Неизвестен Автор - Лидия

НикОН г. Благовещенск

Лидия

"Лидия любила, закрыв глаза, неутолимо, но безрадостно и нахмурясь..."

"Жизнь Клима Самгина" М.Горький

Сумерки зимнего вечера незаметно закрались в мое одиночество, и я подытожил запись в дневнике фразой "Прости и прощай". Тоска вновь овладела мной.

Незнакомку на вечеринке я заметил не сразу. Она была представлена, как близкая подруга хозяйки. Знающие охарактеризовали ее по-свойски, как злюку и гордячку, до сорока лет не нашедшую своего принца.

Высокого роста, стройная и очень живая в своих движениях, с русыми рассыпанными по плечам волосами, она выглядела моложе своих лет. На ее красивом смуглом лице несколько странно, но приятно выдавались светло-голубые с поволокой глаза. Прямой и тонкий нос, четко очерченные губы и выдающийся подбородок свидетельствовали о натуре волевой.

Несмотря на резковатость, в ней было что-то привлекательное. И даже мелкие лучистые морщинки возле глаз шли ей и усиливали чувство, которое она возбуждала.

Когда она изредка украдкой посматривала на меня, чуть презрительная и двусмысленная улыбочка бродила по ее губам, по щекам, в тени длинных ресниц. При улыбочке кончик ее тонкого носа опускался. Из строгой дамы женщина превращалась в очаровательное курносое создание. Однако, ее глаза по-прежнему оставались строгими и чуть грустными. Это было несколько странно. Мне безумно хотелось поцеловать ее тонкие жесткие губы.

Присутствие Лидии радовало. Подсознательно я старался быть рядом. Незначительный повод и две короткие фразы "проводи" и "останься" служили началом наших отношений.

В уютной домашней обстановке после бокала шампанского черты лица Лидии смягчились. Мне представилась возможность наслаждаться так понравившимся приятным выражением ее лица. И ее поцелуй стал наградой для моих ожиданий.

- Трахни меня, - услышал я проникновенный, возбужденно-хрипловатый ее шепот на ухо в ответ на ласки.

Поймав на ощупь ее горячие жесткие губы, я упивался наслаждением, которое дарила мне эта удивительная женщина.

Уже в постели, как безумный, я ласкал ее крепкое спортивное тело. Но, когда мои руки тянулись к ее увесистым молочным железам, очертания которых я хорошо различал под прозрачной ночной рубашкой, "Нет", - почти капризно произносила она.

- Не надо, - неловко и чуть кокетливо тянула она голосом, когда мои руки вновь и вновь интуитивно тянулись к предметам вожделения.

- Это я позволю только мужу, - пояснила она без объяснения причин отказа, когда мое поведение становилось все более навязчивым.

Короткая до пупка сорочка являлась преградой для моих глаз. И я ласкал эластичную кожу ее подтянутого живота, крепкую спину и бедра.

Оседлав меня, она заняла, вероятно, самую выгодную для себя позу "наездницы".

- Так я могу всю ночь, - заявила она с иронической усмешкой.

И она действительно была неутолима. От усиленного дыхания ноздри ее тонкого красивого носа слегка расширялись.

- Возьми, - безумно сверкая глазами, просила она вдруг в минуты высшего восторга и сама накладывала мои руки на свои груди, что доставляло мне особое душевное волнение.

Всякий раз в эти минуты она всхлипывала. А через несколько секунд вновь продолжалась галопирующая скачка. И она в очередной раз, как бы позабыв о своем запрете, просила ласкать ее груди.

Любила она неутомимо и неутолимо, закрыв глаза, нахмурясь и судорожно сжав дрожащие губы.

- Ну как? - кокетливо демонстрировала она свою натруженную промежность в минуты усталости, поднявшись надо мной на коленях. Легким движением живота она выражала желание ласки.

После полутора-двух часов скачки я уже был уверен, что "это" чем-то завершится. Вид наслаждающейся таким способом любовью неистовой женщины, ее красивое и разожженное страстью тело, уже не приводили меня в восторг. А обжигающий и дикий блеск в ее глазах не возбуждал моего сладострастия.

Мучительно утомленный длительностью, непрерывностью и однообразием наслаждения, осторожно повалив ее на кровать, я навязал ей свой вариант проявления любви. Мои действия были неистовы и даже озлоблены.

- Не могу больше, не могу! - почти выкрикивала она, не в силах сдерживать всхлипывания-рыдания через несколько минут после интенсивных движений моего тела.

Сдерживая рыдания, она захватила зубами угол одеяла. Тело ее множество раз судорожно сотряслось, а лицо с подрагивающими губами исказилось.

После такой бурной развязки Лидия сразу затихла и мы заснули, не сказав друг другу ни одного из тех милых слов, которые обычно говорят близкие и благодарные за любовь люди.

Следующая и последняя наша встреча, без объяснений и обещаний, так же не сблизила нас. Чуть позже, когда я уже стал забывать ее, совершенно неожиданно узнал, что моей знакомой, так когда-то приятно поразившей меня при встрече, ждущей и не дождавшейся своего принца, не стало.

И до сей поры я не понял, что за связь между нами существовала, и что хотел от нее я, и чего хотела от меня она.

- Прости и прощай, - сделал в дневнике я последнюю запись, так и не осознав до конца характера наших отношений, но чувствуя за собой какую-то непонятную вину.

Ее не стало. И тоска вновь овладела мной.