Роузи Кукла - Разочарование разбуженной девочки

- Как я только об этом узнала в такой загул ушла. Аж, вспомнить страшно. Оторвой стала, самой настоящей. Училась уже в училище, в городе. Все девки, как девки и только я одна была до этого такая скромница. Наеб…сь, видно. Да и аборта следующего, как огня боялась. Уж больно мне страшно, да и больно было тогда. А тут на тебе! Вот так подарок от бабушки! Три дня убивалась. Все думали, что по бабушке, а я-то ведь знала почему. А потом в училище вернулась и как с цепи сорвалась. До ручки дошла, до бешенства матки. Сначала с пацанами, потом с мастерами, потом с мальчиками и переключилась на девочек. Вот как меня покорежило. Всю перекрутило. Из-за этих девочек я и пострадала.

- Ты представляешь, я ведь до чего дошла и все себе представляла, как я с такой девочкой буду, что даже крутиться стала перед школами, перед техникумом. Все ее высматривала. Один раз познакомилась с такой нимфеточкой. Лет двенадцать, наверное, ей было. Так мне ее захотелось, что не утерпела и завела ее в подвал и давай целовать, ласкать. Она мне все позволяет. Ну, думаю? Вот же мне счастье привалило. Сейчас я ее. А ткнулась? Что же ты думаешь? Я не первая! Вот тебе и на. Спрашиваю, а она мне, да трахаюсь. И, что, говорю, за деньги? Да и за деньги тоже. Я все еще не могу поверить. Думаю, как же это так? Такая молодая, а уже вовсю и за деньги. Я же еще тогда ни, ни, даже и думать не могла, что скоро вот так же и за деньги, сама начну. Я ее спрашиваю, о том, что, мол, ты одна этим занимается? Нет, говорит, мы с девчонками, попеременно, на общую кассу. Что, что? Какую кассу? А она, на общую, ну вроде бы, как для всех. А зачем вам деньги-то? На конфеты, что, ли? Да, говорит и на конфеты. А потом, тихо так спрашивает. Ты умеешь тайну хранить? Только по-настоящему? Я говорю, что сохраню. Она. Покрестись. Крещусь и прибавляю, что честное слово. Только ты никому, слышишь, никому не говори. Речь идет не обо мне, а об одном очень хорошем человеке. О, каком? Кто он? Этот хороший человек. А она мне, да наш сводный братик. Какой, какой? Спрашиваю. Потом прошу ее мне все подробнее рассказать. И что же ты думаешь, я узнаю? Зек. Освободился, забился в подвал, и как то так их разжалобил, втерся в доверие. Что-то им такого наплел, чем их привязал? Видно, гад, пожалился и они его, девочки стали ублажать. Сначала он их учить стал, как это делать. И видно так все продумал, что они к нему за этой правдой потянулись. За ощущениями. Возраст, то какой? А, потом говорит, что сначала одна попробовала, и ей понравилось, потом другая. И так они все по очереди стали ему любовницами. Я ее спрашиваю о том, что, мол, ну а ты? А она и мне тоже понравилось. Я говорю, так ведь он же вас просто использует, каждую по отдельности. А она, нет, мы все вместе. Говорит, это чтобы не было обидно. И все и по очереди. А ему кушать надо, лекарства. Ему надо деньги. Та вот мы на него стали деньги зарабатывать. А он добрый и деньги нам дает, балует. Каждый раз дает на сигареты и конфеты. Ты, представляешь? Меня, оттуда, как ветром выдула. Бегом и прямо властям. Мол, так, мол, и так. Девочек, развращает, падлюка. А я же еще дурра, дурой была. Ну не думала, что это целая мафия. Откуда же мне было знать, что эту схему они все, вместе придумали. И девочек и зека, липового. Так они деньги на малолетних зарабатывали. Ты представляешь? Они меня хотели сразу же убить. Поняла я, когда они меня за город вывезли. Я им говорю, что хочу отдаться напоследок, по полной программе. А у самой зуб на зуб от страха не попадает. Никогда я так не трахалась. Ведь, что думала? Все, это мой последний раз. Раньше никогда так и не пробовала. И спереди и сзади. Старалась! Я их, как могла, ублажила и видно, что разжалобила. Видно, через свой секс с ними, затронула чем-то, а может они решили, что я ведь и на них могу поработать? Год на них пахала, бесплатно. Этим хоть конфеты, а мне не фига. Выпросила, вымолила жизнь себе этим. Потом она замолчала.

Я слушала, ее рассказ и мне так стало, ее жаль. А с другой стороны? Она же за свою распущенность расплатилась. Ведь если бы не стала она к этой девочке приставать, так ничего бы и не было. Чем она лучше от этих? Что, разве не так?

Она смотрит в лицо и вдруг, ее словно прорывает.

-Смотри как надо! Вот так! Вот так! А…а…а…!

Я не успеваю даже опомниться, как она уже трахается с этой штукой. Смотрит мне в глаза и вроде бы, как и не видит. Бьет себя этой штукой так, что я слышу, как она там все время во что-то, с силой попадает.

- Вот, так! Вот, так! Еще, еще!!! А…,а…а!!!

Потом валится на бок и дергается, сжав крепко ноги. Стонет, мычит. Я не ожидала от нее таких перемен и тем более не ждала этого выступления. Сидела все время рядом и прозревала. Да! Вот она, суровая, правда. Мне, что же? Жаль ее? Или она сама виновата? Ведь же сама все себе в жизни закрутила. Ведь же сама говорила, что скромной в училище была. А тут? Так я и не определилась в отношении ее. А с другой стороны? Раз она здесь и за деньги, то пусть и проблемы эти с ней так и остаются. Или как? Как вы думаете?

Минут через десять она встает и опять уходит в туалет. Потом возвращается, как ни в чем не бывало. Пробует расшевелить меня и даже эту штуку предлагает пробовать.

Но нас ждут, и я ей напоминаю о не выполненном долге. Опять я замечаю в ее движениях профессиональную медлительность. Шутка ли сказать, а уже меньше часа остается на все про все. Ай, да Мурочка, ай да профи! Это же надо, как она умеет потянуть время?

Когда она успокаивается, я решаю, что и я должна в меру насладится. Мне этого нестерпимо хочется. Теперь, Морочка, я поведу тебя. И, по-твоему, не будет.

Сама запускаю руку к ней между ног. Она тут же сжимает мою руку. Ничего себе, думаю. Вот это реакция. А говорили, что эти дамы не чувственные. Что-то не похоже. Когда она отпускает руку, разжимая ноги, я чувствую, что у нее все там мокро. Удивляет. Спрашиваю ее. Она уже тяжело дышит, и мне с трудом удается достучаться до ее сознания. Шепчет, что мечтала о встречи со мной, как только зашла и увидела. А потом, заводится сильнее. Я это чувствую по тому, как ее руки мечутся по груди, пытаются залезть ниже пояса. Я говорю ей, что если она согласится мне показать, поиграться передо мной с этими штучками, то я ее пущу к себе ниже пояса. Я еще не успеваю закончить фразу, как она тут же начинает действовать. Я сажусь и смотрю, как мне отдается женщина. Господи, думаю. Ну, что же мне делать с собой? Ну, нравиться это мне, нравится. Я чувствую ее, как себя, мне чудится, будто во мне топится этот дилдо, довольно больших размеров. Я вижу, как она ловит мой взгляд, что бы еще сильнее себя затрахивать им, отдаваться при мне. И я это чувствую. Отмечаю, что сама возбуждаюсь. И уже совсем не думаю, и не замечаю, что это она, падшая, опытная жрица любви передо мной, вместо того, вижу просто, страстную женщину. Мой закрученный и зацикленный мозг видит только то, что ему хочется. Он отказывается подчиняться мне, своей госпоже, сопротивляется и пропускает мимо команды мои во спасение. Черт! Ну, что же это? Ну, что же ты со мной творишь? За что? Боже! Почему ты меня не оберегаешь? Почему я опять рядом с женщиной?