Валерий Сальников - Гур

— А волосы, как с ними быть? — поинтересовался Жека, запустив руку в густую шевелюру.

— Голову лучше обрить перед ритуалом. Подойди к нашим ветеранам, они хорошо владеют бритвой и с радостью помогут вам.

— Понятно. А как скоро другие волосы начнут выпадать?

— Не мгновенно. В течение несколько дней. Потом можно повторить, если обнаружишь дефекты. И кстати, запах тела постепенно изменится, он ослабеет и наполнится ароматом луга. Чем больше кожи протрешь, тем сильнее изменится запах.

За семейным ужином наблюдалось на две гладких головы больше. Оунир, поглядывая на меня и Жеку, счастливо улыбался и с удовольствием ощупывал сияющую макушку. Пищал, что он теперь «осень похозый на папу Гула и папу Зеку». Для волчонка лысая голова давно являлась признаком мужественности. Когда он смотрел на мой лысый череп или видел ветеранов, бривших головы по распространенной в службе охраны моде, в глазах Оунира возникал восторг по поводу того, какие же папа и эти дяди большие и сильные. Поэтому он не упоминал Ульма, так как мой мальчик еще не вошел в разряд больших и сильных мужчин.

Жека невозмутимо демонстрировал присутствующим зеркальный череп совершенной формы. Робкие попытки львицы познакомиться со столь импозантным мужчиной величественно отверг, заявив, что женат и не ищет связей на стороне. И является убежденным противником промискуитета. Майта заливалась хохотом. Наконец артист не выдержал сценического накала, выпал из роли и рассмеялся. Да, до Уайды ему пока еще далеко! Постоянно розовеющая от своих мыслей Анниэль лишь изредка посматривала на веселящихся взрослых. Сама заговорщицки улыбалась довольной Лиме и поглаживала сидящую на руках Жанниэль, уплетающую кашку, которой, с ложечки, ее кормила мама. Ясно, с кем был проведен ритуал. Отсмеявшийся Жека забрал Жанниэль у жены, аккуратно посадил на колени и стал докармливать малышку, бормоча ласковые слова. Анниэль принесла кувшинчик морса, налила каждому ребенку по пол-стаканчика и принялась за ужин с не меньшим, чем у дочери, аппетитом. Сегодня Жеке не дадут выспаться.

Но, мне кажется, тот не будет в претензии.

Все-таки аура мужа необычна. Она непрерывно пульсировала, в разных местах постоянно зарождались многочисленные, едва заметные белесые пятнышки и растворялись в общем потоке. В чем причина пульсации не смогли ответить ни Гур, ни Уайда. Правда, Гур заметил одно следствие. Подобное поведение ауры не позволяло ему всматриваться в глубину сознания Жеки и Гур мог ощущать лишь те мысли, что скользили по поверхности разума. По крайней мере, заключил Гур, это обеспечивает Жеке неплохую защиту от ментального контроля. Насколько хорошую, он не захотел выяснять, чтобы не навредить мужу.

Ежедневные упражнения Жеки с амулетом Жары впечатляюще влияли на ауру. Сейчас, допустимое число саморазрядов на специальном тренировочном бурдюке с водой достигло двадцати шести ударов и оставляло немалый резерв. Мы планировали добиться тридцати ударов в течение десяти дней и за это время научиться применять Жару, не используя амулет. Хитрый Жека истребовал уменьшение времени на боевую подготовку, ссылаясь на дополнительные занятия по магическому делу. Но злые сержанты, как он наедине называл моих подруг, с негодованием отмели жалкую попытку увильнуть от работы. Два года боевых тренировок не прошли для нас даром, сейчас муж способен постоять за себя и за «ласточку» даже против крепкого человека или эльфа. А я — за моего «мальчика» и за себя. И как он часто называл младшую дочь, за «птенчика». С мечом еще было не очень складно, но в рукопашном бою мы вышли, по словам Уайды, на уровень молодого льва, закончившего начальную школу боя.

Жека уже изучил символику записи заклинаний, но энергии ауры хватало лишь на самые простые. Травинку пока вырастить не мог, но залечить царапину уже был в состоянии. Когда, еще неловко ходящая Жанниэль разбила коленку, папа молниеносно устранил повреждение, после чего дочь заставляла провести ей при необходимости комплексное лечение «погладь, подуй и поцелуй». Наш волчонок показал Жанниэль не только именной камешек, но и талисманы остальных детей. Жанниэль пыталась умыкнуть камешек по имени «Ульма», чтобы сделать зачин собственной сокровищницы, но была застигнута на месте преступления, от чего обиделась и расплакалась. Но красивый цветочек на клумбе отвлек внимание и успокоил.

У нас с мужем все время занято. Мы не только повышали уровень физической культуры и владения магией, мы еще учили детей грамоте и рукоделию. Лима у нас самая лучшая художница, ее мозаики вызывали восторг даже у закоренелого эстета Оунира. Ульм и Ульма взяли себе, с ее разрешения, две мозаики Лимы и мамы украсили ими детскую комнату в покоях семьи Гура. Интересно, Жека заметил, что Лима стала очень юркой, и потому на утренних пробежках мужу необходимо напрягаться, чтобы бегать вокруг нее, несущейся прямо. Оунир научился плести милые корзинки и теперь по всему дому стояли цветы в корзинках его работы. Малыш необычайно гордился этим. Я подарила ему ножик и Оунир приносил десяток-другой прутьев лозы после каждой утренней разминки.

И еще я заметила, что в ауре мамы Майты появилась крошечная, но яркая звездочка, отчего семья Гура стала чаще целоваться на людях. Видимо, другого времени им уже не хватало. Майта, и так удивительная красавица, стала еще привлекательней, а в сдержанном поведении Гура появился новый оттенок, бережно-нежный. Уайда тоже лучилась улыбкой и реже отвлекалась на то, чтобы уколоть моего милого мужа. Хотя их шутливое препирательство продолжалось и по-прежнему развлекало, как самих, так и зрителей, но уровень противостояния стал более абстрактным и менее эмоциональным. Львица была счастлива и не хотела разменивать это чувство на шутки.

Я почувствовала, что наступают новые времена. Раньше ветер теребил черные волосы мужа, а теперь он скользит по гладкой коже головы моего пилота. Казалось, еще вчера у меня была лишь одна страсть — наука, а теперь у меня на четыре страсти, Жеку, Жанниэль и приемных детей, больше. Хотя старшие дети, по мере взросления, стали больше тянуться к Жеке. Раньше, до замужества, я заботилась о себе и родителях, а теперь предметом внимания стали моя семья и семья моих подруг. Теперь мы ездим на Гуме и связываемся с обителью по «радио», как его назвал муж.

Какое забавное слово!