Александр Кралин - Двадцать килограммов неона

— Тебе нет разницы — лимон с чем–то или несчастные тридцать грандов? — Кусака вновь принял боевую позу.

— Кэп, он прав — поддержал Кусаку Заврик. — Мне до фени, сколько по бардакам просадить, но ты же знаешь этих жлобов из департамента развития. Они космоса и не нюхали, сидят себе в тепле и в добре по кабинетам. Опустить таких, как мы — им по кайфу.

— Так что делать? Говори толком.

— От зондов проку мало. Заэкранируемся, войдем тихонечко в атмосферу и сами разузнаем, что надо.

— Погоди, а орбитальный?

— Связь с орбитальным зондом потеряна полторы секунды тому назад — подал голос комп — перед этим был обнаружен приближающийся с ускорением маневрирующий объект.

— Вот это, да! Так они уже и в космосе шнырят! Иник, сколько это? Премия?

— Максимум.

— Ладно. — Пейпиво принял командирскую осанку — Три года мы рисковали шкурой ни за понюх плакра, так рискнем напоследок за большие бабки. Но, Шишка, проверь маскировку на ять! Чтобы и квант от нас к ним не выскочил!

— Ясно дело.

Заврик управился быстро, и Пейпиво собрался уже скомандовать спуск, но подал голос комп:

— Есть образцы расшифровки радиопередач.

— Давай!

На обзорном экране появилась планета, маркер замигал в том месте, где комп запеленговал передатчик, и пошел фрагмент. Какой–то тип в каске и в мундире, явно гуманоид, от макушки до пят обвешанный блестящими пуговицами, пряжками, регалиями, эполетами и аксельбантами, тыкал указкой в карту полушарий, усеянную светящимися светло–зелеными и лиловыми значками.

На планете было два больших континента: один, вытянутый с северо–запада на юго–восток от северной бореальной зоны почти до экватора, второй, округлый, занимал почти весь юг противоположного полушария, от полюса до тропиков. Было еще несколько массивов суши поменьше и кое–где россыпи островов.

Лиловые значки группировались на северном континенте, оттуда же шла и передача; зеленые — на южном. Острова, судя по значкам, принадлежали то тем, то этим.

Полный перевод комп еще не подготовил, можно было разобрать только отдельные слова на фоне какого–то рыкающего лепета. Заврик развеселился:

— Кусака, ну точь–в–точь ты по пьяне Конфуция проповедуешь!

Кусака не успел разозлиться, как прорезалась целая фраза: «Могучее и несокрушимое обиталище священной свободы, Великий Сомаган.» Потом еще: «Небо попирающий великий и устрашающий Бунубадам, ревнитель ярый священной свободы». Опять лопотание, затем: «<���непонятно> ублюдки! Паршивые <���непонятно> демократы! Века и века Бунубадаму!».

— Свобода на последнем месте. — поскреб челюсть Пейпиво.

— И болтают о ней дело не по делу. Как… во, глянь! — Заврик указал на верхнее обрамление экрана, где красовалась обрыдлая надпись: «На свободу — с чистой совестью».

— Точно — подвел итог Кусака — Диктатура. Свободы в этом Сомагане не больше, чем на мне шерсти.

— Комп, это все? — спросил Пейпиво.

Комп, не желая унижать свое электронное достоинство словами, дал на экран передачу с южного континента. Братва посмотрела, послушала, что удалось перевести.

— Тут поприличнее будет — заметил Заврик — И диктор не похож на витрину военного музея.

— Да что там — резюмировал Кусака — Нормальная сводка новостей. И к Сомагану они симпатий не питают, значит, не дураки.

— Ну и хвала Космосу, — отдулся Пейпиво — премия, значит, будет. А то с этими Бунубадамами никому еще толком договориться не удавалось. Значит, так… Комп?

— Да?

— Быстренько пролетим над этим… Сомаганом, а уж южные земли посмотрим получше. Так?

— Да. Это оптимальный вариант.

— Тогда — вперед и вниз!

Включили маскировку, скаут нырнул вниз. Мгновение невесомости, тихонько заныли планетарные двигатели, гася скорость, и «Утюг» невидимкой скользнул в атмосферу.

Разговаривать было некогда — информация шла потоком, комп уже уверенно переводил большие куски. Пейпиво, Кусака и Заврик были, конечно, преступниками, но преступали законы приличного общества, и выросли в этом обществе, так что от сомаганской массовой информации у Пейпиво глаза на лоб полезли, у Кусаки спрятались, а у Заврика вытянулись на стебельках:

— Ни себе чего — Сомаган! Будет контактерам работка!

— Да уж, старина Геббельс точно родился не там и не тогда.

— Геббельс?

— Был у нас когда–то такой. Отморозок конченый, хлебом не корми, дай язык об зубы почесать.

— Дебил какой–то? – лениво скосил один глаз Заврик; Кусака же заинтересованно приподнялся на ножках.

— Кабы дебил, помнили бы его… Не, дебилы были те, кого он разводил… а уж тут–то он был точно не дебил… по своей части… Ладно, здесь все ясно. Комп, давай на юг!

Завриков глаз вернулся в штатную позицию; Кусака плюхнулся обратно на свой ложемент.

«Утюг» мгновенно, как это могут скауты, повернул и увеличил скорость. Даже компа, видимо, затошнило от сомаганской бредовой пропаганды и брани по адресу демократов, и он наддал махов до трех с половиной, сколько выдерживала маскировка.

Внезапно пискнул детектор излучений — по «Утюгу» прошелся луч радара, и тут же град частых и сильных ударов обрушился на корабль. «Обстрел скорострельной системой заградительного огня — констатировал комп — Калибр около сорока миллиметров. Увеличиваю скорость».

— Отставить, болван! — взвыл Заврик — Они же наш след накнокали!

Но было поздно. Залп за залпом обрушивались на «Утюг», корабль закачался. Мгновение спустя на переднем экране появились вынырнувшие из облаков две ракеты на встречном курсе, два удара, молотом отдавшиеся в головах, обрушились на скаут, свет мигнул, загорелся тусклый аварийный, и «Утюг» рухнул вниз, беспомощно кувыркаясь.

Авторитет Пейпиво после этого случая поднялся круто — он сумел прекратить беспорядочное падение и выровнять посудину, хотя главный реактор заглох намертво и работали только слабенькие (но автономные) двигатели ориентации. Кроя тупицу компа в процессор, в память, в системную магистраль и во внешние устройства, Пейпиво сумел даже перевести «Утюг» в какое–то подобие планирования, хотя от аэродинамики развороченного корпуса остались одни воспоминания. Маскировка, слава космосу, еще дышала, скорость упала, уменьшились создаваемые кораблем завихрения воздуха, и радары потеряли «Утюг». Но земля все равно стремительно приближалась.

«В коконы, морды!» — скомандовал Пейпиво и, не проверяя, выполнили ли подчиненные команду, активировал окутавший его толстой мягкой и упругой оболочкой аварийный амортизатор.

«Утюг» летел наискосок к горной цепи. Едва не задев какой–то пик, он пролетел узкую долину и врезался в грунт у подножия ограждавшей ее с другой стороны еще одной горной цепи, а пришедшие в движение от сотрясения осыпи надежно прикрыли его парой сотен тысяч тонн камня.