Tasha 911 - Дверь скрипит, если…

Он перехватил твою руку.

— Все нормально. Мой подарок. Поднимешься?

Ты встал. Он с трудом выпрямился. Все же твоя отнюдь не легкая тушка порядком отсидела ему ноги. Размявшись, Северус вышел из комнаты, а вернулся с небольшим пакетом. Прежде чем отдать его тебе, он сказал:

— Саша, ты должна понять: я вижу, как ты ради меня стараешься. Это приятно, хотя чаще забавно. Но в попытки угодить мне ты вкладываешь слишком много ненужных стараний и так расстраиваешься в случае неудачи, что лучше бы совсем ничего не делала, но продолжала весело улыбаться. В общем, пойми, пожалуйста — мне нравится то, что у нас сейчас есть. Тебе не надо ничего выдумывать, чтобы я зависел от наших отношений еще больше, потому что я… — Он нахмурился. Твое сердце забилось чаще. Не оттого, что ты особенно надеялся на признание, просто хорошо было, что он прекрасно понимает истинный смысл твоих поступков.

Пауза затянулась, но тебе не было из-за этого неловко.

— Не говори, если не хочешь.

Снейп вздохнул.

— Если кто и заслуживает в моей жизни такие слова, так это ты. Просто их не так просто выговорить по одной-единственной причине. Тот, кто их говорит, и тот, кто слушает, иногда вкладывают в происходящее разный смысл. Мы с тобой не слишком похожи в своих взглядах. Для тебя все проще…

Если бы он знал, насколько ошибается.

— Не проще. Иначе. — Неожиданно ты понял, что не хочешь слышать сейчас: «Я люблю тебя». Не Саше Джонс должны были принадлежать эти слова. Ты очень хотел, чтобы, произнося их, он думал о Гарри, в каком бы теле тот в этот момент ни находился. — Северус, пожалуйста, просто скажи: «С Рождеством тебя».

Снейп кивнул с некоторым облегчением.

— С Рождеством.

Он протянул пакет. В нем были справочник по фармацевтике и книга простейших рецептов испанской кухни.

— А что, Камасутры для беременных не было?

— Прости?

— Книги про секс.

Снейп фальшиво озадачился.

— Я в этом вопросе предпочитаю практику. Но если тебе нужна такая книга…

Ты поспешно покачал головой.

— Нет. Практика — это прекрасно.

Это было лучшее Рождество в твоей жизни. Потому что Северус может тебя любить, теперь ты начинал в это верить. Может, ты и вправду оптимист, как уверял Рон. Ну и бог с ним. Отчаяться легко, а вот поймать за хвост надежду — сложнее.

Магда умерла в первый день нового года. Солнышко светило не по-зимнему ярко, Милфорд, засаженный вечнозелеными кустами, выглядел так, будто совсем не тосковал по былым снегопадам, и Линда Бефф, собираясь выгулять трех своих кривоногих мопсов, зашла к подруге. Потом она рассказывала тебе, рыдая в трубку, что та оставила дверь в дом открытой, надела самое любимое из своих платьев и сидела в гостиной, улыбаясь с торжеством, которое стало понятно лишь тогда, когда Мэтт Джефферс обнаружил в ее мусорном ведре пятьдесят две пустые упаковки из-под снотворного. Выяснилось, что каждую неделю она покупала лекарство по одной пачке и бережно его собирала, чтобы написать в предсмертной записке: «Это был хороший год. Я знаю, что будущему не стать лучше. Жизнь надо заканчивать на высокой ноте, пока сама можешь принять решение, когда и как уйти, а не превращаешься в вечно скулящий комок плоти, напичканный обезболивающим и мучающий тех, кто дорог. Можете ненавидеть мой выбор или принять его. Мне уже, собственно, нет до этого дела».

На следующий день состоялось чтение завещания. Согласно воле покойной, оно должно было пройти как можно скорее. Тебя тоже зачем-то пригласили. Видя, как ты нервничаешь, Снейп настоял на том, что пропустит работу и пойдет с тобой.

В адвокатской конторе выяснилось, что племяннику достаются дом и все деньги тетки, Линде — довольно дорогие украшения, Бриджит — книги об искусстве и три ценные картины. Тебе — садовая мебель и кошка.

— Что за кошка? — спросил Северус

— Ну, не то чтобы это было ее домашнее животное, — призналась Линда. — Просто черная, как сажа, драчливая тварь, одна из бездомного выводка, который Магда подкармливала годами. Каждое утро она сидела на крыше ее дома и орала. У этой кошки даже имени нет.

Профессор пожал плечами.

— Тем не менее, она теперь наша.

Вот и все. Через три дня Снейп явился домой под утро с расцарапанными до крови руками и худой большеглазой заразой, рассматривая которую на кухне, пока она искала способ забиться под шкаф, ты недоумевал:

— Все равно ведь сбежит.

— Но мы же ее взяли? Есть просьбы, в которых не отказывают. Если потеряем, то уже свою кошку, не так ли?

Ты согласился.

— Так.

На следующее утро, когда Северус уехал на работу, к тебе зашла Бриджит. Немного оживленная, в непривычно ярком бирюзовом пальто.

— Саша, вы с мистером Снейпом столько для меня сделали, что я не могла не зайти, чтобы проститься.

Ты удивился.

— Уезжаете?

Девушка кивнула.

— Я вчера продала картины, что мне завещала Магда. Не обокрала Мэтта или отца. — Она улыбалась. — Правда! Это только мои деньги, и немалые. — Бриджит закрыла лицо руками, чтобы ты не видел, как она плачет. — Помните визитку, что вы кинули мне в сумку? Я встречалась с той женщиной, Мег Райан. Она сказала, что у меня хорошие задатки. Знаете, еще в школе… В общем, я много рисовала Сару. — Она сглотнула, преодолевая собственную робость. — Свою девушку. Отец сжег мои рисунки все до единого, но я всегда помнила, что они были очень красивыми. Не «дерьмом», как он постоянно твердил, когда бил меня, не уродством и не причудами чокнутой и тупой девки. Мои работы. — Она прижала руку к груди. — Мое сердце, Саша. Оно ведь не может быть неправильным, пока бьется так же, как у других людей. Я нарисовала два эскиза в студии Мег, а она, не сказав мне ни слова, отослала их в художественную академию в Париже, где сама училась. И они пригласили меня! Дурочку, которая медленно читает и плохо соображает, просто потому, что при этом я талантлива. — Она схватила тебя за руку. — Вправду талантлива и, наверное, всегда это знала! Только никогда не осмелилась бы сказать об этом, если бы не вы и ваш муж. Спасибо. Теперь, когда мне есть чем платить за жилье и обучение, я уже через несколько часов буду во Франции. — Она просто захлебывалась эмоциями. — Я! Одна!

— Не страшно?

Она покачала головой.

— Совсем нет. Мэтт отвезет меня в аэропорт. Я виновата перед ним больше, чем перед папой. — Она закусила губу. — Но я не дам его в обиду. Мы разведемся, как только я устроюсь в Париже. Надо поторопиться в благодарность за его терпение и за то, что желал мне добра.

Она отступила назад во двор.

— Я пойду. Извините за кошку. Магда говорила, что хочет отдать ее мне, но когда я рассказала, что мечтаю уехать, она свалила заботу о ней на вас.