Марк Ренуар - Пятьдесят три карты

- Нет, не мешает.

- Ты его к ноге прижимаешь?

- Чего ты там сидишь? Ложись.

- Не хочу.

- Тогда я буду спать, - раздраженно сказал я и

отвернулся к стене.

- Ну и спи.

Я притворился спящим, стал мерно и шумно дышать, а

потом, будто во сне, повернулся на спину и разбросал в

стороны ноги. Изподтишка, через ресницы я наблюдал за

девочкой. Она все также сидела у меня на коленях и с

вожделением взирала на мой член. Через минуту она осторожно

передвинулась ко мне, потом еще, и, наклонившись, стала

целовать головку члена, трогая ее кончиком языка.

Я решил не пугать ее и наблюдал, что будет дальше.

Девочка все больше и больше распалялась, теряя

осторожность, неистово сосала мой член, облизывая его

языком, как конфетку. Потом она раздвинула ножки и сунула

свой палец в промежность, раздвинула губки влагалища и стала

нежно тереть клитор, вздрагивая от удовольствия.

Это было уже интересно и я со сладострастным трепетом

следил за пальцем милой девочки, а она, не удовлетворяясь

уже одним клитором, все глубже вводила палец в себя,

исторгая из себя стоны наслаждения. Боже! Как было приятно

все это видеть, чувствовать упругие горячие губки ее ротика

на своем члене. Я был уже близок к экстазу, но держался,

желая знать, что будет дальше. Вдруг девочка выпустила мой

член изо рта, села, тяжело переводя дыхание, заглянула себе

между ног, раздвинула обеими руками губки влагалища.

Несколько раз она переводила пылающий от возбуждения взор с

себя на меня, будто примерялась, сможет ли огромный член

поместиться в узенькой щелочке. Потом, решившись, вскочила

на колени и, переступив через меня, придвинула свою

промежность к моему члену. Осторожно приставив его пылающую

головку к губам своего влагалища, она стала медленно и

осторожно опускаться на него, замирая от боли и наслаждения.

И когда мой член, мощно разжимая ее узкую пещеру, вошел в

нее до конца, нас обоих одновременно захватил шквал

неописуемого наслаждения. С дикими криками, с хрипом и

стоном мы кончили, распростершись на кровати в изнеможении.

В этот момент я услышал мерные удары рокового часа.

Рэм закончил, задумавшись. Дик что-то рисовал на

коробке из-под сигарет.

- Вот, - вдруг произнес он, пододвинув коробку к Рэму,

- похоже хоть немножко?

- Что? - недоуменно спросил Рэм, очнувшись от

задумчивости.

- Я нарисовал девочку, похоже?

Снисходительно улыбаясь, Рэм искоса взглянул на

рисунок. Дик нарисовал, по моему мнению, великолепную

женщину, но Рэм двинул коробку обратно, криво улыбнувшись.

- Урод! Вы не представляете себе эту милую девочку.

Совсем не представляете, - вздохнул он сокрушенно, - я устал

и, если позволите, немного посплю, а вы погуляете. Часа

через два продолжим нашу беседу.

Мы не стали возражать и ушли.

- Если он не врет, - сказал мне на палубе дик, - то он

самый счастливый человек на свете.

Я пожал плечами и ничего не ответил.

Глава 13

- Среди женщин, - начал Рэм, когда мы вернулись к нему

через два часа, - были девушки, девочки, женщины всех воз

растов от 20 до 30 лет, были мягкие, как воск и позволяли с

собой делать все, что угодно. Они позволяли себя бить, ку

сать, с диким наслаждением принимая истязания, кончая с кри

ком и слезами. Были строптивые, с которыми приходилось

драться, чтобы овладеть. Были капризные, которые долго и

умело ломались, распаляя мое желание, а потом отдавались с

таким желанием, что не верилось, будто это они только что

капризно протививлись вашему прикосновению, всякие, но

об'единяло их: красота, изящество, невероятная страсть и

умение любить. Это были великолепные женщины, немногие из

земных способны их повторить.

Вскоре я стал замечать, что с каждой новой женщиной у

меня все более усложняется и ухудшается жизнь. Деньги исче

зали с непостижимой быстротой. Через месяц мне пришлось пе

ребраться в другую, более дешевую квартиру, потом я вынужден

был проделать самое страшное - продать библиотеку, мебель и,

наконец, автомашину. Одежда моя пришла в ветхость. Ничего

нового купить себе я уже не мог, работать нигде не брали. Я

стал пить. Жизнь стала пьяно непонятной и пустой. Я уже был

на грани самоубийства, когда пришла последняя женщина - джо

кер. В то время я жил в грязной мансарде на Гарзенштрассе,

рядом с тем кабаком, в котором мы с вами встретились. В ком

нате кроме дощатого стола и кровати с грязным солдатским

одеялом, ничего не было. Сам я был грязный и небритый. Пос

леднюю неделю я был хронически пьян, и не давал себе ни на

минуту опомниться, и как только чувствовал, что трезвею, за

ряжался новой порцией крепкого вина. Я спал пьяный, когда

она пришла. Во сне мне снилась всякая чертовщина, иногда

смешная. Ворочаясь, я упал на пол и от этого проснулся. Пер

вое, что я услышал, это беззаботный женский смех:

- Оп-ля-ля! Как мы красиво слазим с кровати, - смеясь,

произнесла она.

Я поднял осоловевшие глаза и в сумраке комнаты различил

силуэт изящной женщины, стоявшей у окна. Я поднялся с пола и

зажег свет. Красивая стройная женщина с величественным над

менным лицом, сжав губы в беззвучном смехе, спокойно смотре

ла на меня.

- Что ты от меня хочешь? - пьяно пролепетал я,

направляясь к кровати.

Мне совсем не хотелось женщин. Я жаждал только покоя,

я жаждал смерти. Женщина ничего не ответила, продолжая

молча смотреть. Она не обращала на меня никакого внимания.

Она села на край кровати и, наклонившись ко мне, поцеловала

в губы долгим жарким поцелуем. Левой рукой она нежно

гладила живот, как бы случайно касаясь время от времени

рукой моего безжизненного члена. Каждое такое прикосновение

трепетным наслаждением отзывалось где-то глубоко у меня в

груди, у самого сердца, все больше и больше возбуждая меня.

Оторвавшись от моих губ, женщина стала целовать мою

грудь, щекоча языком соски, опускаясь все ниже и ниже, дошла

до живота, задержалась у пупка. Потом она стала целовать

мне ноги, лизать их языком, поднимаясь все выше и выше,

потом просунула свое лицо между моими раздвинутыми ногами и

стала лизать промежность, доставая до ануса и яичек. Я уже

был настолько возбужден, что начинал чувствовать, как

болезненно напрягся мой член. Она молча повернула меня на

живот, заставила встать на колени. Устроившись позади меня,

женщина засунула рукой головку члена себе в рот, стала

сосать его, издавая какие-то приятные возбуждающие звуки.

Ее проворный язычок успевал облизать весь мой член, поиграть

с моими яичками и коснуться ануса, заставляя меня