Неизвестен Автор - Частные уроки

-- Заходи, Фили, заходи.

Из мыльный пены просвечивал огромный бордовый сосок, сразу приковавший к себе взгляд Фили.

-- А что вы делаете в ванне моего отца? -- спросил он не придумав ничего лучшего для начала разговора.

-- Я думаю, он будет не против. Как по-твоему?

-- Да, наверное, не против, -- согласился Фили.

На долгую минуту наступила тягостная пауза. Наконец мисс Меллоу прервала ее, спросив с очаровывающей улыбкой:

-- Ты не хочешь потереть мне спину?

-- Ну... -- Фили развел руками: мол, раз дама просит...

Стараясь сдерживать себя, Фили не спеша подошел к краю огромной ванны, встал на ступеньку коленом.

Николь подставила спину. Фили взял мочалку и начал, еле касаясь ее нежной кожи, стесняясь, водить ей по спине. Аромат ее волос кружил ему голову.

Она поймала его руку и повлекла ее к своей груди. Фили не в силах был противиться, разинув рот от счастья.

Николь повернулась к нему, не выпуская его руку.

-- Ты не хочешь ко мне присоединиться? -- спросила она.

-- Что сделать? -- совершенно искренне растерялся Фили.

-- Со мной принять ванну, -- терпеливо повторила она.

-- То есть здесь с вами... прямо сейчас?

-- Попробуй, может тебе понравится?

-- Ну... -- замялся Фили, -- я наверное не помещусь сюда...

-- Поместишься, -- уверенно сказала она. -- Это я тебе могу обещать.

-- То есть вы хотите, чтобы я разделся... и вообще... -- продолжал сомневаться Фили.

-- А ты обычно в одежде принимаешь ванну? -- улыбнулась она, обнажив ослепительно ровные ряды зубов.

-- Нет. Обычно нет.

-- Ну, Фили, давай. Я даже не буду смотреть. -- Она сладострастно закрыла глаза.

-- Я даже не знаю...

-- Ну давай, -- уговаривала она его. -- Это же будет такое приключение! -- она закатила к потолку и сладко причмокнула, показывая таким образом, какое это будет блаженство.

Фили дрогнул. Только воспитание не позволяло ему сразу же залезть к ней, когда она только предложила. Ох уж эти предрассудки...

-- Хорошо, -- он встал. В конце концов он современный парень без комплексов. -- Ладно. -- Он решительно направился к двери.

-- Эй, ты куда? -- удивленно воскликнула Николь.

-- Я пойду разденусь.

Он вышел.

Ей ничего не оставалось, как терпеливо ожидать его возвращения. Отражаясь в многочисленных зеркалах комнаты, Николь задрала к потолку свою стройную ногу, напоминая спортсменку по фигурному водному плаванию, и рассматривала свои маленькие пальчики. На ноготках уже начал облезать лак, надо будет обязательно подновить -- отметила она.

Через некоторое время Фили вернулся в своем любимом светло-коричневом халате. Николь ждала его, играя с пеной.

-- Ну привет, -- сказал Фили, не зная, что еще сказать.

-- Привет, -- улыбнулась Николь. -- Ты не хочешь снять халат и залезть ко мне?

-- Хорошо, сейчас.

Фили нерешительно распахнул халат, она увидела огромные, до колен, зеленые спортивные трусы с белыми полосками по бокам.

-- Плавки -- это же замечательно, -- с едва заметной иронией восхитилась она. -- Ты не хочешь их снять?

-- Нет, -- твердо сказал Фили.

-- Ну ладно, -- мягко согласилась она, как талантливый дрессировщик соглашается с рычанием тигра не желающим выполнять какое-то задание. -Залезай, -- пригласила Николь и добавила иронически, в надежде, что он передумает: -- В плавках.

Он полез в ванну, сжав зубы, чтобы не выдать, что его трясет от возбуждения. Чуть не оступился на скользком дне бронзовой ванны.

-- Осторожней, -- сказала она. -- Осторожней!

Фили вступил в пену у нее между ног. Николь уверенно подхватила его руками за талию и направила, так, чтобы он сел к ней спиной и прижался плотно к ее груди.

-- Я потру тебе спину, -- сказала она.

Экономка стала осторожно гладить его умелыми пальцами по спине, прокралась под мышкой на живот, провела по груди... Фили наслаждался.

-- Ну как, тебе нравится?

Он повернул к ней голову.

Она его поцеловала в щеку -- осторожно, так как мать целует ребенка на ночь. На его лице было написано почти детско-безмятежное счастье.

Она поцеловала его в волосы, в шею, снова в щеку. Он повернул голову и неумело вытянул к ней губы. Она чмокнула в них. Он отвернулся и прикрыл глаза от удовольствия.

Она лаская наткнулась руками на трусы.

-- Ты уверен, что не хочешь их снять? -- спросила она так, что невозможно было отказаться от выполнения ее просьбы.

-- Ну хорошо, -- очень неохотно уступил Фили. Он ее все равно стеснялся. -- С одним условием.

-- С каким? -- стараясь неосторожным словом не спугнуть его, спросила Николь.

-- Мы погасим свет.

Не услышав возражений он полез к выключателю.

-- Осторожней, -- сказала она, поддерживая его руками. Он щелкнул тумблером, погас свет. -- Осторожней, -- повторила она.

Он с плеском уселся на то же место и стал стаскивать в воде свои огромные трусы.

-- Тебе помочь?

-- Нет, нет... -- испугался Фили.

Он страстно желал ее, как желает мужчина женщину. Одна загвоздка: он еще не был мужчиной в полном смысле слова и понимал это. Он знал что станет таковым рано или поздно (и скорее рано, чем поздно), но и боялся этого момента и безумно хотел приблизить его одновременно. А еще он подумал как расскажет Шерману, о том, что мылся с ней голой в ванне -- пусть лопнет от зависти!

Она гладила его умелыми руками, плотно прижавшись к его спине восхитительно упругой грудью. Он сидел сладко закрыв глаза -- хотя и с открытыми абсолютно ничего бы не увидел.

Она добралась своими волнующими пальцами до его причинного места. Он сразу ахнул, вздрогнул, распахнул широко глаза, выгнулся дугой и выскочил из ванны, словно там сидела не обворожительная девушка, а зубастый аллигатор.

-- Наверное мне пора идти, -- пытаясь в темноте нащупать брошенный халат и разбрасывая вокруг клочья пены, сказал Фили.

-- Фили, подожди секундочку, -- воскликнула Николь.

Он наконец нашел халат, в волнении влез него задом наперед обеими руками. Поняв ошибку, он поморщился и запахнул его на спине, придерживая сзади рукой.

Николь, замотавшись в огромное махровое полотенце, догнала его в следующей, ярко освещенной комнате.

-- Подожди секундочку! -- повторила она, схватив его за руку.

-- Что? -- его всего трясло. Он сердился на нее, сердился на себя (другой на его месте не выскочил бы как последний трус и идиот, когда желанное яблоко само валилось в руки, да практически еще и умоляло слезно "Съешь меня!"), сердился на весь мир, устроенный столь дурацким образом.

-- Прости, -- попросила она.

Он молчал.

-- Ты простишь меня? -- спросила она с мольбой в голосе, придерживая на груди мгновенно промокшее красное махровое полотенце, на волосах ее скопились маленькие жемчужные капельки воды, на груди и шее висели хлопья пены.

-- Хорошо, -- ответил он, чтобы побыстрее прекратить начинающую тяготить его сцену и хотел уйти.