Руфь Диксон - КНИГА, КОТОРАЯ НАЧИНАЕТСЯ ТАМ, ГДЕ ЧУВСТВЕННАЯ ЖЕНЩИНА КОНЧАЕТ

Простой факт, что ни один мужчина никогда не был в женском теле, уже говорит о том, что какие бы теоретические знания он ни имел, он не может знать, чего женщина действительно хочет и требует. Особенно когда речь идет о современных женщинах–одиночках, у которых совершенно другие проблемы, чем у замужних женщин. Брак имеет, конечно, определенное преимущество: муж и жена, живя друг с другом долгое время, млгут найти средства и способы взаимного удовлетворения. Женщина же одиночка, часто имеющая дело с короткими любовными приключениями, в большинстве случаев просто не имеет времени научить мужчину, как ему следует удовлетворять ее.

И в этом основная цель моей книги. Раз уж вы имеете нас в кровати, то не пора ли научиться, что же следует делать дальше?

Какова моя квалификация, что я беру на себя смелость рассказывать вам, как нужно заниматься любовью? Отвечу на это так: кроме того, что я человек, я прежде всего женщина. В то же время сейчас я сама женщина-одиночка и была в кровати с достаточно большим количеством мужчин, чтобы знать, насколько большинство из них не умеют отличить одну женщину от другой. Я имела также долгие и интимные разговоры со многими женщинами и поняла: плохих любовников так много, что это настоящее бедствие. Действительно хорошие любовники попадаются так редко, что когда женщине удается найти такого, то она лишь улыбается и благоразумно держит язык за зубами. Но большинство моих подруг, увы, говорят, ничего не скрывая, и уже из этого можно определить, насколько им не везет. Именно им я и хочу помочь. Что касается другой моей квалификации, то я не только знаю, как надо заниматься любовью, но и наслаждаюсь этим по крайней мере так часто, насколько имею возможность, если принять во внимание нехватку знающих и умеющих партнеров. Моя академическая подготовка в данном случае не имеет особого значения, хотя она тоже вполне солидна и достойна доверия. А посему прошу – доверять мне!

Прежде чем пойти дальше, я хочу еще уточнить, что говорить буду главным образом об американских мужчинах. Есть множество причин, по которым американцы мало славятся как любовники. Старинное пугало – пуританская этика – лежит в основе этого, но есть и другие социологические причины. Имеется даже семантический показатель состояния наших умов. Английский язык испытывает ужасный недостаток слов, касающихся секса. Тут есть только два сорта: медицинский и ругательный – никаких вариаций в написании и теплоте, которые могли бы сказать что-нибудь о наших чувствах. Мы создали обширный технический словарь, но никогда я не слышала ни одного сексуального слова, нового с тех пор, как прочла на заборе пятибуквенное слово. А вот арабы имеют огромное количество слов, совершенно непереводимых и относящихся к физическому сношению между мужчиной и женщиной.

Но вернемся к американцам. Любой школьник может сказать вам, что наше сексуальное воспитание происходит от пуритан, которые утверждали, что бегут из Англии от угнетения, а беда их заключалась в том, что все, доставляющее людям наслаждение, они по религиозным соображениям объявляли дурным, плохим. И поскольку всем известно, что секс является высшим наслаждением, он первым был внесен в запретный список. Он не только дурен, но и гразен! Далее, поскольку чистота стоит ближе всего к божественности (подумайте-ка об этом как о прекрасном примере психологического извращения), то занятие сексом является как бы двойным грехом: это грязно, да еще доставляет наслаждение. А теперь позвольте спросить, как же может человек вести себя в кровати свободно, если он думает, что то, что он делает, грязно?

Это стало частью нашей культуры – отождествлять секс и грязь. Мы называем сексуальную шутку, порнографическую книгу или фильм грязной шуткой, грязной книгой, грязным фильмом. А ведь любой студент-психокибернетик может сказать вам: говоря так, будете так себя и чувствовать. Одним только этим словом мы создали целую цивилизацию одержимых страхом сексуальных преступников (и, поверьте мне, некоторая техника, которую я испытала на себе, совсем недалека от преступления).

И это не потому, что американские мужчины плохи. Из них получаются совсем неплохие мужья. Обычно они очень почтительны и редко теперь считают жену своей собственностью. Но в их подходе к сексу весьма мало радостного.

Эта преобладающая негативность отношения к сексу касается почти всех мужчин – начиная от самых верных, до конца верных мужей – до самых распутных донжуанов. Каждый из них на свой манер считает секс грязным, они просто разными путями приходят к одному и тому же. Телевизионный образец американского мужа думает о своей жене как о драгоценном камне, который нельзя запачкать ничем – даже собственными непристойными эротическими фантазиями. Для него секс – это супружеская обязанность, точно такая же, как вынести из дома мусор; и выполняется она с такой же деловитостью и полным отсутствием фантазии. Он никогда не забывает помыть руки после обоих этих дел. Он будет шокирован, если ему скажут заняться любовью среди белого дня или ночью при свете. Сексом надо заниматься в темноте, в безмолвии, втайне, и никогда, ни при каких обстоятельствах не следует говорить о нем в присутствии своей жены. Говорить о сексе можно только со своими соседями-мужьями. Их жены, видите ли, чисты, и всякая женщина, вызывающая похотливые мысли, очевидно, не годится, чтобы стать матерью.

На другой стороне американской «мужской монеты» находится так называемый «бабник». Обычно он находится на более высокой ступени социально-экономической лестницы, чем вышеупомянутая категория «хороших мужей». Он также отличается более высокой степенью лицемерия по отношению к женщинам. Это «мужик», исповедующий любовь к женщинам своей главной целью, проводящий большую часть своего времени и энергии в охоте за ними, овладевающий ими с такой частотой, какую позволяют ему его физические возможности, и разговаривающий о них с самоуверенностью профессионального лошадиного тренера. Чаще всего секс для него – это хобби. Вместо коллекционирования марок или монет он коллекционирует эротику. Его библиотека полна порнографии, а также работ Кинсея, Крафт-Эбинга, Джонсон и Мастерса. Он также очень хорошо разбирается в механических приспособлениях, как например, вибраторы различных форм и размеров, чудовищные дильдо (искусственный член). Его аптечка полна всяких масел и смазочных средств, а в ночном столике находится запас амилнитрата. Он страшно возбуждается при обсуждении мельчайших подробностей сексуальной встречи с женщиной, и если она хоть чуть-чуть эксцентрична, он уже считает ее суперсексуальной.

Такие мужчины любят также участвовать в групповом сексе, хотя их мутит при мысли о малейшем контакте с другим мужчиной. И это потому, что несмотря на свою кажущуюся либеральность, у них чувство сексуальной вины еще сильнее, чем у стереотипных мужей. Для такого мужчины женщины вообще не имеют никакой индивидуальности. Они просто одушевленные вагины, которые можно использовать, поэкспериментировать с ними и отбросить. Друзья у него только мужчины, и именно поэтому ему неприятна мысль о сексе с другим мужчиной. Мужчины чисты, женщины нет. Он МУЖИК, и его глубоко укоренившееся презрение к женщинам, вероятнее всего основанное на страхе, выражается у него в бесконечных происках все больших и лучших сексуальных переживаний.