Ватикана, вызвав там тревогу. Он послал письмо королю Франции, предложив свои услуги армии Людовика.

Через несколько недель пришел холодный отказ: человек, который служил в лагере Гонсало де Кордобы, не может считаться другом Франции.

Это была горькая пилюля, надежда на возврат былых владений улетучилась.

В это время обострилась обстановка и в Наварре, где усилилась вражда между двумя влиятельными группировками феодалов.

Семейство Бомон отказалось подчиниться королю. Тот предложил Чезаре титул капитан-генерала с армией в десять тысяч человек для осады оплота мятежников - крепости Виана.

Рассчитывая приобрести себе союзника в лице короля, Чезаре согласился.

Крепость была неприступна, но припасы ее защитников уже иссякли, и можно было рассчитывать на быструю победу. Но осажденные нашли выход из положения: по ночам они просачивались через позиции королевских войск и добывали еду в соседнем городе.

В ту роковую ночь один из отрядов Чезаре случайно наткнулся на лазутчиков. Прозвучала тревога, и герцог Борджиа начал преследование во главе своих всадников.

Он был вне себя от ярости и, увлекшись атакой, вырвался далеко вперед.

Десятка два отступающих, заметив одинокого всадника, повернули коней и окружили Чезаре. Он пытался отбиться, повалил несколько нападавших, но и сам был сражен ударом сабли.

Новость о его гибели потрясла наваррцев. Даже противники воздали ему должное за смелость и отвагу. Однако многие говорили, что Бог, наконец, покарал этого кровавого, жестокого человека.

* * *

Так рухнул дом Борджиа. Но еще долго итальянские матери пугали своих непослушных детей именами Чезаре, Лукреции и Родриго Борджиа, чьи грехи, возможно, прощенные на небесах, вряд ли будут когда-нибудь забыты на земле.