Tasha 911 - Дверь скрипит, если…

— Черт, корни мандрагоры испорчены. — Ты хотел вырвать руку — почти неделю твое тело мечтало о простом прикосновении, а сейчас тебя будто обожгли кислотой. Ничего приятного. Больно до одури, хочется сбежать от этого ощущения, и если нельзя куда-то, то можно стать кем-то другим. Тогда, ощущая тяжесть собственного живота, ты, может, хоть на миг обрадуешься. — Я, пожалуй, выпью сейчас, а антидот можно приготовить и завтра. — Ты говорил так быстро, что сам с трудом себя понимал. — Нет, ну зачем тянуть. Хочется скорее убедиться, что с ребенком все в порядке. Я знаю, что при использовании Оборотного зелья беременными ничего непоправимого не случается, но у нас же не совсем то зелье, правда?

Снейп, как загипнотизированный, продолжал смотреть на капли твоей крови, падающие на доску.

— Нужно исцелить, а я не могу.

Его голос звучал хрипло, а ты никак не мог осознать, о чем же он сейчас говорит. Что надо лечить? При чем тут маленькая ранка, когда от его прикосновения тебе так плохо? Ты сказал правду, такова уж природа гриффиндорцев — смирению они не обучены.

— Либо убери свою чертову руку, либо…

Северус поднял на тебя растерянный взгляд.

— Что?

Если бы ты сам мог сформулировать, чего хочешь. Только существовали лишь одни правильные слова. Не те, что соответствовали ситуации, а другие, что сорвались с языка сами собой.

— Я бы лгал тебе до последнего, если бы не твое падение с крыши. Просто тогда… В общем, твоя жизнь и мое счастье — одно целое. Одного без другого не будет. Я не выбирал, ничем не жертвовал. Иначе было невозможно. И мне чертовски не жаль прожитого с тобой. Каждый гребаный час был бесценен, и я повторил бы все снова, шаг за шагом, миллион раз. Да, черт возьми, если то, что позволило мне быть с тобой — ложь, я ей рад! — В попытке достучаться до Снейпа ты легко стукнул его кулаком в грудь. — Потому что я тебя люблю!

Последние слова ты проорал так, что стены дома, казалось, задрожали. Он закрыл глаза. Перевел сбившееся дыхание и покачал головой.

— Пей свое зелье, Поттер. Пей и хоть раз в жизни сделай все так, как нужно. Вырасти из него достойного и счастливого человека.

— Невозможно, — честно признался ты. — Потому что мы оба его родители, и у каждого из нас свои представления о том, что такое достойный и счастливый человек. Мир нашего ребенка не будет без тебя полон. Мне тоже не обрести того долбаного равновесия, которое сейчас так нужно, если тебя не будет рядом. Потому что несчастные люди, может, и в состоянии вырастить достойных людей, но им не дано сделать жизнь своих детей радостной и беззаботной. Помоги мне.

Ты сказал что-то не то. Он нахмурился, черты лица обозначились резче.

— Что ж, раз на сегодня все…

Ты вцепился в его плечи.

— Не уходи от вопросов, которые тебя мучают, Северус. Я не прошу ответа или ответственности, но если сейчас выпью это зелье, а ты вот так просто исчезнешь из моей жизни, считая, что сделал все необходимое, мы не узнаем, сможешь ли ты однажды вернуться.

Ты вдруг понял одну простую вещь. Джинни была не права насчет его равновесия. Она просто не видела тебя настолько влюбленным. Тебе ли не знать, что такое искать покой? Да, черт возьми, вы со Снейпом похожи в общем так же удивительно, как отличаетесь в мелочах. Ты понимаешь, что значит стоять на месте в страхе сделать шаг, который изменит твою жизнь, и совершенно неясно, к лучшему или худшему.

— Пусть ты не хочешь меня прощать…

Снейп устало усмехнулся.

— Да при чем тут наличие или отсутствие у меня каких-либо желаний? Я не могу, Поттер. Ты в состоянии понять? Это невозможно.

Ты сумасшедше улыбнулся.

— Я собираюсь рожать твоего ребенка, а ты все еще веришь, что в этом мире существует что-то невозможное? — Ну, по крайней мере, он перестал вырываться. Просто стоял и думал о чем-то своем. Неизвестно, не устраивало его место или что-то было не так со временем, но ни к каким решениям Снейп так и не пришел. Ты не мог удерживать его дольше. — Извини за все. Я могу и хочу бороться с твоим «невозможно», но мне не победить его, если ты мне этого не позволишь.

Было так тяжело подбирать слова. Ты сделал шаг назад. Взял со стола палочку и залечил порез на руке. Скинул в мусорное ведро испорченные корешки и, бросив последний взгляд на остывающие зелье, похожее цветом на слабо заваренный чай, сам себе сказал: «завтра». Всего один день ты выторговал у Джеймса, чтобы дать одному из его отцов обдумать, что же значит для него другой. Все правильно. Два мужчины и их ребенок — расклад, который несколько противоречит заведенным мировым порядкам. А если эти люди — Северус Снейп и Гарри Поттер, тут уже не только люди, против, кажется, само провидение. Вот только пошло оно все… Ты мог это сказать, потому что теперь прекрасно понимал, чего именно хочешь. Северусу тоже предстояло многое для себя решить. Жаль, что у вас на это всего день, но даже если тебе плевать на обстоятельства, им всегда есть до тебя дело. Все попадают в ловушки судьбы, вечно живут в каких-то рамках, и за них не выйти двоим, рука об руку, если один считает, что это невозможно.

— Я буду наверху.

Когда ты выходил из лаборатории, он все так же стоял, как тогда, в церкви, ожидая чего-то с таким огромным терпением, которого у тебя никогда не было. Только тогда ты мог гарантировать хотя бы свое желание оказаться рядом с ним, а сейчас было совершенно непонятно, соизволит ли снизойти на Снейпа так ожидаемое им откровение. Или мог? Что необходимо предпринять, чтобы решить твою участь? Ты открыл дверь, ведущую из подвала, но не смог переступить через порог. Нет, черт возьми! Для тебя просто физически невозможно было отступить, предоставив все судьбе.

Три шага. Губы, прижатые к губам. Его запах, особенный, осенний, от которого голова легко начинает кружиться. Ты для себя все понял. Для вас нет ничего невозможного. Потому что это было хорошо. Лучше, чем все, что случилось с Сашей Джонс, и в сто раз правильнее. А главное, он не мог отрицать этого, потому что ответил на твой поцелуй, и его пальцы, скользнувшие в твои короткие растрепанные волосы, были удивительно нежны, потому что они скучали по тебе… По тому теплу, что ты мог предложить его холодной коже. Только тебе мало было согреть. Ты пылал рядом с ним, вспыхивал, как спичка, готовая без остатка сгореть за мгновение. Не думая о будущем. Говорят, жизнь человека полна, когда каждый свой час он проживает как самый последний. С Северусом тебе только так и удавалось жить, и это было по-настоящему важно.

Снейп отстранился, задумчиво коснулся шрама на твоем лбу, провел подушечками пальцев по векам и крыльям носа, коснулся ими губ, прошелся по скулам.

— Не так уж много перемен, — по крайней мере, ты на это надеялся. — Тут все тебе более-менее знакомо.