Tasha 911 - Дверь скрипит, если…

— Ты должен был обсудить это со мной. Все, начиная с собственной беременности и заканчивая нашим официальным разрывом.

Ты отвел в сторону ее руку, уже занесенную для нового удара.

— Можешь вернуть мне моего ребенка? — Она взглянула на тебя как на сумасшедшего, и ты добавил: — Если кто-то, прочитав статью, сможет, я отдам газетчикам на растерзание свою жизнь. Буду рисковать, делая самые отчаянные шаги. И мне жаль, что это коснулось тебя. Не прощай. Можешь меня еще раз ударить, но я не остановлюсь.

Джинни вздохнула.

— Как будто я на это надеялась. — Она села на полочку для обуви и, достав из сумки фляжку, сделала внушительный глоток. — Мне, вообще-то, нельзя. Режим и все такое, но когда утром девочки принесли в раздевалку журнал, я начала пить… Знаешь, такое странное чувство. Я знала, что так будет. Нет, не в том смысле, что зелье превратит тебя в девушку и ты залетишь — это слишком даже для моей фантазии. Но ты такой человек… Для того чтобы существовать, тебе нужна цель. Слова «давай просто будем жить мирно и счастливо» кажутся тебе заманчивыми, но на практике это не то, чего ты хочешь.

Ты покачал головой.

— Меня устроило бы…

Она тебя перебила:

— Может быть, но не со мной. Не спорь, Гарри, я это чувствовала с тех пор, как кончилась война. Ты говорил, ел, улыбался, целовал меня, что-то планировал, но твои глаза были в постоянном поиске. Всегда, словно ты вглядывался вдаль, но никак не мог найти точку, на которой хоть на миг остановится взгляд. А теперь ты видишь цель и готов идти к ней напролом. Меня бесит, что я не смогла стать такой целью, всегда бесило, что ты не в состоянии сосредоточиться на нас. Может, поэтому я тогда и не осталась с тобой. Чтобы не знать, что со мной станет, если из наших отношений уйдет секс и твои почти болезненные, фанатичные, продуманные до мелочей планы по созданию собственной семьи, и однажды ты перестанешь нуждаться в том, чтобы я оставалась рядом. — Она взглянула на обои в прихожей. — Кто бы ни купил твое сердце, Гарри, этот человек приобрел его недешево. Он сумел дать тебе то, чего ты хотел. Дом, ребенка, ощущение семьи. Я знаю, что иначе ты не был бы готов умереть, чтобы все вернуть.

Ты кивнул.

Джинни сделала еще глоток из фляжки.

— Я чувствую себя виноватой. Знаю, что не нужно, сомневаюсь, что, останься мы тогда вместе, из этого что-то вышло бы, но на душе все равно тяжело. Я же люблю тебя… — Она протянула тебе фляжку. — Будешь?

Ты понюхал содержимое. Запах виски ударил в ноздри. Ты покачал головой. Последние дни доказали — наличие или отсутствие в твоей жизни скотча ни черта не решает.

— Нет. Думаю, ты — не последний мой визитер на сегодня. Мне нужно сохранить ясность мыслей.

— А… — сказала Джинни и сделала еще глоток. — Рон знает, кто отец? Я его пытала все утро, но он молчит.

— Знает, — не стал лгать ты.

— А я вправе?

— Зависит от того, зачем тебе эта информация.

Она задумалась.

— Вернешься ко мне, если твой сумасшедший план найти целителя провалится?

Ты покачал головой.

— Нет. Тогда мне будет уже все равно, где и как быть. А если нет разницы, зачем мучить и тебя, и себя?

Она хмыкнула.

— Ну, я бы потерпела. Не знаю, долго ли, но надежда ведь не должна гаснуть. Хотя… Нет, я не могу верить в то, что однажды ты образумишься. Если этого ребенка не будет, что тогда? В петлю?

Ты пожал плечами.

— Даже теории строить не хочу. Я верну его…

Она глотнула еще виски.

— Ну, блаженны верующие… Скажи мне, кто отец. Обещаю, что сохраню тайну. Мне просто нужно знать, и все.

Ты не был уверен, что поступаешь правильно, но она заслуживала правду. Не в память о том, что было, а потому, что эта девушка принадлежала к тем немногим людям, которые хоть иногда понимали, что творится у тебя на душе.

— Снейп.

Джинни потрясла своей пустой фляжкой и хмыкнула.

— Да, тут надо, в общем, на абсент переходить. — Она встала. — Пойду найду открытый с утра паб. Гм, Снейп…

— Шокирована?

— Слабо сказано. Я еще не поверила. Мне надо это обдумать.

Вы не жали друг другу руки на прощание, не каялись в былых грехах, но на душе было так скверно, что ни Гермиона, ни Рон, ни даже нагрянувшая вслед за ними миссис Уизли уже не могли вывести тебя из заторможенного состояния, когда кричали, что ты дурак, жестокий к себе и другим. Джинни не сказала этого, причинив этим боль, словно подтверждая мысль: «Ничего нового. Гарри Поттер всегда был идиотом, и этого уже не изменить. Он не вправе питать иллюзии, что однажды обретет покой».

***

За неделю тебе пришло три сотни писем. Среди них были гневные и сочувствующие, но попадались и предложения по возвращению твоей беременности. Совершенно немыслимые, но ты не стал бросать в огонь ни одно из писем, несмотря на возмущение так и не наоравшейся вволю Гермионы.

— Гарри, я лично убью тебя, если ты согласишься хоть на один из этих чудовищных экспериментов!

Ты игнорировал ее и преступно радовался тому, что Рон, вынужденный ходить на работу, смог уговорить отца держать дома гневную миссис Уизли, а в помощь Гермионе, взявшей отпуск по уходу за чокнутым другом, прислал немногословного покладистого Невилла. Тот, слава Мерлину, ставить тебе диагнозы не собирался, больше занятый распугиванием репортеров, имевших глупость помять кусты твоей живой изгороди и вывести этим из себя тихоню Лонгботтома.

— Представляешь, союз магов с нетрадиционной ориентацией прислал мне письмо с просьбой поделиться результатами исследований в случае успеха.

— Не уходи от темы! — Гермиона осеклась. — А у нас есть такой союз?

— Они быстро организовались. Может, мне возглавить их движение?

— Кингсли и так готов тебя избить. Журналисты рвут его на части, обвиняя министерство в замалчивании истории с твоим превращением, а родовитые маги орут, что своим поведением ты попираешь нравственные устои магического сообщества.

— Думаю, Малфой орет громче всех?

Учитывая, что Люциус перестал появляться в твоем доме, можно было предположить именно такое поведение с его стороны.

Гермиона взяла «Пророк».

— Нет, его фамилия тут не значится.

В этот момент в дверь постучали, и ты дернулся, хватаясь за палочку.

— Если это опять Скитер…

Подруга встала.

— Ты сам заварил эту кашу, теперь не жалуйся. Пойду открою дверь. Невилл бы не пропустил в сад посторонних.

Возразить было нечего. Вот только визитер, которого впустила Гермиона, тебя удивил. Это был Драко Малфой. Стоило заметить, злой, как сто чертей, и, кажется, готовый побороться с министерством и твоими друзьями за право прикончить милого парня Гарри. Бросив взгляд на стопку писем, он скривился.

— Вижу, твоя скандальная слава растет, Поттер. Впрочем, об этом позже. Ты должен немедленно пойти со мной.